- Нет, я был уверен, что он мёртв. Я видел, как пушкам утюжили резиденцию, которую он должен был защищать. Клаунг ни за что бы не сбежал, он обязан был быть там, быть до самого конца. А выжить в том аду просто невозможно. Так что я ничего не понимаю.
- Но ты его смерти не видел? - с сомнением проронила Виктория.
- Ещё раз говорю, там бы никто не выжил, а он обязан был быть там. Вы просто не знаете Кодекс иоаннитов, ни один гроссмейстер не бросил бы на произвол судьбы последний оплот. Я не знаю, как вам доказать, просто поверьте.
- Как же он тогда выжил?
- Понятия не имею. Восстал из пепла, наверное.
На этом мы прекратили обсуждать попусту Монарха и его волшебное появление. Работа идёт славно, протез будет готов затемно. Судя по всему, мы целые сутки проторчали на заводе Креже, либо сегодняшний день до безобразия долго длится.
Наконец мы затянули последнюю гайку. Получился недурной металлический протез в виде конуса с выходящим из его вершины штырём. Штырь сидит на амортизаторе и снабжён резиновым набалдашником, чтоб я тише гремел при ходьбе.
Как только мы приладили поделку, я попробовал походить, но, несмотря на все достоинства протеза, вышло у меня откровенно плохо. Шатаясь, как алкаш на ходулях, я осилил круг по гаражу, трижды не упав только благодаря поддержке товарищей. И таким образом я намереваюсь идти бить морду Клаунгу, конечно.
Сев на предложенный стул, я решил пока перевести дыхание.
- Как сидит?
- Да ты уже спрашивал - как влитой! - надоел мне Адам своими расспросами. - Всё с ним хорошо: амортизация в самый раз, не шатается. Надо просто больше потренироваться.
- Паровая амортизация была бы...
- Да хватит уже! С паровой амортизацией я ногу себе сожгу, не говоря уже о том, что мне придётся таскать на себе котёл и уголь для растопки.
Я попытался было встать, но меня остановила дочь, властно положив руку на плечо:
- Отдохни немного, - вопреки суровому жесту, мягко сказала она.
- Уже передохнул.
- Ты дышишь тяжело.
Понимая, что спорить не выходит, я послушно остался сидеть, разбиваемый бездельем. Мне уже сейчас не терпится нестись вышибать дух из Клаунга, а дочь не даёт мне даже свыкнуться с чёртовым протезом. Это дико злит, но Виктория совсем не виновата, так что терпим и делаем вид, что всё идёт своим чередом.
Убрав руку с моего плеча, Бестия взглянула через окошко в темноту и произнесла:
- Мы недавно выручили хозяина "Сытого рая", так ведь? Не помню уже, как его имя. Он сказал, что теперь у нас в долгу.
- У нас половина Чудо-города в долгу, - хмыкнув, ответил Роде.
- Пойду и напомню ему. Здесь недалеко, так что управлюсь быстро.
И, наклонившись к моему уху, добавила негромко:
- Не мучай тут себя.
После этого она ушла. Глядя ей вслед, я ясно почувствовал, что она хочет обернуться, но изо всех сил сдерживает себя. Знать бы почему.
Ну конечно я не послушал дочь. Только её шаги затихли вдали, как я подозвал Роде с Адамом для страховки и принялся вышагивать вокруг автокареты, усмиряя протез. Прошло всего пять кругов, как я начал двигаться достаточно уверенно, хоть и медленно, как дряхлый старикан.
Уже почти не раскидываю руки, подобно канатоходцу, ребята не прыгают вокруг, дожидаясь с минуты на минуту моего падения.
На седьмом круге протез начал скрипеть, так что пришлось остановиться для смазки. Меня усадили на стул, Адам побежал искать маслёнку.
- Что теперь будем делать, Август? - избегая встретиться со мной взглядом, спросил Роде.
- Ты о чём?
- О Монархе. У тебя не было ни шанса, как ты говорил.
Я успел в деталях рассказать о встрече с Клаунгом, о том, как тщетны были все мои попытки атаковать его. После такого немудрено засомневаться в своих силах.
- Думал об этом. Веришь или нет, но он так хорош только с глазу на глаз.
- Уверен? - обрызгал меня неприятным скепсисом Роде.
- Уверен. Против ножа в спину или пули из кустов он не лучше прочих. Так я с ним и расправлюсь: подло, исподтишка.
- Вот только мы так и не выяснили, где его искать. Уедет он с завода Креже, и что дальше?
- О чём речь? - подошёл Адам с маслёнкой и принялся вертеть отстёгнутый протез.
- Пытаемся понять, что делать с Монархом, - ответил я.
- Дерьмово.
- В каком смысле?
В установившейся тишине стало слышно, как масло капает на металл. Адам согнулся так сильно, чтоб у нас не было ни шанса разглядеть его глаза. Борясь с собой, он сознался:
- Честно говоря, я думал, что после такого-то вы бросите эту затею. Вайлиа!
Было ожидаемо, но я прямо остолбенел, услышал давно назревавший протест. Я оглянулся за поддержкой к Роде, но тот, судя по выражению лица, кого и поддерживает, так это Адама.
Я почувствовал себя в окружении. Да ещё и стыд поднялся откуда-то с глубин сознания. В конце концов, это не моих восьмерых друзей отправили на тот свет... зато по моей вине.
Адам в молчании помог приладить протез на место.
- Я не хочу вас заставлять... - проблеял я невнятно.
- Виктория заставит, - как само собой разумеющееся отметил Роде. - Если бы дело было в одном тебе, я бы тебя к херам послал бы даже после братания. Без обид. Но за тобой идёт Виктория, а мне совесть не позволяет её бросить.
- Верно сказал, - добавил Адам. - Так что пойми, мы были бы только рады, если она пойдёт на попятную. Не, ты даже не думай: уговорить её у тебя не выйдет.
- Ага, мы тут зря слёзы сыпем.
Странные они люди. Я могу уже целую книгу написать, что бы я сделал не так, как они. Должно быть, я просто их не понимаю. Вот как объяснить, что ненавидящий меня Штиль столько раз шёл из-за меня на смерть и нашёл её в итоге? Да, все они ссылаются на Викторию, но как так сильно можно зависеть от одного человека?
Я бы не ради каждого в Ордене отдал бы всё. Да это при том, что равнять Орден и банду Белой Бестии - это нелепость.
Больше мы не разговаривали, но, к счастью, скоро вернулась дочь. Тот мужик оказался ей так благодарен, что вручил целый заплечный мешок. Она ухнула его на свободный верстак - все мы, как малые дети вокруг святого Николая[27], собрались вокруг. Виктория принялась выуживать из мешка добытое:
- Месье Гропт оказался очень щедрым и запасливым, - припевая, сказала она. - У него завалялось ненужное ружьё, а в основном тут жрачка: рыба, свинина, яблоки и вино. Папа, а это тебе.
С этими словами дочь вынула обшарпанную, побуревшую от времени трость. Под общий беззлобный хохот я принял столь удачный подарок.
- Потяни за набалдашник, - подсказала Виктория.
