Обелиск Константина (Ипподром) – тридцати с лишним метровый византийский обелиск, который стоял на константинопольском ипподроме уже в X веке, когда его реставрировал император Константин Багрянородный. Он был обшит позолоченными бронзовыми плитами с изображениями военных побед Василия Македонского и увенчан шаром.
При разграблении Константинополя крестоносцами всё это убранство было утрачено (по-видимому, подверглось переплавке). Во времена султанов обелиск пришёл в плачевное состояние, ибо юные янычары взбирались на вершину сооружения для того, чтобы продемонстрировать свою ловкость и бесстрашие. Полностью восстановлен в 1976 году.
Ипподром вмещает сто тысяч тысяч человек…
Строительство ипподрома в Римской Империи тянулось веками, при этом были использованы все известные строительные технологии. Восстановление ипподрома длилось почти десять лет, с 1952 по 1961 год. Построенный по образцу знаменитого римского амфитеатра Циркус Максимус, Константинопольский ипподром имел около полукилометра метров в длину… Были возведены арочные опоры, чтобы создать ровную поверхность. Строители возвели множество постепенно понижающихся арочных опор. Под арками располагаются магазины и кафе. На этом основании расположили два яруса колонн, более тридцати каменных рядов для зрителей окружают арену…
Императоры и сопровождающие его лица находятся в императорской ложе, называющейся Кафизма…
Колесничие делятся на синих, зеленых, красных и белых. Разногласия по поводу колесничных гонок в Византии могли вылиться в политическую баталию, сейчас разумеется это просто традиция…
Хикэри отложила том «Большого путеводителя по Константинополю» подумав – как много не знала о городе где родилась!
Утро выдалось ясное и довольно свежее. Ветер нес легкие облачка высоко в небе, шелестел листвой громадных кипарисов на улицах и гнал легионы мелких волн по челу Пропонтиды, играл императорскими штандартами, поднятыми высоко над трибунами ипподрома. Черные орлы на золоте выглядели сегодня совсем не хищно и были похожи на болельщиков, дождавшихся любимого зрелища. На флагштоках пониже трепетали разноцветные флаги стран, откуда прибыли именитые гости.
Народ начал собираться на площади Ипподрома еще рано утром. Но лишь только рассветало, начинал действовать строгий запрет на веселящие напитки, и их продажа в ближайших окрестностях прекращалась. Тогда нетерпеливым и немного сонным болельщикам оставалось лишь любоваться на огромный эллипс древнего сооружения, который после выключения подсветки становился розовым в лучах восходящего солнца.
Два яруса мощных пилонов поддерживали трибуны. Стены были сложены из серого камня с широкими прослойками потемневшего кирпича. Внешний облик полукилометрового цирка соответствовал облику при Константине Великом…
Одним достаточно существенным новшеством в оформлении цирка стали деревянные скамьи со спинками, укрепленные на каменных ступенях трибун: теперь зрители могли наблюдать бега с достаточным комфортом. Конечно, со временем под действием погоды и буйства азартных болельщиков сиденья из дерева приходили в негодность, но за их состоянием следили – при ипподроме существовала специальная мастерская, которая занимались починкой скамей.
Длинная восточная сторона ипподрома примыкала к Большому Дворцу, откуда по специальным переходам появлялись знатные гости, Министры, Патриарх и сам Император. Все свободные помещения под арками нижнего яруса были заняты кофейнями и сувенирными магазинчиками.
Из-за воскресной службы в Великих Храмах церемония открытия была назначена на полдень, но прилегающие улицы были уже с десяти заполнены народом. Горожане с билетами спешили поскорее протиснуться к своим скамьям, зачарованные туристы глазели по сторонам, как будто не в силах поверить, что перед ними сокровища тысячелетней Империи – Августеон с портиками, летящий купол Святой Софии с громадным резным крестом, колонна со статуей Юстиниана, грозно простирающего руку к востоку…
Те же, кому билетов не хватило или кто не имел возможности их купить, готовились наблюдать действо на больших экранах, которыми были уставлены Августеон и Форум Константина. Экраны имелись и в других частях Города, а также на малых ипподромах, где болельщикам еще легче было представить себя в центре бегов. Словом, вся столица Империи превращалась на время Ипподрома в зрительный зал, где люди сидели, ходили, спорили, покупали еду и напитки у разносчиков, ссорились и держали пари.
Юкки и сопровождающие ее фрейлины, прошли через южные ворота и предъявив документы, очутились в прохладном каменном коридоре, который вел в Императорскую Кафизму. Коридор окончился лестницей, приведшей их на самый верх в императорскую ложу. Лучше всего был виден обелиск Константина Порфирородного, покрытый блестящими бронзовыми пластинами – точь-в-точь такими, какие ободрали с него когда-то озверевшие крестоносцы.
Ровно в одиннадцать часов послышался перезвон колоколов, возвещавших об окончании торжественной службы в Святой Софии и о том, что уже скоро император, после легкого завтрака, начнет торжественное шествие по дворцовым переходам.
Колокола еще не смолкли, когда растворились ворота расположенного в полумиле от ипподрома гвардейского манежа, и оттуда под плавные переливы Марша Бессмертных стали вытягиваться эскадроны блестящей конницы. Константинопольские кирасиры были разбиты на подразделения по цвету лошадей – гнедые, белые, рыжие, вороные и соловые. Сюда мечтали попасть служить юноши из самых знатных и богатых семей, но командующий гвардейским Константинопольским корпусом, зная прохладное отношение императора к аристократам, чаще отдавал предпочтение деревенским здоровякам из Каппадокии и Вифинии – ну или из Пскова и Владимира.
Первый эскадрон сверкал панцирями и шлемами времен римского принципата, второй был обмундирован скромнее, в стиле эпохи войн Византии с арабами, на третьем синели латы времен крестовых походов, четвертый щеголял кирасами, напоминавшими о Наполеоновской эпохе. Всадники последнего эскадрона красовались в форме времен Освобождения. Конники ехали шагом по запруженной народом улице, и далее через Августеон – в ворота ипподрома. Солдаты были веселы и с явным удовольствием ощущали взгляды тысяч глаз. Обычно они несли охранную службу на внешнем контуре Дворца, и большие праздники среди армейских будней были для них праздниками вдвойне. Правда, в салонах и на раутах шутили что дворцовая гвардия на лошадях, это анахронизм да и стоит слишком дорого, но сегодня никто бы не усомнился в ее полезности.
Императорские Константинопольские кирасиры всегда открывали Золотые бега Ипподрома и уже стали частью легенды. Неспешно обогнув арену в колонне по трое, они покинули ее, только трубачи спешились и заняли места над главными колесничными воротами.
Из ворот манежа, тем временем, показалась колесничная процессия. Ведущий актуарий, появившийся на всех экранах, объявил зрителям, что сейчас по арене продефилируют победители прошлых заездов. Актуарий – высокий представительный мужчина с волосами до плеч и в белой парадной тунике – стоял в пустой пока ложе Кафизмы, и камеры сначала были направлены на него, но затем быстро сосредоточились на возницах, проплывавших вдоль трибун под радостный гул толпы. Почти все они были в серебряных наградных касках. Заметны были и каски позолоченные, принадлежавшие обладателям Великого приза.
Тем временем в ложах стали появляться высокопоставленные гости – владыки Священного Альянса и Атлантического Союза. Актуарий громко и церемонно представлял каждого, а публика приветствовала аплодисментами тех, кто был ей особенно приятен.
Из отдельного входа появились димархи и виднейшие представители цирковых партий в одеждах своих цветов. Для них специально выделили по ряду скамей на каждой трибуне – красная, синяя, зеленая и белая полосы раскрасили людской муравейник длинными мазками.
В этот момент раздался рев труб, и на плоской крыше Кафизмы появилась знаменная группа. Восемь подтянутых знаменосцев в парадных мундирах вынесли императорский штандарт и несколькими четкими движениями подняли его на флагшток. Весь ипподром уже был на ногах.
