И вдруг все вокруг залилось ярким светом.
Этим светом были залиты и неестественно яркая зеленая трава, покрывающая склон холма под их ногами, и плоские скальные террасы, со всех сторон окружавшие этот холм и сплошь обсаженные деревьями и кустами.
Кроны всех деревьев были густо усыпаны фруктами, а ветви кустов, казалось, сгибались под тяжестью бутонов. В воздухе было разлито благоухание, а краски были веселяще яркими.
— Док, — медленно произнес Гарольд, — мне кажется, мы попали в какой-то мир, где я до этого не бывал.
— Я тоже не бывал, — спокойно произнес Чалмерс, однако руки его дрожали.
Ши опустился на колени и провел рукой по траве.
— Она настоящая, а выглядит настолько чистой и ухоженной, что я принял ее за ковер.
Чалмерс утвердительно кивнул.
— А это, по-моему, пагода, вон там. Хотя на таком расстоянии она кажется слишком уж изящной.
Ши поднялся с колен и, посмотрев в направлении, указанном Чалмерсом, согласно закивал.
— А какие яркие краски! Это, видимо, оттого, что воздух абсолютно чистый!
— Все указывает на то, что мы очутились в мире, где двигатель внутреннего сгорания еще не изобретен, — полушутя предположил Чалмерс, — а может быть, мы в горной местности. Гарольд, а вы заметили, кстати, отсутствие полутеней?
— Полутеней? — переспросил Ши, оглядываясь вокруг. Действительно, все окружающие предметы были либо полноцветными, либо затененными, но ни один из них не был в полутонах. — Вы правы, док. Действительно, мы как будто… будто бы…
— На китайской миниатюре, — закончил за него Чалмерс. — Думаю, можно предположить, что мы находимся где-то за западным полушарием. Я еще более укрепляюсь в своем предположении, наблюдая приближающуюся к нам орду представителей местной фауны.
Ши посмотрел в направлении, указанном Чалмерсом, и вздрогнул, увидев множество коричневых и серых существ, стремительно перепрыгивающих с ветки на ветку и направляющихся к ним. Затем он услышал громкие трескуче булькающие трели. Эти звуки издавала целая стая обезьян, стремительно приближающаяся к ним.
Через мгновение они оказались в центре стаи кричащих и стрекочущих обезьян. Одна крупная серая и по виду старая обезьяна обратилась к ним вызывающим тоном:
— Кто вы, чужестранцы, и что вам надо на нашей Горе Цветов и Фруктов?
Ши медлил с ответом, так как ему раньше не приходилось общаться на первобытном английском языке. А потом ему пришла в голову мысль, что язык, на котором к нему обратились, был вовсе не английский, а попросту язык этого мира. Это помогло его мыслительному процессу, но не сильно. Ему ведь до этого не доводилось поддерживать отношения с обезьянами.
Чалмерс опомнился первым:
— Мы путешественники… — У него перехватило дыхание, и Ши закончил фразу за него, начав говорить с того места, на котором Чалмерс прервался.
— Мы ищем нашего друга, — сказал Ши, — может быть, вы видели ее? Она — симпатичная стройная женщина. Док, постойте, позвольте уж мне описать ее, ведь вы не сможете быть объективным! Она могла появиться здесь неожиданно, так же как и мы!
— А-а-а, такое же существо как раз и появилось здесь вчера, и мы сказали ей то же самое, что скажем и вам, а именно: вы вторглись во владения Короля обезьян, он разгневается, увидев вас здесь. У нее, по крайней мере, хватило здравого смысла унести ноги с этого склона. Вам бы тоже не мешало последовать ее примеру, пока здесь не объявился Король!
— Ну и глупые же вы, люди! — протрещала молодая обезьяна. — Вы осмелились вторгнуться во владения Короля обезьян, поверив тому, что Будда отправил его в заточение!
— Успокойся, — остановила ее более старшая.
— А что я такого сказала? Ведь наш господин только что получил свободу после пяти веков пребывания в заточении. А глупым смертным наверняка следует поскорее уносить отсюда ноги и не утруждать нас тем, чтобы силой заставлять их убраться.
— Силой? — закричал в испуге Чалмерс, но Ши успокоил его словами:
— Они сказали, что у Флоримель хватило благоразумия добровольно уйти отсюда, док. Но нам необходимо узнать о том, что вообще здесь происходило, а наше нынешнее положение располагает к этому как нельзя лучше. — Затем, обратившись к обезьянам, спросил: — Вы упомянули Будду. Так мы что, попали в Китай?
— Китай? А что это? Вы на Горе Цветов и Фруктов, позади великого Водяного Занавеса, в Чжунго, Среднем королевстве!
— Это значит — в середине земли? В центре Всех миров?
— Что такое миры? Пойми, глупый смертный, Чжунго — это Страна между Четырех Морей, страна, находящаяся в центре всего мира, которая хотя бы даже и поэтому должна служить для других стран примером того, как надо жить и как править подданными.
Да, это был Китай, по крайней мере такой воспринимали свою страну китайцы.
— А за что ваш правитель угодил в неволю?
— Будда засадил его в тюрьму на пятьсот лет в наказание за его проделки! — оскалилась обезьяна. — Какая несправедливость! Да это все равно что наказать птицу за то, что она летает, или собаку за то, что та лает!
— Я полагаю, что все зависит от того, что это за проделки…
По обезьяньей толпе пронесся ропот, несколько маленьких приматов повернули головы назад, а затем стали указывать пальцами в небо.
— Вот он и сам пожаловал! — Серый самец тоже поднял к небу палец. — Прочь, жалкие варвары! Иначе вам придется очень горько пожалеть о своем вторжении во владения Короля обезьян!
— Ну, что вы скажете, док? — вполголоса спросил Ши.
— Им не откажешь в уме, — отвечал Чалмерс. — Но признаюсь вам: я просто сгораю от любопытства. К тому же нам просто не успеть исчезнуть с этого холма до того, как он окажется здесь.
Это замечание было справедливым. Обезьяны показывали пальцами на небольшое облачко, которое, приближаясь, становилось все больше и больше. Когда облачко оказалось совсем рядом, они увидели на его вершине какое-то пятно, которое, быстро увеличиваясь в размерах, вдруг превратилось в серую обезьяну-самца, немного более крупную, чем большинство его сородичей. Вновь прибывший самец сжимал в руке двухфутовую палку.
Ши во все глаза смотрел на происходящее.
— Это же просто туман! Как он мог держаться на нем, не сваливаясь сквозь него вниз?
— Магия, — коротко ответил Чалмерс. — Думаю, нам не помешает пара-тройка заклинаний.
Облако, снижаясь по кривой, направлялось к ним. Как только оно коснулось земли, обезьяны радостно застрекотали:
— Король! Король! Наш обезьяний Король!
Обезьяна-самец соскочила с облака, снисходительно улыбаясь, как бы благодаря за оказываемый ей почет. Но тут Король обезьян, а это был он, заметил два человеческих существа, отчего его морда приобрела совершенно иное выражение.
Он с воем подбежал к Ши и Чалмерсу. Ши не желал причинять боль этому мелкому существу, поэтому он не обнажил саблю, а лишь подставил рукоять своей дубины, чтобы отразить удар…
Двухфутовая палка в обезьяньей руке переломила дубину Ши, как макаронину.
Ши отпрыгнул назад и в растерянности уставился на два обломка; затем поднял их над головой, готовясь отразить следующий выпад нападавшего. Обезьяний Король выл, раскачиваясь из стороны в сторону; при этом дубина, вертевшаяся в его руке, как флюгер, увеличивалась в размерах и стала равной почти шести футам в длину, считая от тускло поблескивающего набалдашника. Ши, понимая опасность встречи с дубиной и силой руки, ее сжимающей, попытался если не увернуться, то принять удар, максимально смягчив его. Дубина опустилась на его плечо. Ши упал, боль пронизала сустав, но он, крутанувшись на земле, очутился рядом с обезьяной и, все еще не желая наносить ей тяжелую травму, вскочил на ноги и огрел стоящее перед ним мелкое существо по голове.
Острая боль пронзила всю его руку.
— Ой! — вскрикнул он, отскочив назад. — Из чего ты сделан, из гранита?
— Именно! — отрывисто крикнул Король, и тело его снова стало раскачиваться из стороны в сторону.
На этот раз Ши удалось увернуться от удара. Левое плечо его горело, правая рука не чувствовала ничего, кроме боли; в таком состоянии он был практически не способен предпринять что-либо. Он заметил, однако, что Чалмерс, стоявший позади обезьяньего Короля, опустился на колени и начал торопливо втыкать в землю какие-то маленькие палочки. Это вселило в него надежду: если ему удастся в этом коротком, но сулящем смерть поединке в течение необходимого времени продержаться на безопасном расстоянии от нападавшего, то, кто знает, возможно, док сможет выручить его.
Продержаться на безопасном расстоянии от нападавшего обезьяньего Короля — легче сказать, чем сделать. Цепляясь за ветви деревьев и раскачиваясь на них, прыгая вниз на Ши и снова оказываясь на ветках, издавая при этом жуткий вой, маленький монстр не переставал размахивать своей смертоносной дубиной. Ши удавалось увертываться и избегать ударов, но он начинал чувствовать усталость: проклятая дубина колотила его то по лодыжке, то по бедру, и в местах ударов он сразу же ощущал нестерпимую боль.
