было. Что-то вроде: «Сама заварила, сама и расхлёбывай!»
– А это-то ты откуда взяла? – окрысилась Степашка.
– Так опять же ты рассказала, когда из туалета подруге звонила. Сказала, что привёл тебя Жулик. Юлий-Юлик-Жулик. Ты так дедушку в детстве звала, да? И про Макса доложила. Наверное, чтобы никто не удивился, зачем он тебе понадобился. Он же по твоим меркам не слишком уж богатый, добыча так себе.
– Лен, а ты не думала, что иногда можно и промолчать? – пробухтел Петров, снова растирая переносицу.
– А что? – испугалась Старообрядцева.
– Ничего, – замученным конём мотнул головой Макс. – Значит, маму никто не травил? И то хлеб.
– Травили! – обрадовала его Ленка. – Только это другая история. Не совсем другая, но в общем… Короче говоря, Степашка когда-то училась в медицинском колледже. Её туда дедушка пристроил, чтобы исправилась.
– А это тоже она тебе рассказала? – хмуро спросил Юлий Александрович.
– Ага, – кивнула Старообрядцева.
– Идиотка, – вынес вердикт ласковый дедуля.
– Да ладно, – благодушно отмахнулась Лена. – В училище она и познакомилась с Масей, то есть с Машей, которую Элиза Анатольевна Махруткой звала. Честно говоря, это всё только мои догадки, но уж больно много совпадений, так что пусть будет. Короче говоря, Степашка знала, что Махрутка работает у Петровых. Вот тут я не очень уверена, то ли Махрутка попросила подругу о помощи, то ли Лёля ей помогла взамен на информацию о Элизе Анатольевне и Максе. Но это неважно.
– Не слишком ли много у тебя неважного? – Макс глянул на Старообрядцеву исподлобья.
– С этим потом разберёмся, – заверила его Ленка. – Тут что главное? Главное, что Махрутка очень хотела выйти замуж за богатого. Она ведь пыталась тебя соблазнять?
– Ч-чего? – подавился Петров и аж закашлялся, бедный. – Я не…
– Было дело, – спокойно перебила его Элиза Анатольевна. – Макс вполне мог этих попыток и не заметить, он же мужчина. Но мне пришлось поговорить с ней.
– Во-от, – Ленка многозначительно подняла палец вверх. – Я тоже так подумала, когда её бельё увидела. Дорогое оно очень было.
– Где это ты её бельё видела? – совсем неприлично вытаращился Макс.
– Да Люк помог, кот. Но факт в том, что Махрутка решила, что в деле твоего соблазнения Элиза Анатольевна ей очень мешает. Ну и попросила у подружки средство, чтобы хозяйка под ногами не путалась. Я когда нашла пустую упаковку, удивилась. Препарат-то рецептурный и рецепт достать не так просто. А ещё на нём красным написано было «образец». Сначала-то я на это не обратила внимания, только потом, когда меня Андрей таблетками накормил… – Ленка осеклась, заметив, как Петров кулак сжал, и заторопилась. – И, вообще, нам очень повезло, что завод, который принадлежит Юлию Александровичу, выпускает некачественные лекарства, то есть подделки, а то всё могло и хуже закончится.
– Что она несёт? – пробормотал господин Сапунов, в изнеможении прикрывая глаза неожиданно морщинистыми веками. – Что она несёт?
– Ничего я не несу, – обиделась Ленка. – Завод записан на вас, это я в Интернете узнала. Вернее, на вашу жену, как и дом, и всё остальное, вы же политик. Но не суть. Ну а анализ таблеток, которые Махрутка Элизе Анатольевне скормила, помог сделать адвокат Макса. Вы их не из того сырья делаете, мне на форуме объяснили. Наверное, таблетки, которые у Андрея были, такие же некачественные, поэтому я и не заснула на сутки. Правда, я их почти сразу выплюнула. Задвинула за щёку, сделала вид, что сознание потеряла и выплюнула за воротник.
– Молодец, – одобрил Макс. – Ты бы их ещё под язык сунула.
– Что опять не так?
– А ты не слышала, что через слизистые препарат всасывается эффективнее и быстрее?
– Хорошо, – перебила сына Элиза Анатольевна, – Махрутке таблетки дала Лёля, Андрею тоже. А сама-то она их откуда взяла?
– Не знаю, – честно призналась Старообрядцева. – Может, образцы Юлий Александрович дома держал, может на заводе. Или у менеджеров каких-нибудь. В конце концов, никого не удивит, что внучка хозяина по заводу шастает и делами интересуется.
– Что не доказательство, то всё менее убедительное, – разулыбался престарелый красавец.
– А моё дело не доказательства искать, – набычилась Ленка, – а правду рассказывать. Вот, например, Степашка не только таблетки достала, но ещё очень хотела в квартиру Элизы Анатольевны влезть, для того и наняла Махруткиного дружка, который в дядину квартиру тоже того… влез.
– А от меня-то ему чего понадобилось? – задрал кустистые брови Михал Сергеич.
– Не от вас, от меня. А вот чего, я тоже толком не знаю, – покаялась Старообрядцева. – Но догадываюсь. Либо ключи от квартиры Петровых, либо доверенность, которую Андрей искал. Смотрите, что-то вору очень нужно было, так нужно, что он днём попёрся, когда дядя дома был. Просто он очень редко выходит, если только в поликлинику. Но ждать этот… преступник не стал, значит, время поджимало. Почему? Да потому что Элиза Анатольевна уже собиралась из санатория возвращаться. Других-то причин нет, а дядюшка здесь вовсе ни с какого боку. Получается, ему было что-то нужно у меня для того, чтобы попасть к ней. И что это может быть? Только ключи. С собой-то я их постоянно не носила, уж больно связка здоровая. Там и от дверных замков, а они сами по себе большие, потому как дверь такая, и от почтовых ящиков, и от подъезда. Вот, кстати, кто об этом мог знать? Только Махрутка.
– Ну, понятно, – кивнул Макс. – Сначала они мой дом разгромили, попутно дав тебе по голове, доверенности не нашли и решили проверить материну квартиру. Логично. Кстати, мой кабинет на комбинате тоже не только полицейские обыскивали. Но почему ты решила, что это дело рук Лёли, а не самого Мерина?
– Так опять они сказали, – развела руками Ленка. – Я слышала, как Андрей требовал от Степашки, чтобы она звонила Масе, чтобы та прислала другого парня, потому что этот сидит в тюрьме.
– Потрясающее по доходчивости объяснение, – подал ехидный голос Юлий Александрович.
– И что вам объяснить?– нахмурился Петров.
– Мне надо объяснить, – Старообрядцева подняла руку, как на уроке. – Я не очень поняла, зачем Степашке искать что-то для Андрея?
– Да потому что она должна мне по
