в Реми, узнав в нем родного по крови. Он не решался подойти и смотрел на нее со смесью восхищения и жалости.
– Эбби, что нам делать? Это… это и правда сид. Ты не чувствуешь?
Но все, что чувствовала Эбби, это усталость и сострадание. Она коснулась руки Ребекки.
– Если я отпущу тебя, ты вернешь мне мою сестру?
– Эбби, нет, не слушай его. – Реми протянул руку, но видно было, что подойти ближе он не может буквально физически. Для него сила, окружающая сида, была как неприступная стена. Эбби повторила свой вопрос:
– Ты вернешь мне мою сестру?
Вместо ответа та нетерпеливо протянула ей руку ладонью вверх, и Эбби без раздумий расстегнула замочек браслета, и он упал на землю, камень разбился, и из него вытекло несколько капель крови. В тот же миг тело девушки охватило золотистое сияние. Когда оно исчезло, тело Ребекки медленно осело на землю.
– Вот и все. – Эбби подняла с земли браслет и бросила в пропасть. – Вот и все.
Они с Реми вернулись к руинам храма, где уже все было кончено, и рождающаяся луна безразлично взирала на поле отшумевшего боя. Люциус вынес Джейн на руках, и фэйри взялись за ее раны. Дэниэла уже телепортировали, Эбби не успела ничего ему сказать и спросить. А хотелось. Впрочем, на часть вопросов ей смогут ответить члены чокнутой семейки Инг-Мари.
– Я не удивлен, что ты меня подозревал, брат. – К ним подошел Эмиль и, к удивлению Эбби, да и Реми, похоже, тоже, низко склонил голову. – Я предал честь семьи, соблазнившись словами этого человека.
– И что же такого он тебе обещал? – спросил Реми.
Эмиль молчал, и тогда Эбби все поняла.
– Не обещал, – сказала она, глядя на старшего Инг-Мари. – Он вам угрожал, грозился предать огласке вашу интрижку с Ивон Гиббсон, которая родила от вас ребенка-полукровку. Вы образец высшего фэйри, всегда безукоризненный, радеющий о чистоте крови, вынуждены были идти на поводу у человека, чтобы искупить свой грешок, а тут младший брат, не стесняясь, водит дружбу с людьми, встречается с человеческими девушками, и все сходит ему с рук…
– Лерой, хватит.
– Нет, погоди. Вы же готовы были отдать в жертву Реми, лишь бы выйти сухим из воды. – Эбби видела, что каждое ее слово попадает точно в цель, и жестко продолжала: – В какой момент вы поняли, как низко пали?
Эмиль не собирался ей возражать.
– Все было именно так. Но я не хотел смерти Реми, я просто не подозревал, как далеко зайдет этот человек, Дэниэл Хотторн. Он обещал все исправить, но на самом деле жаждал нашей силы. И я не знаю, кто из нас хуже, возможно, мы одинаково ужасны, но я это понял, а он пошел до конца. Реми, мисс Лерой, мне жаль, что я участвовал в этом кошмаре.
Эбби не была уверена, что извинений будет достаточно, но Реми успокаивающе обнял ее за плечи, и она только тогда поняла, что видела его смерть, была почти уверена, что это конец. И кое-кому еще придется потрудиться, чтобы все объяснить и вымолить прощение. Желательно на коленях. И она будет с ним очень, очень суровой.
– Я рад, что вы вернули сида обратно в его мир, но где браслет с его руки? – спросил Эмиль вдруг. – В него маг заключил полученную у нас магию. Это очень опасная вещь.
Эбби устало оперлась на руку Реми и тихо сказала:
– Уже не опасная. Больше его никто не увидит, можете быть уверены.
Затем их всех перенесли в Лэндон, в дом Инг-Мари, и Эбби познакомилась с родителями Реми, которые совершенно неожиданно оказались одними из их спасителей, а по совместительству входили в Высший Круг – общество фэйри, наделенных достаточной силой и властью, чтобы следить за порядком. Эмиль связался с ними и все рассказал. И только это спасло им всем жизни, как думалось Эбби.
Реми, кажется, думал иначе.
– Ты нас спасла, Лерой, – сказал он, когда они наконец остались наедине в ее голубой спальне. – Этот сид был чудовищно силен, он весь был как сгусток живой первородной магии. Я не смел к нему даже приблизиться.
Эбби устало опустилась на край постели и вытянула ноги.
– Он был напуган, ты даже не представляешь себе как. Дэниэл выдернул его из его мира, хотел подчинить. Он причинил ему боль, а я просто ему помогла.
– Не только он, – сказал Реми задумчиво, – я тоже приложил руку к его страданиям. Вместо крови снежного эльфа Дэниэл получил пшик, пустоту. У броллахана ее много, но для обряда она бесполезна. Сид получил не то, что нужно было для полного воплощения, и не сомневаюсь, что это причиняло ему страдания. Так что меня можешь винить тоже.
Эбби закрыла глаза и почувствовала, как Реми подходит к ней и садится рядом. Подчиняясь порыву, она завалилась на бок и устроила голову у него на коленях, позволяя нежно перебирать свои волосы.
– Я не хочу никого винить, я так устала, просто хочу, чтобы все поскорее стало хорошо. Когда ты упал в воду с перерезанным горлом, я испугалась, – призналась она. – Ты мог бы предупредить, дать какой-нибудь знак. Это слишком жестоко.
Он гладил ее волосы и молчал, и Эбби продолжала тихо говорить о том, как ей было больно и страшно, как она боялась, что больше его не увидит. О том, что надумала за все предыдущие ночи. О чувствах, которые не может понять. Слова лились и лились из нее, и она никак не могла себя остановить.
– Не делай так больше, хорошо? – Она повернула голову, глядя на фэйри снизу вверх, и он вдруг взял ее за плечи, вздернул и крепко прижал к груди.
– Ох, Лерой… Что же нам с тобой делать?
Она понятия не имела, но прямо сейчас хотела только одного. Чтобы он ее поцеловал.
Просить не пришлось.
* * *
Плата оказалась слишком высока, но Реми осознал это до конца только утром, когда встал перед рассветом, поцеловал спящую Эбби, оделся и вышел из дома.
Слова скоге вдруг обрели жуткий смысл. Она говорила, что платить будет Реми, и платить не ей. Тогда это казалось сущей бессмыслицей, однако, преодолев путь до аптеки фэйри в городе людей, Реми уже точно знал, что она имела в виду.
План был гениален, просто великолепен – обмануть убийцу, ослепленного жаждой чужой силы, подсунув ему вместо последней жертвы фальшивку, пустоту, облеченную в привлекательную оболочку. Для броллахана, не имеющего собственной формы, это было проще простого. Сымитировать смерть немного сложнее, но
