Нам оставался только один реальный путь — морем.
15. Стелла и больница
Стелла тогда буквально ворвалась в кабинет шефа.
— Шеф! Лильку машиной сбило!
— Как сбило? — как-то очень уж неестественно всполошился шеф. — Она жива?
— Жива конечно, но без сознания, в больнице сейчас. Доставлена в отделение неврологии… или нейрологии…
— Когда?
— Сегодня, судя по всему. Мне позвонили какие-то чужие люди по ее мобильнику и сообщили. Я как раз с ней разговаривала незадолго до аварии… ну, по времени так получается. Мой номер там последним оказался. Подробностей я еще не знаю, но…
— Поезжай и узнай. Ты на машине?
— Нет, я сегодня так.
У Стеллы сложилось впечатление, что шеф был давно уже в курсе случившегося. Слишком просто он отреагировал. Предсказуемо как-то.
— Тогда поезжай на метро. Быстрее доберешься. Адрес больницы знаешь?
— Да, это Московский Институт Клинической Медицины. Это на… — но шеф не дослушал и перебил:
— Как только будут подробности, сразу же мне звони. Может помочь надо, или еще чего… Кто ее сбил?
— Неизвестно, шеф. Машина, похоже, сразу же уехала, а Лилю просто нашли на газоне у проезжей части. Кто-то сердобольный позвонил в «скорую». Милиция потом приехала. Сейчас разбираются, свидетелей ищут.
— Погоди, Стелла, не убегай, — в последний момент задержал девушку шеф. — Посмотри, как там обстановка, как отделение, надо ли переводить в другую клинику, и можно ли. Ну, на месте сориентируешься. Вообще-то я слышал, что это неплохая больница… Возможно, что при разговорах с врачами и медперсоналом тебе придется использовать некоторые суммы денег. Вот возьми, — и он протянул девушке довольно-таки пухлый конверт. — Общее количество записано на конверте, отчитаешься потом за каждую бумажку. Вот теперь иди.
Больница, куда первоначально доставили Лильку, принять пострадавшую отказалась на том основании, что у нее не оказалось при себе ни документов, ни медицинской страховки. В итоге девушку отвезли в другую специализированную клинику, и утром следующего дня туда входила Стелла. Ее долго не хотели пропускать и даже разговаривать с ней, ссылаясь на то, что говорить будут исключительно с родственниками. Пришлось звонить шефу. Тот надавил на какие-то невидимые рычаги, и девушка получила аудиенцию у соответствующего врача.
Первым делом Стелла зашла в туалет, разделила выданные шефом деньги на неравные части и расфасовала по различным конвертам.
Небольшой кабинет заведующего отделением. За столом — загорелый крепко сбитый мужик с мощными руками, мягкой улыбкой, непроходимой тоской в голосе и с добрыми, очень живыми глазами за стеклами очков. Стелла поздоровалась.
— Что вас интересует? — устало спросил врач, после ответного приветствия.
Как уже знала Стелла, именно он являлся заведующим отделением.
— Лиля Кондратьева. Что с ней и как?
— Вы с ее работы? Состояние тяжелое, есть положительная динамика, но пока еще без сознания. По настоятельной просьбе вашего начальника сейчас делают томографию, хотя при теперешнем состоянии это…
Тут зазвонил телефон. Сигнал был резкий, дребезжащий, как у аппаратов полувековой давности.
— Я у телефона, — скромно сказал врач.
Доктор носил строгий идеально белый халат без каких-либо особенностей и отличительных признаков. Некоторое время он молча слушал, потом кого-то поблагодарил и повесил трубку.
— Вот, сейчас звонила Марта Витольдовна, это наш нейрохирург, и сказала, что серьезной патологии действительно нет. Томограмма чистая, ничего страшного не показала. Диагностировано сотрясение мозга. Но видимых повреждений нет, ни внешних, ни внутренних. Это главное. Только вот…
— Что? — нервно спросила Стелла.
— Из комы пока не выходит, вот что. Надо родственников предупредить.
— Уже сделано, сюда ее муж едет, — с готовностью пояснила девушка.
— Муж — это всегда хорошо, — как-то рассеянно произнес врач. — Но придется купить некоторые препараты и материалы. Вот список, возможно, что-то есть и в нашем киоске внизу в вестибюле… Более конкретно уточните у лечащего врача.
— Лилю можно увидеть? — спросила Стелла, разглядывая список каких-то непонятных названий.
— Ее? Нет пока. Извините, я должен идти, — торопливо произнес хозяин кабинета и вопросительно взглянул в глаза Стеллы.
— Спасибо, а вот это просил передать наш шеф, — смущенно сказала девушка, кладя на стол врачу самый толстый из своих конвертов. Не дожидаясь реакции доктора, и даже не запомнив, как того зовут, Стелла быстро попрощалась, вышла из кабинета, прошла в лифтовой холл и нажала сразу на все возможные кнопки.
В аптечном киоске внизу оказалось далеко не все из списка, снова пришлось беспокоить шефа.
Второй по пухлости конверт попал другому врачу — Марте Витольдовне — нейрохирургу. Остальные конверты тоже нашли своих адресатов. Может благодаря этому, а может и нет, но Стеллу пустили в палату интенсивной терапии почти сразу, как только Лилька пришла в себя. На тот момент состояние было переквалифицировано из «стабильно тяжелого» в «средней тяжести».
— Извините, а где лежит Кондратьева? — спросила она у местной медсестры, молоденькой смешливой девушки, которая весело разговаривала с молодым ординатором, что казалось совсем неуместным в таком унылом и безрадостном месте.
Чтобы их не перепутали с медсестрами и медбратьями, молодые врачи всегда имели на себе какие-нибудь легкие атрибуты профессии. Стетоскопы, ларингоскопы, молоточки невропатолога.… И опять же халаты. Халаты врачей согласно местной больничной этике отличались по цвету и фасону от халатов среднего и младшего медицинского персонала. В разных отделениях халаты тоже различались. В нейрологии все, кроме заведующего, носили светло-зеленую спецодежду, причем с короткими рукавами. У врачей — на пуговицах, а у медсестер — завязанные по талии. На головах у всех — такие же зелененькие шапочки. Что здесь — какое-то негласное правило, письменная инструкция, или просто мода вместе с традициями конкретного медицинского учреждения? Почему-то это всегда раздражало Стеллу. Дело в том, что она считала, будто халат врача (кроме хирурга и патологоанатома) должен быть лаконичен, без цветной или атласной отделки и исключительно на пуговицах. Видимо врачи обмундирование покупали себе сами, а медперсоналу иногда выдавали… но теперь довольно редко судя всему.
— Вот как войдете, первая койка направо, — отвлекшись на секунду, ответила медсестра, продолжая хихикать на какую-то шутку своего собеседника.
