Мы пробежали всего ничего, как уже предстоит прятаться в подвернувшемся подъезде. В выбранном доме никто бы не стал жить, кроме бездомных, хотя и те бы призадумались. И таких зданий здесь больше половины: улица выглядит засохшей веткой на молодом деревце.
Пара её загадок, на которые я не получил ответов: с чего вдруг её назвали в честь десятого часа, и почему именно она вымерла, когда по соседству город живёт и не знает горечей? Нет очевидных причин её невезения, равно как и не ясно, почему она не тянет за собой на дно соседние улицы.
Города почти также непредсказуемы, как люди.
Где-то на втором этаже громыхнули кирпичи под ногами обитателя этой развалины. Мы все четверо обернулись на звук, но наступила полная тишина. Жильцы руин не пожелали вылезти посмотреть, кто сунулся к ним.
- Тридцать второй дом недалеко, - глянул на сырую улицу Адам.
- Я вот что подумал, - стряхнул капли с бороды Дюкард, - вряд ли сюда доставляют почту, тогда зачем Ремапу писать письмо? А если его доставят свои люди, то зачем записывать адрес?
- Такие люди отправляют много почты, нетрудно и запутаться, - возразил я. - Хотя это и в самом деле кажется странным.
- Ещё у меня мелькнула идея, что адрес был зашифрован, просто совпал с реально существующим. Если здесь изготавливают те штуки, то этим должны занимать до черта рабочих - было бы заметно.
- А какое дело бездомным до фабрики посреди руин? - отчего-то развеселился Адам. - Возможно, они же там подрабатывают.
- С бездомными они связываться не станут.
- Почему нет? - спросил меня Адам.
- Вспомни Ремапа: я удивлён, как хорошо его выучили молчать. Абы кого они и близко не подпустят к своим делам. Разве что в цепи его закуют.
- Вот я про цепи и хотел сказать.
- Хватит нести чушь, - остановила Виктория пустые разговоры. - Двигаем дальше.
Возвращаться под дождь не было ни малейшего желания. Слава богу, идти до нужного дома не так далеко. Уже спустя минуту отчаянных прыжков через лужи мы смогли увидеть вдалеке крупное здание из красного кирпича. Оно оказалось ветхим настолько, что сносить его можно зубочистками. Но мы тотчас убедились, что адрес на конверте был написан абсолютно не напрасно: в окнах (не во всех) горит свет.
Белая Бестия быстро сообразила, что на глаза тем, кто внутри, лучше не попадаться:
- В подъезд, быстро!
Четыре тени с радостью забежали в ближайшее здание. Мы оказались в ста ярдах от бывшей типографии, на другой стороне улицы. Не задерживаясь, мы поднялись на второй этаж и перебрались в опустошённую квартиру, с потолка которой бесконечно капает.
У окна оказалось не так много места, поэтому пришлось плотно столпиться.
Теперь можно как следует разглядеть нужное место, хоть потоки дождя и сильно мешают. Широченное здания, высотою в три этажа, не полностью освещено - повсюду заметны тёмные окна, как отсутствующие зубы в челюсти. Если присмотреться, замечаешь, как в окнах мелькают тени. Они появляются по всему зданию, так что можно судить, что народу там хватает.
Что-то они там делают по чертежам профессора, и, готов спорить, не платят налоги.
- На входе кого-нибудь видите? - вытягивая шею, вглядывается Адам.
- Ты про охрану? - переспросил Дюкард.
- Ага, не видно ж никого.
- Будь уверен, её там полно.
- А ты кого-нибудь видишь?
- Да у них везде охраны полно! Найдёшь их личный фонтан в городе - в три кольца вокруг него людей поставят. Ты думаешь, им до этого места дела нет?
- Может, - скривив глупую рожу, принялся фантазировать изобретатель, - это здание принадлежит лично Ремапу, а Монарх тут вообще ни при чём?
Дюкард недобро взглянул на товарища и плюнул раздражённо:
- Прекращай налегать на абсент.
- Я вот в толк не возьму, почему они выбрали эти развалины, - произнесла Виктория, которая, казалось, и не слышала фантазии Адама.
- Здесь почти никого нет - на них не обращают внимания, - предположил я.
- Работают они с размахом - не верю, чтобы даже здесь они могли остаться незамеченными.
- Здание могло быть куплено официально, по бумагам его восстанавливают и устраивают что-то законное. А тем временем вовсю мастерят штуки Ремапа. Или работают по какой-то ещё схеме, я не знаю.
- Да, они же всё делают под прикрытием, - поддержал меня крепыш Дюкард, - красный уголь добывают на алмазной шахте, конечное производство у них на заводе Креже.
- Кстати, чем он занимается? - спросил я.
- Креже производит изделия из стали, - просветил меня Дюкард, - в основном детали для паровых котлов.
Сталь, уголь и электричество... Затея Монарха непредсказуема хотя бы по той причине, что ничего подобного в мире вовсе не производили. Сколько ещё переменных нам неизвестно: обойти с десяток заводов по всему Фанеку мне не улыбается.
Утробно грохнуло где-то на небесах - дождь усиливается, начинаются раскаты грома. Как же погано, в такую погоду летать одно наказание! Какого дьявола? Летать? Нет, я летать не умею, это Митих умеет... умел. Чтоб меня, браслет потихоньку сдаёт, и сознание демона начинает лезть на поверхность.
Надо спешить...
- Полезем внутрь, - уверенно сказал я, кивнув в сторону здания.
- Не гони лошадей, - обрезала дочь. - Я даже не знаю, чего там ждать - мои ребята туда наудачу не пойдут.
- Давай я схожу присмотрюсь.
- У тебя нога так и не прошла, лучше мне заняться.
- Да с ногой уже...
- Я пошла.
Не успел я брякнуть ни единого возражения, как Виктория стремительно унеслась прочь. Члены её банды этому, кстати, ничуть не удивились. Всё продолжают смотреть в окно, как будто ничего не случилось.
Тяжело выдохнув, я спросил:
- Она всё время никого не слушает?
- Слушает, если говорят толковые вещи, - подал плечами Адам.
- А я говорил бестолковщину?
- Ты и в самом деле ещё хромаешь, с этим и не поспоришь.
- Да у меня дня не было, чтоб что-то не болело. Раньше мне это не мешало.
- Вон она, улицу пересекла, - прервал меня Дюкард, указав на дом напротив.
Какое-то время мы потратили, пытаясь высмотреть Белую Бестию, отправившуюся на разведку, но нигде не мелькнуло её белоснежное одеяние. Нетерпение быстро меня загрызло:
- Надолго она?
- Откуда ж нам знать, - ответил Дюкард.
И на этом разговор закончился.
Я сверялся с Ищейкой не меньше десятка раз - минуты тянутся медленно, но со времени ухода Виктории их накапало ровно сорок. Напугавший, было, меня дождь недолго лил во всю силу и быстро ослаб. Улица, однако успела превратиться в море.
Сняв шляпу, я почесал макушку: подобное действие я повторяю раз в пять минут. Наверное, уже достал Дюкарда с Адамом. Последний, кстати, вдруг решил заговорить:
