— Если вас это утешит, — понимающе кивнул Фолдс, — в полиции примерно такая же картина. Чихнуть нельзя без регламентирующих документов. Но вам, по крайней мере, разрешили открыться, ведь так?
Дженкинс нахмурился:
— Да, с завтрашнего дня. Но вы не поверите, через какие обручи нам пришлось для этого прыгать! Удвоенное число охранников, и еще мне в штат навязали какого-то идиота из саннадзора на полный рабочий день. Догадайтесь с одного раза, кто будет им всем платить? Я, вот кто. — Он взял со стола бумаги и помахал ими. — Теперь от нас требуют определять принадлежность каждой кости! Теперь мы обязаны стерилизовать каждый нож! Как правило, обрабатывали пятьдесят-шестьдесят туш в день. А сейчас при лучшем раскладе едва ли тридцать пропустим… Вы представляете, как это скажется на наших доходах? Эти гады заставили нас утилизовать всю имеющуюся говядину и всё, что хранилось в холодильниках. Настоящее преступление!
— Ну, — сказал Фолдс, — справедливости ради стоит вспомнить, что у вас тут нашли целую кучу человеческих останков.
— Но с остальным-то мясом всё было в порядке!
Нескончаемую речь Дженкинса прервала секретарша, сообщившая, что звонят из ветнадзора договориться о проведении выборочной инспекции.
— Ладно, — сказал Фолдс, поднимаясь, — рад был познакомиться, но мы, пожалуй, пойдем.
В холодильнике было идеально чисто — пустые пластиковые контейнеры тщательно вымыты, полки и бетонный пол выдраены до блеска. От всего несло хлорным отбеливателем.
Фолдс с интересом огляделся:
— Ну и как он доставлял сюда мясо?
— Насколько мы можем судить, мясо доставлялось небольшими партиями, возможно, с костями. Когда мы тут шарили, нашли останки по меньшей мере семи человек. Все в вакуумной упаковке, среди обычного мяса. ДНК-тесты еще проводятся, но у нас уже точно есть кости Данкана Инглиса и четы Стефенов. — Он показал на маленькую дверь сбоку. — Видеонаблюдение за этой частью курам на смех. Достаточно войти внутрь, и делай что хочешь. А когда все упаковано, кто заметит пару лишних кусков…
Фолдс кивнул:
— Ладно, покажи-ка мне костяную мельницу.
Цех по переработке белков на четыре дня закрыли, но вонь, пропитавшая все вокруг, не выветрилась.
— Нам прежде всего нужно выяснить, — морщась, сказал Фолдс, — как этот Мясник проникал на скотобойню. — Он поднялся по лестнице к загрузочной воронке. — Могу поспорить, что это крупный мужчина. Расчленив жертву, он складывал кости и внутренности в крепкий мешок или большую сумку и тащил сюда. Думаю, средь бела дня такое не проделаешь…
— Примерно то же говорил и старший инспектор Бейн, — сказал Логан.
— В самом деле? — Фолдс заглянул в воронку. — И к какому выводу пришел ваш старший инспектор?
— Мясник, возможно, имел связи с компанией, занимающейся уборкой.
— Что ж, умно. Мойщики появляются на территории ближе к ночи. Выходит, и Мясник спокойно мог подогнать машину поближе к зданию, чтобы перенести сумки. Мало ли что у него там лежит…
— Мы допросили всех работающих. Пусто… Бейн закинул сеть дальше, на друзей и родственников. Но пока ничего.
— Наверное, стоит продолжить копать в этом направлении, — сказал Фолдс, — Но… но это не мойщик.
— Почему вы так думаете?
— Я гоняюсь за Мясником уже не первый год. — Он подмигнул Логану. — Кто знает его лучше меня?
44
Стены в темноте пульсировали, остро пахло бенгальскими огнями. Хитер лежала на спине, закрыв лицо рукой, чтобы придержать глаза, которые норовили выкатиться из орбит.
— Келли… я плохо себя чувствую…
Новая девушка из другой камеры снова кричала: просила, чтобы ее выпустили, ругалась… А еще она рассказала им о своей сестре и о том, как они открыли дверь, думая, что это принесли пиццу. Но за дверью оказался Мясник.
— Келли?
— Шшш… Я здесь, Хитер. Всё в порядке. Тебе просто надо поспать, вот и всё.
— Мне кажется, с этим мясом было что-то не так…
Молчание.
— Что? Что с ним было не так?
— Морин. Новая девушка. Она сказала, что у ее сестры диабет. Она делала себе уколы… Я почувствовала, что у мяса странный вкус… О господи…
Келли просунула руку сквозь прутья решетки и сжала пальцы Хитер:
— Диабетикам колют инсулин, но я сомневаюсь, что он сохраняется при жарке… Может, у тебя сотрясение? Ты ведь ударилась головой.
— Может быть.
Крики на минуту стихли, и Хитер с облегчением вздохнула. Затем все началось сначала.
— От этого шума мне еще хуже…
Она ждала, что появится мистер Новичок и скажет, что она злая, но Новичок не появился. Да и Данкан куда-то пропал… Уж не с Келли ли это связано? Нет, не с Келли, а скорее с тем, что безумие потихонечку отступало. Зачем ей говорить с мертвецами, когда есть живая Келли?
Хитер тихонько засмеялась. Затем застонала. Потом подумала, не проблеваться ли ей.
— Ты должна выпить еще таблеток. Я обещала, что буду давать тебе таблетки, если ты почувствуешь себя плохо.
— Я не чувствую себя плохо.
Послышался шуршащий звук, затем Келли вложила в руку Хитер пакетик с двумя маленькими таблетками:
— Ты должна их выпить, тогда ты поправишься. Если ты откажешься, ОН придет и накажет меня. Не позволяй ему делать мне больно…
Хитер не хотела пить лекарство.
— Давай, Хитер… — Данкан толкнул ее в плечо.
— Где ты пропадал?
— Хитер? Я здесь, — встревожилась Келли.
— Сейчас же глотай таблетки!
— Но это же может быть всё что угодно…
— Ласточка, если бы ОН хотел навредить тебе, ты бы уже давно стала отбивной, верно?
— Но…
— Никаких «но». Ты плохо себя чувствуешь, забыла? Ты ударилась головой. И если ты не проглотишь таблетки, он накажет Келли. Ты ведь не хочешь, чтобы он сделал Келли больно?
Хитер потрогала таблетки пальцем:
— Нет.
— Тогда глотай таблетки, и никому не придется умирать.
Оператор:
— Служба спасения, чем мы можем вам помочь?
Женский голос:
— Это он! Из телевизора и газет! Это тот Мясник!
Оператор:
— Хорошо, мадам, мы…
Женский голос:
— Я его видела! Я выглядывала в окно и увидела, как он перелезает через забор позади дома!
Оператор:
— Он в вашем заднем дворе?
Женский голос:
