С чувством, что всё сработает, он взмахнул Швертом.
Как раз тогда кое-что изменилось.
Два Кугеля прямо перед Фламмен Риттером резко повернули.
— Что?!
Не успел он закончить вопрос, как белый Кугель поразил красный кирпич часовой башни. С кратковременным твёрдым звуком, часовая башня покрылась чистой белизной.
Кирпичи превратились в лёд.
Чёрный же Кугель ударил ей в основание.
Всего мгновение ушло на то, чтобы башня изо льда обрушилась.
Звук напоминал водопад.
Массивная ледяная башня разостлала дым, сделанный будто бы из серебряного песка, и рухнула в сторону Фламмен Риттера. Она преградила путь подобно стене. Никакая стена не сработала бы лучше.
Но Фламмен Риттер не мог сдвинуться с места. Майер не двигался. Оглушительный грохот и напряжение наполнило его паникой, а его разум занимала лишь одна мысль.
Право или лево? Откуда появится Кайзербург?
С помощью падающей башни враг пытался выгнать Фламмен Риттер, и он не мог позволить всему сложиться, как им хочется.
…С какой же стороны?
Угол падения башни рос, но Майер продолжал думать.
Ему следует выбрать один из двух. Если Фламмен Риттер останется на месте, то будет раздавлен льдом. Он может уничтожить его Панцер Эмблемой, но останется после этого полностью открытым.
…Мне следует сделать ставку?
Но тогда он кое-что осознал.
В истинном соревновании нет места безрассудным ставкам. Самоубийственное поведение и готовность рисковать жизнью — не одно и то же.
Майер не может позволить себе подобное мышление.
Тогда что же ему делать?
— !..
Ему пришла в голову идея. Идея, которая практически наверняка приведёт его к Вальтеру.
Парень отбросил все прошлые предположения. Сражаясь с этим кораблём, ему нельзя использовать традиционное мышление.
Он спрашивал «лево или право», но ответ очевиден.
— Прямо через центр!
Майер крикнул и выстрелил Ланце. Копьё света вонзилось в центр ледяной башни. Он поднял мощь истребителя до предела и бросился вперёд. И полетел прямо к точке, куда попадёт Ланце.
…Пошёл!
Майер взмахнул двумя Швертами. На миг парень увидел, как с обеих сторон пролетели вторые Кугели.
…Я был прав.
…Они пытались меня обескуражить, но я ответил медленнее, чем они рассчитывали.
…Вот почему они выстрелили снова, чтобы убедиться.
dp-XXX не двигался. Теперь Майер знал наверняка. Они намеревались сбить его в лоб, пока он уклонялся от ледяной башни и ожидал атаки слева и права.
…Но я не попался на это!
Парень чувствовал себя оскорблённым, и ощущение внутри него перерастало в кипящую ярость. Он полетел к белой стене с торчащим из неё Ланце.
Он вломился Швертами в область, ослабленную копьём, и низ ледяной башни раскололся. Вместе с тем он послал Фламмен Риттер в образовавшуюся брешь.
Майер прорвался.
Всё вокруг него окрасилось бледно-голубым и белым.
По истребителю пронеслось мощное давление. Башня, может, и падала, но она обладала громадной массой. Это походило на ускорение и полёт в песчаную дюну.
Металл чёрного истребителя протестующе заскрипел, но Майер не обращал внимания.
Он поднял мощь аппарата ещё больше и взмахнул Швертами. Мечи света рассекли лёд, а их кончики, похоже, достигли противоположной стороны. Поверив, что это конец, он ткнул два Шверта вперёд.
Парень ощутил, как они глубоко погрузились во что-то твёрдое, но кончики чувствовались легко. Он достиг открытого воздуха.
— Пошёёёл!
С рёвом он ускорился ещё сильнее, и пространство перед ним открылось. Парень чуть не ахнул на раздолье открытого воздуха перед собой.
Как он и ожидал, там находился dp-XXX. На том же месте, где и показывал его радар.
— Ты мой!
Даже с направленным выстрелом, перед запуском Кугелей излучателю поля следовало изменить направление.
dp-XXX только что стрелял налево и направо, поэтому у него не оставалось времени на поворот излучателей вперёд.
Вот почему проявление инициативы вело к победе.
Майер устремился вперёд со всё ещё вытянутым Швертом. Он сможет уничтожить Кугели даже в случае выстрела.
И приближаясь, Майер смотрел прямо перед собой и знал, что победил.
Но в то же время он заметил нечто странное.
По какой-то причине на dp-XXX кто-то стоял.
Он узнал этого человека. Это была девушка по имени Эльза, с которой он встречался в доме Брюера. Как раз о ней Вальтер говорил, что она будет сражаться вместе с ними.
Именно ей Вальтер пообещал противостояние.
Стоя на dp-XXX, девушка вооружилась автоматом.
…?
В ту долю секунды Майера обуяло сомнение.
Пуля из такого маленького автомата никогда не собьёт Фламмен Риттер. Тем не менее, она прижала оружие к плечу и нацелилась на него.
…Что происходит?
Затем он вспомнил, что Вальтер сказал по радио.
— Тогда наша победа практически гарантирована.
Что он имел в виду?
Мысли проносились в голове Майера, пока ему не стало плохо, но он сделал одно предположение.
— Не может быть!
В тот же миг парень услышал звук: выстрел.
Это был лёгкий, мимолетный, но тягучий звук автомата, выстрелившего всего раз.
И тот выстрел решил всё.
В 15:48 Эльза спустила курок. Девушка ощутила отдачу в руке и боль в плече.
Она увидела, как пуля трансформировалась в Ланце и полетела.
Фламмен Ланце двинулось прямо в наступающий чёрный истребитель.
Шверт, который противник выставил перед собой, разлетелся от столкновения с копьём, и это сдвинуло его немного от цели.
Выстрел был безжалостно нацелен в нос, но вместо этого попал в правое плечо чёрного истребителя и разрезал его пополам.
Два куска вражеского аппарата с рёвом пролетели под ногами Эльзы и ниже Кайзербурга. Он был сбит.
Эльза медленно опустила автомат.
Всё закончилось от одного выстрела.
Вместо пули она использовала Ланце, которое носила в кармане как талисман. Патрон можно разделить на гильзу и собственно пулю, поэтому поменять его было просто.
Вальтер сказал, что они могут выиграть в ближнем бою, Эльза предложила использовать Ланце, а Пауль взял на себя приготовления.
Только она могла его выстрелить.
— Я сделала это.
Её ноги дрожали, и ей не хватило духу увидеть, что случилось с вражеским истребителем после того, как она его сбила. Девушка просто рухнула в сидячее положение.
Пока дрожь в ногах растекалась по всему телу, Эльза вернулась в кабину Кайзербурга.
Когда она села на место, весь корабль скрежетал, словно от стона.
Он делал последние приготовления для полёта в космос.
Было 15:50
— Вот и оно, профессор! Трансформация начинается! Излучатели поля и стабилизирующее крыло восстановились, и всё оружие и сопла полностью выдвинулись!
В 15:51 Кайзербург начал трансформироваться в третью форму. Корабль полностью переделывал повреждённое и изношенное тело. Он усиливал себя так, чтобы сражаться в ближнем бою, поэтому обретал большую стабильность, чтобы никогда больше не получать урона.
Нос остро вытянулся вперёд. Задние полукруглые крылья в форме юбки растянулись ещё шире и покрыли даже нижнюю часть. Теперь оно выглядело как труба. Угловые крылья в форме рогов с обеих сторон удлинились вверх и скрыли верх корабля.
Корабль в форме меча оделся в женскую форму, и трансформация растянула его по прямой линии. Некоторые следы изначальной формы оставались, но он стал чем-то совершенно другим.
Таким он сможет полететь в космос.
Даже продолжая расти тут и там, Кайзербург повернулся вверх.
Там парил Бладликбург.
Он словно бы на мгновение заколебался, но затем начал лететь.
В 15:52 на мостике Бладликбурга Айн воцарилась идеальная тишина. Взгляды всех приковало к окну.
Там стоял определённый человек: Оскар. Он направил взор на Берлин.
Никто ничего не говорил. Они все ждали распоряжений своего командира.
У него оставалось два варианта: продолжать сражение или признать поражение.
…Мы должны сражаться.
Он знал, что это безнадёжно, но им всё равно следует драться. Иначе, у армии не будет причин существовать.
dp-XXX поднимался снизу. Его окутывал эфир в подготовке к использованию Панцер Эмблемы. Её новая форма, несомненно, уничтожит флот Бладликбургов с одного удара.
…Что же мне делать?
Оскар задумался. Он не может остановить dp-XXX здесь. Смерть настигнет их вмиг, и мир переменится.
В конце концов, он и армия не смогли ничего поделать.
…Это безнадёжно?
Ещё не время для прихода новой эры. Он знал это наверняка, но подобный ход событий уже никак не остановить.
…Что я могу сделать?
Возможно, встать на пути Кайзербурга и умереть будет бессмысленно, но этим можно заслужить честь. По крайней мере, мир позже узнает, что он пытался остановить эру от преждевременного изменения.
