то, что его одного окружала дикая природа. Благодаря своему нюху он отлично чувствовал изменение запахов передвигающихся неподалёку зверей. Трое людей воняли как люди. Именно воняли, а не пахли! Видать, такие запахи отбивали охоту у животных нападать, и они держались в стороне. Максимка слышал их. Для какой-нибудь дикой «кошки», что лазила по деревьям и охотилась, бесёнок представлял собой лёгкую добычу, но Максимка не зверь. Максимка наполовину выглядит как человек, если не намного больше, чем просто половина, поэтому от него тоже пахло человеком, но запах был немного иной, чем запах тех троих, что идут впереди...
Варвара всё время огладывалась, и если б она не замыкала отряд, то такое поведение вызвало бы вопросы. Пока никто не заметил, что она нервничает. Её бесило, что Максимка не проявляется и не хочет признаваться в побеге из лагеря. Варваре уже представлялся скандал с Михалычем, и именно этого скандала она и хотела бы избежать, а бесёнок всё портил!
«Зачем я только ввязалась в эту срань», — думала Варвара, — «угораздило же меня заметить его хвост».
Усталость взяла своё. К обеду сделали привал. Солнце палило как никогда, но деревья спасали. Нужно было решать — идти дальше и найти нормальное место для привала, или уже остаться тут и резко снизить темп движения. В последнем варианте Сагоби не гарантировал быстрый переход до цели. По итогам привала договорились двинуть дальше и, если что-то по месту ночлега появится раньше, тогда там и оставаться. Спать под деревьями в густых зарослях никому не хотелось. Во время остановки Варвара спёрла у Сагоби из рюкзака лишний баллон спрея от москитов и передала его Максимке, прикрепив к дереву за пределами лагеря. Она очень надеялась, что Максимка появится, и хотела высказать ему всё своё накопившееся недовольство, но хитрый шерстяной паразит, как она обозвала его со злости, только помахал рукой из кустов и дал понять, что всё видел и заберёт спрей, когда продолжат движение. Лагерь снялся и пошли дальше.
Михалыч поравнялся с Варварой.
— Ты чего такая нервная? Случилось чего?
Нужно было что-то отвечать так, чтоб не вызвать подозрение.
— Комары кусаются как лошади.
— Я видел ты баллон взяла, побрызгайся!
— Не могу, потеряла его в зарослях, — соврала Варвара. Она надеялась, что Михалыч закроет тему, но он не закрывал.
— Так возьми мой! Ещё не хватало, чтоб мою девушку сожрали москиты.
— Не любишь делиться своей едой? — пошутила Варвара.
— Смотря какой! Тобой я точно делиться не намерен.
— Не отставайте там! — прикрикнул Сагоби. — Держаться надо вместе, тогда никто не нападёт.
— Упс... — Варвара ускорила шаг, но всё равно оставалась позади Михалыча на несколько метров.
— Вообще-то я тут главный, и я подполковник, — ворчал себе под нос Михалыч, — а он тут раскомандовался... Не отставайте... Сожрут..., да я сам сожру кого угодно!
— Старость, Михалыч? — рассмеялась Варвара.
— Не понял... Какая старость?
— Ну ты разворчался там себе под нос, даже я это слышу.
— Ничего я не разворчался! Просто мысли вслух. Старость... Вот в лагерь вернёмся, доберёмся до постели, и я тебе покажу старость!
— Ну да, ну да... — дразнилась Варвара.
Сагоби обернулся.
— Что за споры?
— Это не споры, — возразил Михалыч, пыхтя под рюкзаком, — это размышления в слух.
— Лучше размышлять молча. Мы тут не одни, и я из-за вашего шума не смогу вовремя засечь засаду или нападение.
— Молчу! — закончил спор Михалыч.
Сагоби вопросительно посмотрел на Варвару, желая получить от неё обещание.
Девушка сложила губы бантиком и провела по ним двумя пальцами, словно закрывала молнию, показывая, что рот на замке. Сагоби убедившись, что его поняли, развернулся и молча продолжил движение. Высоко на дереве мартышка любопытным взглядом рассматривала людей. Как только они скрылись за деревьями, она перенесла своё внимание на тёмное пятно и тут же зашипела и заверещала, почувствовав в нём для себя опасность. Стая испуганных птиц вспорхнула и перелетела на другое дерево.
«Вот дура», — подумал Максимка о мартышке, — «куда эти кретины так спешат? Ноги скоро отвалятся. Вот бы сейчас сесть на плечи Михалычу и спокойно двигаться», — Максимка продолжал мечтать и тем самым коротал время. Попытка ускориться привела к тому, что он почти догнал основную группу. Пришлось замедлиться. Плетясь, друг за другом нашли подходящее место для ночного привала. Быстро темнело.
Варвара с помощью верёвки и деревьев отметила границы нового лагеря. Убедившись, что места будет достаточно, произнесла заклинание и, применив медальон, обезвредила лагерь от гадов. Остались только летающие насекомые, которые кусались не меньше, но были более безопасны. Быстро развели костёр и приготовили спальники. На этот раз готовил Сагоби.
— Съесть еду нужно быстро, чтоб звери её запах не учуяли, — предупредил он.
Варвара выглядела усталой и рассеянной. Она ещё не смогла отойти от лагеря, а где-то там в темноте остался Максимка. Пару раз опасаясь за его жизнь, хотела признаться Михалычу в содействии побегу бесёнка, но побоялась.
— Ай! Твою мать! — громко ругнулась Варвара.
— Что такое? — заботливо поинтересовался Михалыч.
— Да кофем обожглась!
Сагоби протянул салфетку.
— На вот.
Варвара вытерла ногу и промочила пятно на своих штанах. Чуть пекло, но терпимо. Костёр потрескивал.
— Сколько сегодня прошли? — спросил Михалыч.
Сагоби прикинул и ответил:
— Километров десять, возможно, меньше.
— Так мало? — Удивилась Варвара.
— Это в лучшем случае. Нужно ускорить темп, хотя в пять суток вполне укладываемся.
— Хотелось бы...
Сагоби резко перебил девушку:
— Тихо!
Все замерли. Прошла минута, может, полторы. Михалыч решил спросить в чём дело, потому что Сагоби продолжал прислушиваться, и вдруг он понял, что нет звуков из леса. Даже насекомые молчали.
— Что происходит? — прошептала Варвара.
— Ещё не понял, — Сагоби продолжал слушать.
В этот момент из-за деревьев выскочили в боевой раскраске африканцы с луками и копьями. Их было много. Они набросились на двоих белых и одного чёрного. Всё закончилось слишком быстро и позорно для оперативников КМБ. Сопротивление не помогло. Выстрелить никто не успел. Нападавших было десятка полтора. Сагоби, Михалыча и Варвару избили, после чего связали, а потом заткнули им рты. Михалычу, кажется, сильно вломили чем-то тяжёлым по голове, у него лицо было в крови, она стекала из-под волос. Оружие, конечно, отобрали. Нападавшие, несмотря на то что пользовались примитивным оружием, отлично знали,
