— Что с Артемом? — вспомнил я. — Перестал из дома убегать?
— Я присматриваю за ним по мере сил. Так в какой день зайти тебя навестить?
— Позже решим, ладно? Сначала разберусь с жильем.
— А что с общежитием?
Я тяжело вздохнул. После истории с Катей меня выставили из общаги без лишних церемоний. Еле успел собрать вещи, а то бы их вышвырнули на улицу. Я временно обитал у бывшего однокурсника Коли. Занятый творчеством, он не замечал меня и еще двоих ребят, облюбовавших кухню. Но долго злоупотреблять его гостеприимством было неприлично.
— Пустяк, — отмахнулся я. — Выселили немного. Со всеми бывает.
— Поживи пока в моей квартире.
— Прикалываешься? Вспомни, как мы уживались…
— Нет, ты не понял. У меня жильцы недавно съехали.
— У тебя есть вторая квартира?
— Мамина, в центре. Я ее сдаю.
Снова ощутил себя полнейшим кретином. Мог бы догадаться раньше, почему она нигде не работает. Москвичи, чтоб их…
— Спасибо, конечно, — смутился я. — Меня интересует… м-м-м… материальная сторона вопроса.
— Забудь. Мне проще, когда в квартире кто-то живет. Присмотришь за ней, цветочки польешь. Главное, кухню не спали.
Она это серьезно? Неудобно как-то…
— Влад, — строго сказала Лейка. — Устроишься на новой работе, тогда и обсудим условия, если тебе принципиально. Благодаря отцу Артема, деньги — последнее, что меня волнует. Тебя что, уговаривать надо?
— А комнат сколько? — полюбопытствовал я.
— Три.
— Три… — мечтательно повторил я. Всю жизнь мучился от нехватки свободного места. Это же можно целую студию развернуть и перестать распихивать рисунки по антресолям и кладовкам. — Чего ты сама не живешь там?
— Воспоминания плохие. Я избегаю в ней появляться. С визитом не нагряну, будь уверен.
— Хм… Может, ты меня еще поуговариваешь? А то неловко…
— Брось. — Лейка плавно развернулась к лифту. — Заходи на днях. Сейчас мне пора идти.
— Удачи, — пожелал я и выбежал на улицу.
В моей жизни наступила белая полоса, или типа того? После той адовой недельки вполне честная компенсация. Месяц назад я не знал где прятаться, а тут вдруг столько счастья привалило. Я жив, здоров, получил шикарную работу, еще с квартирой вопрос решился. Вдобавок у меня в кармане лежит номер телефона той милой Оксаны из отдела кадров. Да все просто потрясающе!
Мир казался приветливым и дружелюбным. Пусть мой мозг чуть не растащили по кусочкам, оно того стоило. Подумаешь, у меня нет суперспособностей. Зато теперь я знаю о жизни больше, чем многие другие.
Лейка
К Кире я поднималась, старательно себя успокаивая. У меня не было желания видеться с ней, а говорить и подавно. Но необходимо было выяснить, что она знала о Вестнике и моем возвращении из первородного мира. Разговор предстоял откровенный. Само собой, я могла обойтись без слов и просто вытащить информацию, но, несмотря на злость, совесть запрещала поступать подобным образом. Такого никто не заслуживал, даже Кира.
Выйдя из лифта, я сразу ощутила знакомую энергию. У кабинета Киры все встало на свои места. Бледная девочка Олечка вжалась в кресло и взглянула на меня так, словно я пришла по ее душу. Она сидела за внушительным столом, который ломился от всевозможной техники. Огромный монитор отливал глянцевым блеском, а длинный аппарат с трубкой больше напоминал средство связи с инопланетянами, чем телефон. О предназначении остального можно было разве что догадываться. Солидно, если не считать грязной кружки и самой девочки. Среди этого великолепия она выглядела ребенком, заблудившимся у мамы в офисе. Еще она выкрасила волосы в красный цвет, такой же, как был у Даши.
— Шустро ты, — заключила я, рассмотрев секретарский оазис у кабинета Киры.
На этом пришлось закончить. Оля спряталась за монитор, готовая грохнуться в обморок, а я не стремилась наставлять юную особу на путь истинный. Хочет работать в «Перспективе» — пожалуйста. Мне все равно.
Я молча обошла дивный блокпост и толкнула дверь в Кирин кабинет. Та с легкостью отворилась, открыв взору поразительную картину. Кира стояла у окна вполоборота, погруженная в свои мысли. Настроение у нее было мрачнее некуда, а я никогда не видела ее даже огорченной. Нервной — тысячу раз, разозленной — сотню, но расстроенной — ни разу.
— Вы сговорились, что ли? — проворчала Кира, барабаня пальцами по подоконнику. — Не ожидала. Ты же была обиженная на весь свет.
— Только на тебя.
— А я-то думала, мы лучшие друзья, — усмехнулась она.
— Выгораживать себя за счет других — это очень по-дружески, да.
— Лейка…
Кира повернулась ко мне, но так и не договорила. Я четко ощутила тревогу, заискрившую в кабинете. Она меня определенно боялась. Надо сказать, причины у нее были. Хоть я и сумела успокоиться, о доброжелательности с моей стороны речи не шло.
— Зачем явилась? — приложив массу усилий, выдавила Кира. Заискивающе улыбнулась, села на подоконник. Тревожные искры стали ярче и хаотичнее. Истерика была не за горами.
Я достала из сумки широкий конверт и бросила на стол.
— Твое благодарственное письмо с партнерского вечера. Совсем про него забыли.
— Спасибо, — сдавленно ответила Кира. — Ты пришла ради этого?
— Нет. Я заходила к тебе перед тем, как поехать к Вениамину. Ты все видела.
— Видела, — согласно кивнула она, не сделав ни малейшей попытки увильнуть. — В таком состоянии у тебя не было ни одного шанса победить то, что убило Диму.
— И почему я, по-твоему, жива?
Кира ухватилась за очки, будто те хотели сбежать. С трудом опустила руки и сомкнула пальцы в замок.
— Очевидно, ты рассказала не все, — крайне неохотно поделилась она. — Нагло врать бы не смогла, особенно при Паше, но… если умалчивать некоторые детали, прокатывает.
— Тебе известно об этом, как никому, — не сдержалась я.
— Ага, я та еще тварь, меня уже просветили! — чересчур радостно воскликнула Кира. — Мне безразлично, как ты оттуда выбралась.
Последнее было сказано отнюдь не со стопроцентной уверенностью.
— Вижу, ты вовсю штат расширяешь, — с подчеркнутым равнодушием произнесла я. Ее коллеги из-за своих скудных способностей под удар не попали, до них банально не дошла очередь.
— Скорее даю приют осиротевшим деткам, — возразила Кира. — После смерти Вениамина новичков разогнали. Заниматься ими некому, новый владелец психологического центра — человек посторонний.
— И ты по доброте душевной взялась помогать юным дарованиям. У бедняжек не хватает ума отказаться от твоего предложения? Зря.
