— Выходит прямой убыток вашим операциям.
— Точно.
— А если пустить монеты в оборот подальше от того места, где вы их получили? Не будет же каждый торговец в Империи проверять полученные деньги.
— Я потихоньку так и делаю, но проверок становится все больше. Империя предлагает налоговые льготы всем торговцам, согласных проверять деньги. Им устанавливают…
— А, ну конечно.
— Хмм?
— Я что-то такое слышал. Ставят ящик, и дают налоговую льготу, если я…
— Вы что, торговец?
Я был сама невинность.
— Я совладелец уважаемого магазинчика наркотических трав, благодарю вас.
— А. Понятно.
— Я думал, они пытаются подсунуть туда какую-то прослушку.
— Тоже возможный вариант, — согласился он.
— Вы не доверяете Империи, правда?
— Примерно как вы. Даже меньше, потому что, вероятно, лучше ее знаю.
— Ладно. Итак, просто тратить деньги в другом месте скоро станет невозможно. А что они делают, если вы потратите их там, где нет способа проверить?
— То есть? Не понимаю.
— Ну, скажем, вы приходите в мой магазинчик и покупаете унцию грез-травы. Мне неизвестно, что монета помечена. Потом я ее трачу где-то еще, и…
— А, ясно. Тот же подход, что к фальшивомонетчикам: вас спросят, где вы взяли эту монету, и будут копать оттуда.
— Мне этот имперский ящик предложили недель шесть назад. Как давно все это крутится?
— Где-то столько же, плюс-минус.
Я кивнул.
— Новая программа. Имперские правоохранительные органы постоянно что-то выдумывают, никогда не сдаются. Обводить их вокруг пальца, можно сказать, дело чести.
— Да, я тоже так полагаю.
— Так что единственным выходом получается — снизить стоимость удаления этой… как она там зовется?
— Метки.
— Ну да. Снизить стоимость удаления метки.
— А это лучше, чем мой вариант?
— А какой у вас был вариант?
— Я собирался отправить Империи письмо «пожалуйста, перестаньте».
— Ха, — проговорил я. Потом подумал. — Ух ты. Вы действительно тиасса.
— В смысле?
— Мне это не пришло в голову.
— Я как-то сомневаюсь, что письмо их убедит.
— Письмо, возможно, не лучший способ, но сам вариант звучит многообещающе.
— Какой вариант?
— Убедить Империю перестать метить монеты.
— Вы серьезно?
— Почему нет?
Судя по его лицу, он думал, что я шучу. Но судя по моему виду, полагаю, он решил, что это все-таки не шутка. Глаза его сузились и он стал еще больше похож на кота, но я решил не чесать его за ушами.
— И как вы это собираетесь сделать?
— Понятия не имею.
— А. Я думал, у вас есть мысль.
— Мысль-то у меня есть.
— Какая?
— Ваша, собственно. Убедить Империю перестать метить монеты.
— Только вы не представляете, как, и соответственно, непонятно, возможно ли это вообще.
— Вы в точности описали наше нынешнее положение, — кивнул я. — Есть чем гордится.
Ибронка выпрямилась и повернулась к Голубому.
— Ты не возражаешь, если я выпущу ему кишки?
— Так он же всего один, и к тому же выходец с Востока.
— Так это же не драка, а очистка территории от паразитов.
— Пока, наверное, не стоит, любимая.
— Ладно, — кивнула она, развернулась ко мне и мило улыбнулась.
Пожалуй, мне она по душе.
— Нелегко вам, наверное, — проговорил я. — Почти всегда, когда общаетесь с клиентами, сила на вашей стороне. Для дзура такое положение просто невыносимо.
Она сделала вид, будто я и не говорил.
Я несколько минут размышлял над задачей. Лойош спросил, какое мне до этого дело, но я сделал вид, будто он и не говорил. Я так тоже умею.
С задачами подобного сорта я справиться не могу, но у меня есть друзья — или по крайней мере хорошие знакомые, — которые могут сотворить много чего, что мне не под силу. Сетра Лавоуд, Морролан, Алиера, Киера…
Киера.
Киера как-то рассказывала мне… как бишь там эта штука работает? Я хранил молчание, пока мысль вила гнездо и откладывала яйца.
Этот Голубой выбрал глупое имя, но сам был отнюдь не глуп. Он спросил:
— Что вы знаете такого, о чем не говорите мне?
— Много чего, — ответил я, — и обратное не менее справедливо. Вы хотите, чтобы это было сделано, или нет?
— Похоже, вы в игре.
— Так каким будет предложение?
— Полностью решить задачу? Даже не знаю. Но это стоит многого.
— Вдвое против того, что вы уже согласились мне заплатить.
— Это стоит куда больше.
— Вы откровенны, отдаю вам должное. Я знаю. Так что, договорились?
— Конечно.
— Значит, я в игре. — Я повернулся к Шоэну и Палке и проговорил: — Спасибо, парни. Можете идти.
— Вы уверены? — уточнил Палка. — Эти деятели кажутся очень опасными. Не хотелось бы оставлять вас без поддержки.
Он восхищенно ухмыльнулся Ибронке, скорее всего, чтобы ее позлить. Она не обратила на это никакого внимания. Следовательно, я не нравлюсь ей, потому что я джарег, а не потому что я выходец с Востока. Отлично. Нетерпимость — жуткая ахинея, вам так не кажется?
— Уверен, — кивнул я Палке. Я развернулся, беседуя с ним, и мои новые партнеры не видели моего лица, так что я одними губами изобразил: «Проследи за ними».
— Вы босс, — сказал он и направился к выходу. Шоэн, должен заметить, уже скрылся.
Я снова повернулся к Песцу.
— Мне надо иметь на руках несколько таких монет.
— У вас есть план, — проговорил он.
— У меня всегда есть план. Любого спросите, вам скажут — так это ж Влад, у него всегда есть план.
— Почему вы так усердно стараетесь представить себя в дурном свете? — спросила Ибронка. — По мне, вас и так любят не слишком сильно, чтобы еще специально нарываться на неприятности.
Я отпил еще вина и сказал:
— Да, у меня есть план.
— Расскажите, — проговорил Голубой.
— Не сейчас.
Он дернул щекой; не знаю, что бы это значило.
— Ладно, — ответил он. Ибронка взглянула на него, потом безразлично пожала плечами; полагаю, позднее они это обсудят.
— Итак, вам нужен кошелек с золотом.
— Да, меченым золотом. Или серебром. Монеты, с которыми проведена операция, после которой их можно проверить и опознать как украденные. Кстати, о — а проследить за ними можно?
Он нахмурился.
— Пожалуй. Никогда о подобном не слышал — обычно они ждут, пока деньги появятся в обращении. Организовать выслеживание будет стоить куда дороже, как бы не дороже самих монет. Но в принципе может и случиться. Это нам помешает?
— Может и помешать. Добудете монеты?
— Дайте мне неделю. Как с вами связаться?
