Принц, за спиной которого стояли Свинтус с Песчаником, радостно улыбался.
Но Трипитака разволновался и непрестанно повторял;
— Он не должен уйти! Ведь он способен сотворить страшную беду!
— Я догоню его, учитель! — прокричал обезьяний Король, и сразу же около него появилось облако. Вскочив на него, он исчез за окном. Ши бросился к оконному проему, чтобы посмотреть схватку самозванца и Короля обезьян. Чалмерс, Свинтус и Песчаник протопали за ним.
Они видели, как облако закружилось над головой улепетывающего колдуна. Он метнул молнию в обезьяньего Короля, но тот каким-то образом отразил ее, направив рикошетом обратно. Но прежде чем молния достигла колдуна, он превратился в орла и стал подниматься вверх в восходящем воздушном потоке. Обезьяний Король, превратясь в дракона и набрав большую, чем у орла, высоту, бросился на него.
Орел камнем полетел вниз, меняя свой облик. И тут когти обезьяньего Короля схватили его, но орел превратился в воробья, который, проскользнув меж когтей дракона, стрелой понесся к окну, из которого только что вылетел.
— Назад! — закричал Ши. Все едва успели отскочить от окна, как воробей пулей влетел в него, и сразу же за ним влетел его преследователь, выглядевший сейчас наполовину драконом, а наполовину обезьяньим Королем.
Птица стремительно метнулась к Трипитаке.
Песчаник вскрикнул и бросился за ней, но, прежде чем он успел схватить воробья, тот увеличился в размерах и, схватив Трипитаку, закружился с ним по кругу, превращаясь во что-то высокое, желтое…
И вдруг… два Трипитаки, стоя рядом друг с другом, очутились перед ними: оба в одежде цвета шафрана, абсолютно одинаковые, вплоть до самых мельчайших подробностей.
Все остолбенели.
Обезьяний Король закричал:
— Учитель! Скажи нам, который из двух ты!
— Вот он я! — ответили оба Трипитаки. — Я — истинный Трипитака! — Затем, повернувшись друг к другу, отрывисто загалдели: — Ну погоди, самозванец! Ты же знаешь, что я — настоящий Трипитака!
— А как нам-то узнать? — со стенаниями вопрошал Свинтус.
Чалмерс в задумчивости кусал губы.
— Послушай, — еле слышно обратился он к обезьяньему Королю, — оскорби своего учителя.
Глаза обезьяньего Короля весело заблестели, затем на лице появилось выражение полного понимания того, чего от него хотят. Он прыгнул на двух монахов с криком:
— Обманщик! Не ты ли обещал, что Путь защитит меня от любого колдовства! Ты осмелился настоять на том, чтобы я не лишал жизни злодея, когда я мог без труда его убить! Ты лгал мне, лживый колдун! — Высказавшись, он замахнулся дубиной.
Оба Трипитаки злобно посмотрели на него. Но один из них, быстро опомнившись, затянул какой-то рифмованный куплет, и обезьяний Король, скорчившись, упал на пол и взвыл, так как на его голове оказалась золотая повязка.
Свинтус яростно бросился на второго Трипитаку, а через мгновение за ним последовал Песчаник.
Трипитака взирал на это с видом крайнего удивления, а затем, поняв смысл произошедшего, начал читать контрзаклинание. Обезьяний Король встал на ноги со стоном облегчения и сразу же бросился на колдуна.
Свинтус и Песчаник успели прижать его к полу. Обезьяний Король прыгнул ему на грудь и замахнулся дубиной; она удлинилась, став шестифутовой, и начала опускаться вниз…
— Стой!
Все оцепенели. Обезьяний Король глянул вверх и, не веря своим глазам, застыл с высоко поднятой дубиной.
В воздухе над ним завис какой-то объект, испускавший сияние, внутри которого было что-то, напоминающее по форме очертания человеческого тела. Ши не мог понять, что это, поскольку свечение было слишком ярким.
— Манжусри, — прошептал обезьяний Король. — Это же бог Манжусри!
Все, кто был в комнате, пали на колени и согнулись в нижайшем поклоне.
Чалмерс и Ши, обменявшись беглыми взглядами, попятились к стене.
— В этом сходстве есть нечто большее, чем то, что дано тебе знать, обезьяна, — произнес нараспев Манжусри голосом, звучащим подобно гонгу. — Этот король Королевства Ворона несколько лет назад настолько хорошо справлялся со своими монаршими обязанностями, что Будда послал меня в человеческом впервые тебя встретил. А что касается вас, — перст бога указал на Ши и Чалмерса, — мудрецы-варвары, то вы выполнили задачу, ради которой Будда задержал вас здесь! Следуйте теперь, куда хотите, например в тот мир, куда по ошибке попала рассеянная жена!
Из перста бога вылетел сгусток огня, обволок Ши и Чалмерса. Они закричали от удивления и страха: все вокруг них потонуло в грохоте и шуме, но боли при этом они не чувствовали, а лишь увидели яркий свет, который ослепил их…
Тао Те Шин (кит.) — автор «Книги пути», классического произведения китайской философской литературы; первые упоминания о нем относятся ко времени династии Хань (206 до н. э — 220 н. э.); первоначально этот труд приписывали Лао-Цзы.
Лао-Цзы — великий китайский философ и историк, живший, согласно преданию, одновременно с Конфуцием (ок. 551–479 до н. э.) и бывший хранителем императорских архивов; более известен как основатель даосизма.
Даосизм — китайская религиозно-философская традиция, оформившаяся в Китае в середине первого тысячелетия до н. э. Философии даосизма присущи натурализм, начатки примитивной диалектики и элементы религиозной мистики.
Пеммикан — прессованная лепешка из сушеного мяса, жира и специй.
Драмамин — американское фармацевтическое средство от морской болезни.
Ступа (санскр.) — монументальное культовое сооружение.
Дзен-буддистская секта, проповедующая созерцание и интуицию как основу прозрения.
Лье — единица длины, приблизительно равная 4,5 километра.
Монт Рушмор — национальный мемориал, возведенный в Черных горах на юго-западе штата Южная Дакота. Гранитные изваяния голов американских президентов Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Авраама Линкольна и Теодора Рузвельта расположены по дуге на северном склоне на высоте около двух тысяч метров.
Уильям С. Гилберт (1836–1911) — английский драматург и юморист, основную известность которому принесли либретто оперетт, созданных в содружестве с Артуром Салливаном (1842–1900).
Асгард — в скандинавской мифологии обитель богов наподобие греческого Олимпа. Согласно легенде, в Асгарде, разделенном на более чем двенадцать миров, каждый главный бог имеет собственное место.
