— Как повезет. Хотите знать, что гарантированно ждет вашего сына? Со школой придется попрощаться, ему следует избегать общественных мест. Это больно, когда куча чужих эмоций на тебя сваливается. Учтите, мне-то четырнадцать было, а ему восемь.
— Так… все! — с надрывом выкрикнула Нина. — Убирайтесь немедленно из моего дома!
— Уже ухожу.
Я сочла свою миссию выполненной. Развернулась и, не отказав себе в удовольствии хлопнуть дверью, вышла к лестнице. Михаил стоял на ступеньках.
— Ну что? — выжидающе спросил он.
— Она согласится. Но позже.
До двери Зорьев проводил меня в задумчивом напряженном молчании. Особняк я покинула в смешанных чувствах. С одной стороны, открыть Нине истинное положении вещей было правильно. Она имела право знать, к тому же ее эмоции я не трогала — все по-честному. С другой стороны, я была с ней слишком жестока. Увы, выбери я тон помягче, нужного эффекта не достигла бы. Кто сказал, что правду говорить легко? Наглое вранье… Зато я наконец произнесла вслух то, о чем даже вспоминать боялась.
Теперь нельзя допустить, чтобы Вестником заинтересовался кто-нибудь еще. У трех человек могли возникнуть подозрения, что сама я от тьмы не отбилась бы. Я виделась с Кирой перед тем, как поехать в психологический центр, и она отметила мое плачевное состояние. Про Феликса и говорить нечего. Он утверждал, что дар вернется на следующий день, значит, точных сроков не существовало. Теоретически, я бы успела восстановить силы и дать чертовой луже отпор. Кире тогда от меня тоже досталось, так что и по поводу Вениамина она не должна быть уверена. С Пашей сложнее… Он спрашивал, почему на меня отважились напасть, а энергетический канал позволял ему найти ответ на этот вопрос. Воспользовался ли он им?
Возможно, все трое ни о чем не догадываются, но рисковать не стоит. Надо выяснить наверняка, причем сделать это очень аккуратно. Если они ничего не знают, подталкивать их к верным выводам будет большой ошибкой.
Как там говорил Вениамин? Не можешь спасти всех, спаси одного? Пожалуй, этим я и займусь.
Влад
Солнце светило не по-осеннему ярко, словно забыло, что наступил ноябрь. На небе не было ни тучки, изредка сквозь прозрачную синеву проплывали белые облака. Подмерзшие лужицы в углублениях асфальта робко напоминали о вчерашнем дожде. Настроение портила только необходимость зайти на бывшую работу. Этот визит я откладывал до последнего, пока пресловутые документы не потребовались срочно.
Подавив синдром тревожных состояний, я наведался в «Перспективу». Вдоволь набегался по этажам, подписывая обходной лист и еще кучу бумажек и, наконец, добрался до миловидной девушки из отдела кадров. Она протянула тонкую папку с документами и лучезарно улыбнулась:
— Жаль, что вы от нас уходите.
— Да, жаль, — вежливо отозвался я.
— По вам не скажешь, — возразила она.
— Почему?
— Вы почти светитесь.
— Свечусь?!
Боже, Кира вемов и в отдел кадров напихала? Куда деваться…
— Выглядите счастливым, — улыбнулась девушка.
Действительно, чего это я? Нельзя воспринимать любые слова буквально. Хватит впадать в панику каждый раз, когда слышу подобные выражения.
— У меня все отлично. — Я убрал папку в рюкзак и заодно присмотрелся к кружке на ее столе. Она была внушительного размера, с загнутой ручкой и именем, выведенным сбоку выпуклыми буквами. Надеюсь, не случайно. — Спасибо, Оксана.
— Удачи вам!
Ух ты, угадал. Я улыбнулся в ответ. На вид Оксана была моей ровесницей, уж точно не старше. Казалось, от своей работы девушка получает настоящее удовольствие. Либо она впрямь любит копаться в документах, либо полна энтузиазма, свойственного лишь новичкам. Интересно, если я посоветую ей сматываться отсюда как можно скорее, она сочтет меня психом?
— Вдруг понадобится какая-нибудь справка, — Оксана быстро записала что-то на листочке и протянула его мне, — вот мой номер, звони.
О чем она? Какая справка? Вроде все выдали. И с чего мы перешли на «ты»? О…
— Обязательно понадобится, — пообещал я, спрятав листочек в карман.
А жизнь-то налаживается!
Я развернулся с намерением навсегда покинуть ненавистное здание «Перспективы», но замер на месте. У дальнего стола главная кадровичка беседовала с бородатым мужчиной. И это был тот самый тип, который недавно меня преследовал. По крайней мере, очень на него похожий. Не может быть! Я ошибся или перенервничал, вот и мерещится всякое. Зачем я ему? Прошел месяц, мои воспоминания нынче не в цене.
— Ты его знаешь? — шепнул я Оксане, кивнув в его сторону.
— Кто-то из отдела сопровождения клиентов, — охотно ответила она. — А что?
— Ничего, обознался… До встречи.
Оксана подмигнула и занялась бумагами, в изобилии разложенными на столе. Я попятился к двери, надеясь улизнуть. Надежды не оправдались. Бородатый тип меня заметил и изменился в лице. Он настороженно смотрел исподлобья, словно оценивал обстановку и размышлял над тем, что делать. Я терпеть не мог «опен спейсы», утыканные десятками рабочих столов, но сейчас полюбил их всем сердцем. Кабинет был большим, шумным: здесь трудилось несколько отделов, да и посетителей вокруг сновало немерено. Бородач не станет выкидывать сверхъестественные фокусы при толпе среди бела дня. Я приветливо помахал ему рукой, он смутился и отвернулся к кадровичке. Решил, что у него есть дела поважнее?
Выйдя к лифтам, я убедился, что никто за мной не гонится, и вздохнул с облегчением. Лейка говорила, чтобы выследить человека, необходимо увидеть его и запомнить. Конечно, этот тип мог встретить меня на работе в любой день, но вряд ли моя скромная персона привлекла его внимание. А еще энергетическое выслеживание — штука сложная и доступна далеко не каждому. Получается, похитители нашли меня без применения особой уличной магии. Кто знал о том, что я еду на вокзал? Правильно. Я и Кира. А кто начальник бородатого гада? Верно. Она.
От этого простого, до боли логичного вывода мне стало противно. Как я раньше не додумался? Кира так рьяно уговаривала меня забыть о полиции, и рисунок ее напряг. Нет, ну какой же я дурак… Готов был собой пожертвовать ради нее, а она?
Во мне закипала злость. Эмоции, которые я предпочитал сдерживать, рвались наружу, превращаясь в самую настоящую бурю. Заслон благоразумия оказался прорван, гнев поглотил остатки обиды и разочарования. Желание себя пожалеть тоже исчезло. Двери лифта бесшумно открылись. Я зашел внутрь, рука против воли потянулась к кнопке седьмого этажа.
В конце коридора на месте моего любимого кулера стоял широкий стол — прямо перед дверью нужного мне кабинета. Восседала за ним девчонка лет шестнадцати с огненно-красными волосами.
