Ну что ж, я не могу допустить этого, сказал себе сиккэн и протянул руку к телефону.
⁂
8 ноября
Пристань Буколеон
00 часов 30 минут
На берегу Мраморного моря в разрыве стен стоит парадная императорская пристань Буколеон.
Дворец Буколеон был восстановлен уже в царствование Олега Данииловича – одна его отделка заняла почти десять лет.
Дворец Буколеон – это часть Большого дворца Константинополя. Изначально, в 4 в. н. э., на этом месте располагался дворец Ормизда, специально построенный для беглого персидского принца, когда он получил в Константинополе политическое убежище. Дворец постоянно перестраивали императоры Юстиниан I, Василий I, Никифор Фока.
Из «Большого путеводителя по Константинополю»
Юкки спустилась по лестнице дворца Буколеон, вышла на пристань и поднялась на палубу катера, который должен был отвезти ее во дворец Огня.
Заурчали двигатели и катер, отойдя от пристани, вышел в ночной Босфор.
Луна подсвечивала переливающуюся пурпуром громаду Большого дворца. На азиатском берегу Константинополь утопал в ночных огнях, а Босфор в лучах лунного света и отраженного ночного света подсветки светился всеми оттенками фиолетового и синего.
Примерно через полчаса катер пришвартовался к пристани дворца Огня.
Встречающие, а их было немного, ждали ее на пристани.
Ёкота протянул руку и помог ей перейти но пристань с борта катера.
От группки придворных отделился посол, и отвесил вежливый (Юкки показалось что очень вежливый) поклон.
– Гости приглашенные на малый прием уже ждут Вас.
– Прошу нас простить, Его величество только что покинул бал. – Юкки была несколько смущена. Нас ждали, а мы… – Раньше его уйти было невозможно.
– Что вы, Ваша Светлость. Мы смотрели прямую трансляцию с бала. Она шла по всем каналам. Только императрицы России могут одевать пурпур и то что Её высочество Принцесса Хикэри одела пурпур и Его Величество открыл с ней бал наполнило наши сердца гордостью за Ямато. Император тем самым объявил городу и миру о том, что скоро на престол России взойдет императрица. И то что ею будет Хикэри, – это великая честь для нашего народа.
Юкки только сейчас сообразила, что пурпур это цвет русских императоров и открывают бал всегда император и императрица.
Она будет императрицей России? А Японии? А отбор? Я же поклялась? Или?…?
Мысли у Юкки хаотически заметались. Посол, видимо почувствовав ход ее мыслей, наблюдал за ней с интересом.
Уловив его взгляд, она поймала разбежавшиеся мысли и решила, что ей надо выспаться.
– Я думаю, – строго сказала Юкки, – что пока нет официального сообщения нам следует оставить свои мысли при себе и руководствоваться волей Великой Вдовствующей Императрицы-регента. А ее точка зрения Вам и Мне известна.
– Разумеется, Ваша Светлость, – посол был безукоризненно вежлив.
⁂
Дворец Дафна
Спальня императора
утро
Хикэри завтракала в одиночестве. В это утро она и император проснулись вразнобой: Олег встал раньше и уехал к патриарху.
Окончательно проснувшись Хикэри приказала подать завтрак себе в покои. Она сидела на террасе, рассеянно смотрела на море и медленно ела из ониксовой мисочки подслащенный вишневым вареньем йогурт. Утро вызывало у нее чувство, сходное с тем, что пробуждает первый прохладный день после жаркой летней поры, когда внезапно ясно ощущается близкое дыхание осени, – прозрачная легкая грусть, по своему приятная и успокаивающая.
После завтрака она решила выбрать платье к сегодняшнему посещению ипподрома и выбрав, долго никак не могла решить, какие серьги и ожерелье больше подойдут к ее платью из серебристого шелка. Белое золото с бриллиантами или рубины?.. За спиной в зеркале отражалась широкая арка, за которой начиналась терраса. Стройные платаны, едва дотянувшись до перил балкона своими верхушками, приветливо шевелили уже опадающей листвой.
Хикэри медленно отвернулась от зеркала и в задумчивости сделала несколько шагов в сторону террасы. Открывавшийся отсюда вид никогда не мог наскучить. Серебристо-голубая искрящаяся морская поверхность, усеянная рыбацкими лодками и кораблями, размытый в утреннем мареве Халкидон, далекие белесые холмы с гребенками небоскребов, иглами труб и телевышек… Деревья сбегали вниз по холму древнего Акрополя к буроватым морским стенам, что отделяли дворцовый парк от сверкавшей на солнце Пропонтиды. В воздухе носились крики чаек и пряные ароматы сада, с которыми спорил морской бриз, пахнувший водорослями, свежей рыбой и – едва уловимо – пароходными дымками.
Хикэри обрадовала тишина этого уединенного уголка, куда почти не проникал шум огромного Города – за исключением, конечно, вездесущих чаек и сирен громадных кораблей, входящих в Босфор. Она бросила взгляд на часы в углу, и опять шагнула к зеркалу. Тень досады скользнула по ее лицу: остался час до Начала гонок на ипподроме, а она все еще не готова! Конечно, без нее с императором финальные гонки на Ипподроме не начнут, но ей и самой не терпится увидеть древнюю забаву Города и поздравить того, кто получит Великий приз Ипподрома…
А вручает его всегда императрица.
Снова оглянувшись на сверкающее море, она, наконец, остановила выбор на алмазах. Подойдя совсем близко к зеркалу, она пристально всмотрелась в свое отражение.
Мне уже скоро восемнадцать лет!
Гладкая кожа, покрывшаяся ровным персиковым загаром, свежий румянец, четко очерченные губы, чудесные густые темные волосы…
Как бы мама была рада увидев сейчас уже почти взрослую дочь!
Хотя почему почти?
Хикэри вспомнила прошлую ночь и мило покраснела.
Вздохнула и, в последний раз оглядев себя в зеркале со всех сторон, чуть вздернула подбородок и вышла из покоев – до начала приема оставалось всего несколько минут, а ее путь лежал почти в противоположный конец Большого Дворца, и она рисковала опоздать, даже несмотря на бегущие дорожки.
Она обожала еще с детства конские состязания, особенно Золотые бега Ипподрома.
На осенние Золотые бега Ипподрома съезжался весь бомонд, «Русский воздушный флот» пускал дополнительные рейсы, но и тогда самолетам порой случалось ожидать разрешения на посадку, кружа над Пропонтидой. Помимо самих колесничных бегов, публику ожидали цирковые представления, званые обеды, балы, круиз по Босфору, театральные постановки, ночные фейерверки и еще много всего веселого и интересного.
Несмотря на неформальную атмосферу, во время этих празднеств происходило множество деловых знакомств, нередко приводивших к выгодным контрактам. Но этим занимались в основном мужчины, а женщины развлекались – и, к счастью, у них не было недостатка в кавалерах, которым не нужно было решать слишком много серьезных вопросов: Ипподром собирал самых умных, самых блестящих и остроумных людей со всего света – знаменитых ученых и писателей, ректоров университетов и академий, лауреатов Императорской премии… Здесь всегда было, с кем поговорить, кого послушать, с кем посостязаться в острословии – и столица расцветала в дни Ипподрома, как никогда!..
Рядом с храмом Христа стоит восстановленный Ипподром, что украшает знаменитая квадрига, вывезенная в 1204 году в Венецию и возвращенная в 1924 году.
Змеиная колонна, стоящая на ипподроме была привезена из дельфийского святилища Аполлона в Греции в 326 году по приказу императора Константина Великого. Колонна символизировала победу 479 года до н. э. греческих городов-государств над персами при Платеях. В оригинале эта колонна, высотой семь без малого метров, состояла из трёх переплетенных змей и была увенчана трехногой золотой чашей, причём сами змеи были вылиты из бронзовых щитов павших персов. Чаша была утеряна в античные времена, а змеиные головы были разбиты в 1700 году турками. В византийские времена колонна использовалась в качестве фонтана и имела три десятка ажурных углублений на бронзовом основании.
