Сказки
Одним прекрасным весенним днем молодой художник, живший в маленькой комнатушке на самом чердаке (их называют мансардами), отложил кисть, отошел от незаконченного холста и придирчивым взглядом окинул свою работу.
— Надо бы хлеба купить, — подумал художник.
Пересчитав наличность, он ссыпал медяки в карман и вышел на улицу. Не успел он сделать и несколько шагов, как из стоявшей неподалеку кареты выскочили две бородатые личности, вооруженные до зубов колющими и режущими предметами. Жутко вращая глазами и рыча на перепуганных прохожих, они стукнули молодого человека по голове чем-то тяжелым, сунули в мешок, подхватили, и, прыгнув в карету, умчались в неизвестном направлении.
Когда содержимое пыльного мешка вновь осознало себя художником, то обнаружило, что находится в богато убранной комнате. Тяжелые, золоченые рамы картин работы старинных мастеров, пурпурные бархатные драпировки и шторы, серебряные канделябры в рост человека, ароматичные свечи… «Бархат и золото: пошло, но внушительно», — подумал художник. Тут распахнулись высокие дубовые двери, и вошла девушка в голубом… В общем, одна из таких девушек, заметив которых, мы втягиваем животы, расправляем плечи и значительно надуваем щеки, а художники начинают судорожно рыскать по карманам в поисках этюдника, или, на худой конец, огрызка карандаша и счета от бакалейщика.
— Прошу извинить меня, — произнесла девушка нежнейшим голосом, — что была вынуждена начать наше знакомство таким странным образом. Вы не сердитесь на меня?
— Я-а? О-о! — только и смог вымолвить художник, поморщившись от боли в затылке.
— Дело в том, — продолжала девушка, — что я хотела заказать вам портрет…
— Я понимаю! Ни слова больше! Когда можно начинать?
— Какой вы нетерпеливый! — улыбнулась девушка. — Но вы мне нравитесь. Я поняла, что не ошиблась в выборе. Начинать можно прямо сейчас. Краски и холст вам принесут. Только должна вас сразу предупредить: ни стирать, ни изменять ничего нельзя. Мои люди будут за этим следить.
— Согласен, согласен! — воскликнул художник.
— И еще… обещайте мне, что исполните любые просьбы вошедшего в эти двери. Какими бы странными они вам не показались. Обещаете?
Художник обещал, не особенно вникая в смысл слов незнакомки: он разбирал кисти и краски, которые доставили уже известные бородатые личности. Натянув холст и быстро загрунтовав его, художник по еще не просохшему грунту тончайшей колонковой кистью принялся набрасывать контуры будущей картины. Присутствие за спиной посторонних с обнаженными ятаганами вначале сковывало, но вскоре он увлекся и забыл обо всем кроме работы.
На другой день, в назначенный час, двери опять распахнулись и вслед за телохранителями в комнату вполз мерзкий плешивый старикашка. Блудливо хихикнув, он забрался в кресло, в котором вчера сидела прекрасная незнакомка, и прошамкал:
— Это ты, красавчик, малюешь мой партретик? Давай, малюй на здоровье, а я пока вздремну. Чего глазки вылупил? Обещание давал? Вот и малюй. Прям поверх малюй, потом разберемся, ху из кто. И не вздумай брыкаться, хе-хе!
Художник, было, возмутился, но телохранители, заступив дорогу, приставили острия ятаганов к его груди. Пришлось подчиниться. Холст был слишком мал, но художник так сумел вписать старика, словно тот выглядывал из-за девушки. Его даже обрадовал получившийся контраст.
Назавтра позировал третий человек. Он был пьян и груб и заставил писать себя во весь холст.
Так продолжалось может быть месяц, а может быть, год. Не раз и не два художник пытался бежать, но все его попытки оканчивались неудачей. Он уже не протестовал, когда очередной натурщик навязывал свои прихоти. Лишь когда приходила девушка, он оживал и пытался так ее изобразить, чтобы чудесные черты можно было разглядеть в сонме других лиц.
Наконец, девушка сказала, что сеансов больше не будет. Художник хотел отойти от мольберта и взглянуть на свое «творение», но страшный удар лишил его сознания.
Очнулся он у себя на чердаке. Все покрывал толстый слой пыли. А в углу стояла, повернутая к стене, та самая картина. «Не понравилось», — желчно подумал художник, поморщившись от боли в затылке. В дверь постучали.
— Открыто, — недовольно крикнул художник и на лестнице раздался многоголосый восторженный вопль. В комнату ввалились его давние друзья и подруги.
— Где тебя носило, блудный сын! — заорал с порога громадный парень. Начались расспросы, шум, смех. Не выдержав, художник сказал, что пойдет сварит кофе.
— Гони! Нет, я с тобой! А то опять пропадешь на целую вечность! — захохотал парень.
— Не пропаду.
— А эт-то что такое? — спросила какая-то пьяненькая девица, указывая на портрет.
— Это называется обратная сторона картины! — снова громыхнул неунывающий верзила.
— Смотри, если хочешь, — сказал художник и вышел.
Когда он вернулся, держа в руках кофейник, то застал гостей в странном молчании застывших перед холстом.
— Черт меня побери! Это лучший автопортрет, что я когда-либо видел, — произнес кто-то.
История эта произошла в маленькой сказочной стране. В той самой, где взаправду происходит то, что у нас случается понарошку. Например, Петухи там действительно будят по утрам лопоухое Солнце. Они даже заступают на дежурство по утреннему кукареку.
В этой стране жил один стеснительный Петух. Ему казалось, он и ростом не вышел, и голос у него слабый, и вообще. Однако, пришла ему пора звать Солнце. Бедняга не спал всю ночь и мешал спать соседям по курятнику, репетировал. Наконец, стрелки часов на городской башне приблизились к указанному в календаре часу восхода Солнца. Петух, судорожно махая крыльями, взлетел на забор и закукарекал. И сразу осекся: «Не так, не так, не так! Надо громче, красивее, торжественнее! Ничего у меня не получается!»
Тут из-за горизонта, потягиваясь и позевывая, выглянуло Солнце. «Куда! Куда! Куда! — в отчаянии заметался Петух. — Я тебя не так разбудил!» Но Солнце, не обращая на него ровно никакого внимания, катилось себе по небу и светило в разные стороны. Петуха, тем временем, окружили товарищи. «С дебютом! Отличная работа!» — говорили они и хлопали Петуха по спине. «Ах, ничего вы не понимаете! — отвечал им Петух. — Плохо! Все плохо!» — «Что плохого-то? Солнце ты поднял с постели? Поднял. Не расстраивайся. В следующий раз будет легче». «Не будет следующего раза!» — воскликнул Петух и, сгорая от стыда, бросился прочь и забился в самый темный угол курятника.
Солнце, между тем, поднялось высоко-высоко и несколько его лучиков, пробравшись сквозь дырявую крышу, пощекотали петушка. «А ведь это я его сегодня разбудил, — как-то даже против своей воли подумал Петух. — Ладно, потренируюсь и прокукарекаю лучше всех! Обязательно!» И он, отряхнувшись от пыли, вышел во двор.
Неуютно в космосе осенью. Кругом, куда не посмотришь, пустота и холодный ветер из глубин вселенной. Кометы, метеориты, астероиды и прочая мелочь, почувствовав приближение зимы, улепетывают в южные галактики. А что прикажете делать звездам? Они бы и рады хоть как-то спрятаться от ветра, но Звездный Царь запретил им и думать об этом. «Если на ваших планетах нет жизни, будьте уверены, с других за вами наблюдают. Там такой переполох начнется! Нет, мое последнее слово».
Про это не стоило и рассказывать, если бы не одна маленькая звездочка. Но, все по порядку.
— Что это у тебя за излучение такое разноцветное? — спросил у звездочки Красный Гигант.
— Я его сама придумала.
— Что за манеры! — воскликнула чопорная Черная Дыра. — Еще ни одной планетой не обзавелась, а туда же. Что с нею будет через вечность-другую? Превратится в падучую звезду, это я вам обещаю.
Звездочка очень обиделась. Ведь ей просто хотелось понравиться. «Как трудно быть звездой», — подумала она.
Скоро в космос пришла осень. Ежась от ледяных порывов ветра и чувствуя, что скоро она замерзнет до кончиков лучей, звездочка вспомнила слова Черной Дыры. «Падучая звезда» — это так красиво и так… тепло. Но Звездный Царь резко оборвал ее, едва она заикнулась о своем желании.
— Ишь, красавица! Все пускай мерзнут, а я — вжик! — и сгорю? Все оригинальничаешь… Эх, ты… Думаешь, мне не холодно? Но надо терпеть. Придет весна, и на всех обитаемых планетах дети и влюбленные будут по вечерам смотреть на небо. И вдруг в одном месте, на том самом, где сейчас ты, провал, чернота. Если б ты знала, сколько вокруг нас напридумано. Я вот расскажу как-нибудь…
Оставшись одна, звездочка долго не могла прийти в себя от стыда. Но говорят, что именно тогда она и придумала свою игру. Сначала она стеснялась поделиться с кем-нибудь, да разве можно что-то утаить в Космосе. Вскоре чуть не половина всех звезд играли в лучи-снежинки.
