— !
— Осторожно!
Разница в давлении воздуха вынесла всё прочь. Колонны и железные панели со стальными пластинами вырвало и выбросило прямо в небо. Звук чуть ли не разрывал барабанные перепонки.
Кровати разметало наружу как бумагу, а белые простыни развернуло в небе и сдуло прочь. Бумага и книги со стола протанцевали над полом и унеслись в небо.
Тёплый воздух помещения соприкоснулся с прохладой высот и произвёл ледяной туман.
Яростный порыв ветра танцевал по комнате, которая теперь напрямую выходила в небо.
В мгновение ока лазарет превратился в руины.
Оконная стена и кровати пропали, так что остались только процедурный стол и край обрыва.
Перекрывая резкий ветер, военный врач воскликнул:
— Это ещё что за чертовщина?!
— Кугель, само собой.
Кайзербург наверняка даже не подозревал, что Вальтер и Пауль находились здесь. Он просто проделал горизонтальную дыру для их побега.
В последнюю секунду Пауль перепрыгнул с кровати на процедурный стол и вздохнул.
— Эта девочка просто сумасшедшая.
Даже когда он говорил, под столом обваливался пол.
Со звуком ударов камней друг о друга он разлетелся на куски и треснул. Стол наклонился, а затем упал.
С выражением полнейшего непонимания происходящего, Пауль сел на столе и завалился вместе с ним.
— Аааааа!
Их расставание заняло всего миг.
Оставшиеся в воздухе белые простыни слегка затрепетали на ветру, будто в прощании, но их быстро унесло прочь.
Вальтер безмолвно стоял на краю обрыва.
За его спиной оставался военный врач.
— …
После короткой тишины доктор заорал. Скорее всего, он не выдержал тишины.
— Ч-что?!
— Небо. Ты видел его раньше, разве нет?
— Я не об этом спрашиваю!
— Хм. С объективной точки зрения: в корабль попали, стена была разрушена, и кто-то выпал. Но выпавший довольно уникальная личность, так что я сомневаюсь, что это его убьёт. Можешь не волноваться.
Даже отвечая на вопросительный возглас военного врача, Вальтер смотрел на раненую руку.
Его предплечье немного согнулось на полпути к локтю. Оно было сломано, и с другой стороны продолжалась дыра толщиною в палец. Кровотечение, похоже, возобновилось, потому что на лабораторном халате возникло красное пятно.
Она немного болела, но молодой человек даже не скривился.
Он выглянул за край обрыва.
— Профессора уже и не разглядеть.
— Ч-что ты там бормочешь?! Нам нужно убираться отсюда! Тут опасно!
Вальтер кивнул на слова военного врача.
— Ясно. Придётся с тобой согласиться.
Он вздохнул и встал на самом, самом краю.
— Ну же, профессор. Такая спешка пойдёт вам только во вред.
— О чём ты говоришь?! Это вражеская атака! Скорее эвакуируемся внутрь!
Вальтер повернулся к отчаявшемуся голосу с небольшой улыбкой.
— Ты прав. Нужно убраться отсюда в безопасное место.
С этим он выпрыгнул в ветреное небо.
В 15:08 мостик Бладликбург Айна находился в полнейшем беспорядке.
— Уровни 1, 2 и 4 полностью уничтожены с правого борта! Уровень 3 повреждён с заднего борта! Уровни 5 и 6 частично повреждены в центре правого борта! Наши истребители больше не могут присоединиться к правому борту!
— Айзен Солдаты Айна №1-4 по вышеуказанной причине не смогут приземлиться. Скажите им вместо этого сесть в Берлинском аэропорту или аэропорту Темпельхоф. Пошлите указания маршрутов, чтобы предотвратить возможное столкновение с пассажирскими самолётами.
— Мы разбрасываем куски брони. Всем истребителям в полёте следует избегать полёта внизу или позади Айна.
— Наш центр тяжести смещается влево! Всем, кто не на постах, перейти к правому борту! К правому борту!
— Закрыть водяные баки с правого борта и обеспечить стабильный ток воды из наружного корпуса. Сосредоточиться на центре тяжести корабля.
Среди деятельного обмена словами и документами Оскар сидел в командирском кресле у окна и чувствовал смертельную усталость от распоряжений другим кораблям.
Неожиданно он выглянул в окно.
Сверху выплеснулось немало воды и масла, залив стекло. Вода заледенела на стекле и кристаллизировалась.
…Как они здесь нас обставили.
С их корабля сыпались обломки внешней обшивки.
Оскар вдруг забеспокоился о Берлине внизу. Даже один винтик превратиться в смертоносное оружие, когда упадет с такой высоты.
Он глянул вниз. Окно мостика продолжалось до пола, поэтому его приподнятое командирское кресло давало отличный вид на площадь внизу.
Он увидел облака, но сквозь просветы в них виднелся Берлин.
…Простите.
После этой мысли солдат снова поднял взгляд.
Сквозь немного запачканное окно он мог рассмотреть голубое небо.
За окном упало что-то ещё более голубое.
— М?
Оскар откуда-то знал его форму и цвет. Оно обладало округлой формой с оттенками плоти.
Это человек.
И судя по цвету одежды…
— Вагнер!
Он непроизвольно встал с кресла.
Как вдруг упало что-то ещё, и на этот раз солдат разглядел его ясно.
Человек в лабораторном халате.
— Вальтер!
Молодой человек упал прямо вниз, и их взгляды чуть ли не со звуком встретились через стекло.
Как раз такие вещи и зовут совпадениями. Ни один из них на такое не рассчитывал, так что этот миг был поистине неожиданным.
Решимость в глазах молодого человека отразилась болью в голове Оскара.
Солдат вскочил с кресла и сбежал по лестнице к окну. Он даже не слышал переполох вокруг. В его ушах отдавался лишь отдалённый рокот.
И этот звук надвигался сверху.
Он знал, что следовало за упавшими.
— dp-XXX.
Как раз он и опустился перед его глазами.
Тень корабля пронеслась по мостику всего на миг. За окном появилось скопление металлических органов и ринулось вниз.
Его скорость поражала.
За один удар сердца стекло затряслось так сильно, что едва не треснуло. Это ударная волна. Воздух за окном рассекло летящим мимо кораблём и от охлаждения возникли тонкие облака.
Суматоху на мостике заглушил рёв.
Оскар ощутил звук в голове, теле и конечностях, но не отрывал глаз от окна.
Металлический корабль устремился к мглистому Берлину. Он сохранял горизонтальное положение, поэтому его снижение выглядело странным. За ним виднелся лабораторный халат и синяя роба.
Три падающих объекта постепенно уменьшались.
Тем не менее, корабль их нагонял.
— …
Оскар молча за ними наблюдал.
Корабль в форме меча достиг лабораторного халата.
В следующий миг он нагнал и синюю робу.
Затем dp-XXX затрепетал, как лист на ветру. Он прекратил падать и скользнул вверх.
С такого расстояния он выглядел небольшим, но блестел золотом, отражая солнечный свет.
— Значит, им удалось.
Эти слова, которые Оскар и сам не понимал, вернули его в чувство. В его поле зрения снова вошёл переполох вокруг.
Он неожиданно осознал, что до боли сжал оба кулака.
— Битва начинается здесь!
В 15:12 Кайзербург планировал приблизительно в четырёхстах метрах над Берлином.
Дверь кабины была открыта.
— С возвращением, — сказала Эльза, сидящая в кресле пилота.
Обернувшись, она чуть ли не вскрикнула.
Пауль поддерживал Вальтера, который истекал кровью.
— Т-ты в порядке?
Вальтер улыбнулся:
— Можно сказать, я почти в порядке.
Молодой человек говорил шутливым тоном, но не сказал, что всё хорошо. Должно быть, он получил серьёзное ранение.
— Что случилось? Это из-за моей бомбардировки?
— Не волнуйся. Его рана просто открылась от разницы в давлении и напора ветра при падении. Ты тут ни при чём.
— Так или иначе, нам больше ничего не оставалось… Гораздо важнее, Эльза — спасибо.
— Да я ничего такого не сделала… И сейчас не время! Нужно позаботиться о твоей ране!
— Это поле боя, — сказал молодой человек, вытирая брызнувшую кровь со щеки.
Девушка вздохнула, приблизилась к нему и осмотрела его правую руку.
Кровотечение продолжалось, но судя по всему, должно было скоро прекратиться. Эльзу больше волновало то, как вяло его рука свисала сбоку.
— Вальтер, неужели…
— Да, она сломана. Пуля меня нехило так задела.
Глядя на него, Эльза задумалась.
…Он что, не чувствует боли?
Девушка внутренне покачала головой, отбрасывая мысль.
Она должна болеть. Он просто не подаёт виду.
…Почему?
У неё была догадка. Тот, кто следует за мечтой, не может выказывать слабость. Даже желай Вальтер помощи, он не позволит никому себя поддержать.
С этой мыслью Эльза сказала одну вещь.
— Я мигом перевяжу рану.
Ему это не понравилось.
— Но вражеские истребители уже должны нас нагонять.
Она ударила лицо, которое это сказало.
Послышался на удивление славный звук.
Пауль, поддерживающий Вальтера, шутливо засвистел.
Девушка глянула прямо на Вальтера.
— Этот корабль набит хрупким оборудованием, так что я не хочу разбрызгать по нему кровь.
Выдав наглую ложь, она потянулась к правому рукаву его лабораторного халата и робы.
