Крысюк кричал мне, но разобрать, что именно, было невозможно.
Я сунул окровавленный болт под свою рубашку.
— Один готов. Сейчас следующий, будет по-настоящему больно.
Она со солдатской стойкостью перенесла удаление первого. У нее было давнее перемирие с болью.
Сейчас кричало уже несколько крысюков. Два направились в мою сторону. Я обернулся посмотреть, что у них за толстожопые дела ко мне.
Что-то ударило меня с таким энтузиазмом, словно нанёс его по-настоящему обозлённый бог войны.
Вокруг меня проявились лица, смотрящие вниз. Зрение постепенно возвращалось, но всё было как в тумане. Я попытался сказать:
— Эй! Ребята всё в порядке.
Если это были не галлюцинации, лица принадлежали Морли, Белинде, Пенни, Джону Растяжке и Доллару Дану, Дину, и Каре, кричавшей сквозь длинный туннель, что проще трёхлетнего ребёнка одного оставить дома, чем меня без надзора.
Пенни плакала. Я услышал генерала Тупа и нескольких других людей, без умолку болтавших неподалёку.
В поле зрения вплыла Палёная, вооружённая кувшином и кружками. Она сказала что-то о том, как дьявольски дорого обходится моё проживание в моём же доме. Мистер Малклар уже работал, восстанавливал дверь.
Я не знаю, что творилось с моей головой. Мне было интересно, сколько времени я был в отключке, но простонал только:
— Птица?
— Его увезли, — сказал Морли. — Ты был без сознания шестнадцать часов.
Значит сейчас середина ночи. Что все эти люди здесь делают ночью?
Пока я размышлял, Страсть и Майк сунули свои мордочки, чтобы проверить моё дыхание. Я услышал, где-то хихикает Диди, наверное, в ответ на какую-то шутку, которую Плоскомордый рассказал Плеймету.
Дин добавил:
— Это монстр сделал. Меняющий форму в личине человека, нарисованного Птицей, только в ужасном состоянии. Тело всё рваное, похоже, он гнил заживо. Но сил ему хватило, чтобы дойти и ударить тебя. Он сбежал вместе с женщиной и тележкой.
— Я отследила их до Учебника. Женщина, которая напала на «Огонь и Лёд» тоже была там. Этих двоих туда не пустили. От Учебника они отправились на Холм. Я потерял их. Они рассыпали отраву по пути, — сказала Палёная.
— Я проверила свой дом. Там их нет, — сказала Кара.
— Неважно куда они сбежали, — с трудом проговорил я. — Я знаю, чем они занимаются. Думаю, мне известно, где они это делают.
Тут вокруг меня столпились люди, желающие первыми услышать великую сенсацию.
А я провалился в сон, несмотря на большую суматоху по поводу контузии.
Проснулся я во время обновления окружавшего меня набора лиц. Он включал Дила Шустера и Вестмана Тупа. Последний был совсем не в настроении для прелюдий.
— Нас уволили.
Я ругнулся вслух.
— Имеют ли они на это право? Имеют. Если есть основания. Строго говоря, в настоящее время делают вид, что за коррупцию, по крайней мере, они настаивают, что мы замешаны в ней. В более широком смысле, они вынуждены добиваться своего обманом. Не похоже, что им есть из чего выбирать сейчас.
Я ещё выругался и спросил, почему они находятся здесь, а не занимаются чем-нибудь полезным.
— Общественные настроения сейчас на грани. Люди нервничают и возмущаются. Два нападения монстра и зомби в одну ночь, это немного чересчур. Увольнение офицера гражданской гвардии, пытавшегося разобраться с этим, может оказаться последней каплей. У нас все желают сохранить голову на плечах.
— А здесь вы зачем?
— Потому что люди короля боятся прийти сюда за нами. Пущен слух, что Покойник не спит и очень недоволен.
Это было не так. Я не ощущал его присутствия.
— Воспользуемся последним средством, расскажем правду о сшитых людях.
Несколько человек, в том числе Морли, помогли мне встать.
— Хочешь примерить на себя роль Маленького Покойника, да? Вырубиться после толстого намёка, что ты всё понял.
Они перенесли меня в кабинет Палёной и усадили на самый удобный стул. Во время переезда при виде пустоты вместо входной двери я заскулил, это зрелище вывело меня из себя.
Палёная успокоила:
— Мистер Малклар установит в течение суток.
Малклар ремонтировал дверь уже в течение нескольких лет.
— Что с девушками из «О и Л»?
— Убежали смотреть репетиции пьесы Джона Спасение. Потом отправятся к Каре. Она согласилась приютить их на пару ночей.
Я перевёл взгляд на Кару. Та кивнула.
— Тебе лучше поспешить туда и спрятать все свои ценности. А что с Птицей?
Туп ответил:
— В камере Аль-Хара и до сих пор бурчит. Судебные эксперты пытаются выяснить, что с ним.
— Я думал, что ты уволен.
— Только теоретически. Король и наследный принц изолированы в Учебнике. Спецы перекрыли им связь с казармами кавалерии, — сказал Шустер.
Какой-то особо умный монарх, получив трон с помощью городского гарнизона, в качестве страховки от повторения, перевёл все казармы за городскую стену. В результате войска были не в состоянии подавить мятеж свистунов.
— Это большой риск.
— Мы знаем. Мы заперли их, потому что Седлающая Ветер сказала, что вы выяснили причину безобразий и можете сообщить нам, какие меры нужно предпринять для восстановления порядка, — сказал Туп.
Кара послала мне воздушный поцелуй через всю комнату.
Теперь мне пришлось выполнять обещанное.
— Я пока не знаю, причём здесь Морли. Возможно, боги просто хотели привлечь наше внимание. Рано или поздно память к нему вернётся.
— Тратишь время впустую, — сказал Туп. — Не бери пример со своего кореша, не упивайся собой.
— Происходит следующее, злодеи из древней ветви родословного древа рода Алгарда, вооружённые семейным колдовским талантом, нашли способ остаться молодыми и красивыми, а ещё делать грандиозное физическое оздоровление.
Я оказался в центре внимания. Все хотят оставаться вечно красивыми.
— Не знаю, как они делают это. Ваши судебные колдуны пусть разбираются в этом. Но это должна быть одна из самых жутких магий, существовавших когда-либо. Они начинали за счёт использования мёртвых людей. Воскресители существовали здесь испокон веков, тайно ведя свои дела, воруя трупы на продажу колдунам для их исследований. Тела могли соединять из кусков воедино для использования в качестве… Мы пока не знаем, как они использовали их раньше. Тут возможны какие-то нелегальные штуки, без которых живой злодей не мог существовать. Возможно, мы получим ответы на огромное количество старых вопросов до того, как покончим с этим.
— Что-то изменилось? — спросил Шустер.
— Кое-что. Самое главное, стоимость поддержания молодости неуклонно повышалась. Чем дольше они живут, тем труднее оставаться красивым. Латунь с позолотой.
