— Не вяжется, — возразил Громовник. — Девушка уволилась в июне.
— И что? Уважаемый господин Сварна к тому времени обо всем знал, и девушка ничего нового ему не сообщила. Он ее быстро уволил, хотя и так было уже ясно, что первоначальный план полетел к черту: и Мунце остался, и проблем прибавилось. Все. Конец.
— Как?.. Как конец? А призрак, а собака? — возмутилась Кло. — Зачем мы таскались к тому сараю?
Джек, пожав плечами, отвернулся: ему уже хотелось курить, а этот разговор давно наскучил.
— Мы полагаем, — осторожно вступила Энца, — что собака была убита… извините, господин Алекс, вами. Мы нашли немало следов от вашей коляски позади дома, где заброшенные птичий двор, хлев и конюшня. В одном из птичников есть участок вскопанной земли, вокруг — заметенные следы колес. После мы с девушками ходили, Камелия подтвердила наличие посмертной ауры.
Энце было страшно неловко, особенно под скрещенными злыми взглядами супругов Сварна.
— Мы точно не знаем, зачем, но… ваша кухарка, Прасковья Ивановна, сказала, что для вас большим потрясением было то, что тело Пярве было сожжено и развеяно по ветру. Он никогда вам не рассказывал, верно? О том, что магов не хоронят в земле, и не ставят памятников.
— Нет, — покачал головой Алекс. — Нет, никогда не говорил. Я… после того, как узнал, я забрал несколько книг из его комнаты и прочел. Я хотел поставить знак памяти — как у вас полагается, потому что у него не было ни родственников, ни друзей-магов, и никто не почтил его уход.
— И вы убили собаку, — полуутверждающе сказала Энца, — чтобы получить энергию и активировать знак.
— Да… но у меня все равно ничего не вышло…
— Отец… — начал было Роман, но не нашелся, что сказать. Замолчал, с тоской глядя в пол.
— Вы привязали обоих к этому месту, — сказала Энца. — Вашего друга — своей скорбью, а потом и кровью пса. Жерган, может быть, вчера являлся потому, что мы, чужаки, весь день ходили в его доме, нарушая всяческие границы. А девушки более всех нас колебали магический фон, и этим привлекли внимание призрака.
— Логично, — подумав, одобрительно кивнула Камелия. — Но вопрос с призраком-мужчиной не до конца решен. На вызов не ответил ни один дух, так что Пярве ли это, или нет…
— Это он, — сказала Энца. — Он очень беспокоится о том, что происходит здесь. Пярве звонил нам с просьбой приехать, недели две назад.
— Он умер гораздо раньше, — меланхолично поправил ее хозяин. — Вы путаете.
— Пярве звонил вам? — замирающим голосом спросил Алекс, перебивая сына.
— Чудеса — это не совсем то, что происходит, когда ты становишься магом, — мягко сказала Энца. — Но, тем не менее, они — часть нашей общей жизни. Так случается, что звонят отключенные телефоны, а мертвые говорят с живыми.
— Но почему не мне?.. Почему?
— Он позвонил туда, куда надо, — отрезал Джек. — У него, хоть и призрака, а всё мозгов… достаточно.
«Побольше», — хотел на самом деле сказать Джек, но Энца успела ткнуть его в бок.
— То есть… вот так вот все? — спросила Мина. — Все так и есть, как вы сказали? Вы просто походили здесь два дня с железными штучками — и все поняли? Но ведь тот, кто стоял в детской?.. Это тоже Пярве?
— Вы о вашем проклятье? — спросил Джек, и младший Сварна ощутимо вздрогнул. Скосил глаза на жену, которая сжала кулаки на коленях. — Скажите, почему вы стали бояться проклятья и услали детей?
Хозяева молчали.
— Если брать интересующий нас временной отрезок, — голос Энцы не разбивал наступившую тишину, а вплетался в нее, — то здесь умер только один человек — Пярве.
Имя повисло в воздухе. И Роман, и Мина просто смотрели мимо них, но Энца не стала продолжать.
Что бы ни случилось в доме, какие бы догадки не посетили напарников, это точно не было их делом. Она села на подоконник поглубже, спрятавшись за спину Джека. Поймала очень внимательный, серьезный взгляд Ворона — и тот ей ободряюще подмигнул.
— Да, в общем-то и все, — бодро сказал Джек. — Полтергейст — младший Сварна, пес — старший Сварна. Ну, а кто там кокнул беднягу Пярве — неизвестно.
— Он умер от сердечного приступа, — медленно сказал Роман, хотя глаза его помимо воли наполнились ужасом при мысли о том, что мучения еще не закончились, и его ждет очередное расследование.
— Правда? — удивился Джек. — А мне что-то так послышалось… ну, ошибся, бывает. Тогда действительно всё. Из Института приедет группа зачистки — верно я говорю, Юлиус? — следите, чтобы муж им не мешал, и чистите дом. Ну, и не забудьте для Пярве Место памяти организовать и упокоить обе души.
— Честно говоря, было бы лучше, если бы их дом стоял на каком-нибудь тектоническом разломе, а Роман был черным магом и разводил нежить в подвале, — уныло сказала Энца. — А так вроде бы ничего особенного, а будто всем в лицо наплевала, неловко до ужаса.
— Конечно, это легче, — фыркнул Джек, — залезть в подвал и порубить десяток упырей. Как приедем, напишем жалобу Якову, что нарушители мелковатые попались, нам не по профилю.
Они стояли на станции в ожидании поезда. Кло и Камелия подбросили их на машине, обменялись телефонами и тепло распрощались.
Энца пожала плечами. Гадкое послевкусие этого вечера не оставляло ее. По Джеку сложно было что-либо судить, но и он не был особенно доволен, иначе бы не стремился так уехать… хотя, если поразмыслить, кто знает, что он ночью делал и от чего — или кого — теперь сбегает.
Все равно нехорошо получилось. Может, хозяевам было бы лучше, не узнай они ничего друг о друге. Все глупости, какие они натворили, вся грязь и обман так бы и остались несказанными, непроявленными, не-совсем-правдой. А с другой стороны — вся семья Сварна была уже в таком тупике с этими недомолвками, что иначе и выбраться из них нельзя было, кроме как вскрыть гнойник да залечить.
Энца уже почти уговорила себя успокоиться, когда пискнул телефон: сообщение.
«А ты ловкая, да? Притворяешься миленькой, а сама лезешь в чужую жизнь, подлизываешься и устраиваешься… неужели тебе ни капли не стыдно? Да что это я, откуда тебе знать, что такое совесть».
Это было уже пятое. Сообщения приходили каждый день. Отправитель не отвечал на попытки Энцы объяснить, что все это какая-то ошибка. Порой бессвязные, но язвительные или уничижительные обвинения шли одно за другим, и Энца не знала, что с этим делать. Хуже всего было, что слова отвратительно искажали действительность, словно кривое зеркало, заставляя девушку чувствовать необоснованную вину.
— Кто пишет? — спросил Джек, склоняясь над плечом.
Энца резко дернулась и отвернула экран телефона от напарника. Тот, кажется, обиделся: вот еще, тайны. Но Энца не могла себе даже представить, что Джек подумает о ней, прочитав эти сообщения.
