– Тебя не касается, – Анжела скривилась, делая усилие, чтобы подняться на ноги. – Лучше вспомни, кто ты сама. Владочка Огнева, была такая тихоня в нашем классе, отвечать у доски боялась… дедушку огорчить боялась… в спортзале на физре всегда освобожденная… А мы за одной партой сидели…
– Помню, Царева, – кивнула Влада, которой просто хотелось узнать, ради чего вдруг Анжела устроила вечер воспоминаний.
Ради чего, стало понятно, когда та решила, что Влада отвлеклась. Это было даже хорошо, что Анжела решила напасть снова – Владе, хоть она и заставляла себя быть вампиром, нападать первой на беззащитное, пусть и ненавистное ей существо было непросто. Царева была в отчаянии и не соображала что делает – ведь силы была неравны. Владе даже стало смешно, когда слабые человеческие руки попытались ее задушить, вырвать ей волосы, выцарапать глаза…
– Царева, угомонись, – Влада рассматривала Анжелу, ощущая, что ее взгляд причиняет той физическую боль. – Я ведь не просто нечисть, ты же знаешь. И жалеть тебя не стану, потому что ты убила моего брата. Ты боишься смерти?
Влада удивилась, увидав на лице Анжелы страх. Все– таки жизнь среди нечисти научила тому, что бравада и бесстрашие на грани уничтожения уже в порядке вещей, а теперь перед ней был самый обыкновенный человеческий страх. Ужас сделал миловидное лицо Анжелы некрасивым, жалким и беспомощным.
– Не убивай… – прошептала она. – Что ты хочешь?
– Ротонда. Здесь рядом есть ротонда. Что в ней находится? Она самая темная из всех, почему?
Царева долго молчала, кусая губы и жмуря глаза. По щекам катились слезы боли.
– Какая еще ротонда… – прошептала она в конце концов. – Не знаю я ничего…
– Вы вошли в город из ротонд, потому что границы его закрыты стеной нежити. Все ты знаешь. Пойдем!
Ворота в маленький тесный двор Влада попросту сломала, пнув их ногой в лучших традициях Мурановых, и створки со скрежетом распахнулись, ударившись в стены подворотни.
Сама ротонда находилась посреди двора, и хотя раньше Владе приходилось слышать об этом странном сооружении, но ни разу не доводилось видеть его. На фотографиях это была красно-кирпичная толстая труба, нелепая, не слишком высокая – всего лишь до третьего этажа обступивших ее домов. Как и все ротонды в городе, сейчас она гудела, выбрасывая вверх столб света. Не просто гудение и не просто свет – древняя магия, невидимая людям, но причиняющая нечисти страдания и боль…
И хоть эта ротонда была среди других самой слабой и темной, смотреть на нее было мучением – Влада старалась бороться с приступами ужаса, которые подкатывали к горлу.
– Царева, открывай ротонду, или умрешь!!! Открывай и освобождай всех, кто в ней замурован!
– Да ты сумасшедшая, Огнева, да?! – Анжела вдруг зашлась неприятным хохотом. – Если хочешь найти там кого-то – ищи и найдешь!!
Пользуясь моментом, она оттолкнула Владу в сторону, бросившись к башне. Она исчезла в столбе света, на какой-то миг ее силуэт вспыхнул, как электросварка – Влада, не думая, что делает, бросилась следом.
Если для светлого ротонда была спасительным убежищем, которое, как телепорт, отбросит в безопасное место, то для нечисти оказаться в ротонде даже на миг было несравнимым ужасом и болью. Влада решила, что тело загорелось и пылает огнем, и кричала, пытаясь вырваться из кошмара, в который шагнула сама.
Все это длилось миг, а она все еще продолжала кричать, пока не услышала, что голос эхом разносится вокруг, как будто она в пустой бочке. Глаза не видели очень долго: зрение возвращалось постепенно, а руки натыкались только на холодную каменную стену.
– Егор?
Шепот эхом отразился от стен, и Влада открыла глаза, силясь разглядеть хоть что-то вокруг. Больше всего надеялась увидеть прикованную цепями фигуру: обессиленного светловолосого узника, который ждал избавления от страшной участи. Дыхание перехватило от радости и предвкушения чего-то очень долгожданного.
– Егор?! Егор???
Но вокруг была только пустота и пыль, которая клубилась в воздухе. Никого и ничего, кроме пыли.
– Егор, ты здесь???
Но только пустота отвечала эхом, да снаружи приближались крики людей и лай обезумевших собак.
Спотыкаясь и кашляя, Влада металась по замкнутому пространству, и с каждым мгновением надежда и радость меркли, уступая место разочарованию: в ротонде было пусто…
– Здесь никого нет, – сказала Влада, ощутив слабость и потерю сил. – Никого. Егора здесь нет…
В ту же секунду маленькая ротонда снова будто взорвалась: порыв горячего, пахнущего горелым железом ветра ударил ей в лицо. Владу отшвырнуло прочь, наружу, и она очутилась во дворе, закрываясь руками от шквала. Налетевшая волна прошлась по двору, и ударила вверх, в небо, мгновенно разметав белесые тучи. Четкий светлый круг возник в небе, потом смазался, и его заволокло тучами.
– Его там нет, – Влада, еще не веря в это, продолжала смотреть на погасшую ротонду – теперь та высилась посреди двора кирпичной старой башней.
Силы вампира ушли все без остатка, руки дрожали, а от удара светлой магии в голове вертелись только сцены смерти близких: деда, Армана, Егора… Все, что вызывало боль и терзало сердце, выжимая слезы и лишая воли к жизни. А двор сходил с ума: действие светлой магии на людей вызывало безумие: они выбегали на улицу, смеялись, что-то громко пели…
Влада вдруг увидела перед собой на асфальте поставленную кем-то тарелку с бутербродами. На куски булки был густо намазан крем для обуви, светло-коричневый, остро пахнущий гуталином.
– Ты покушай, девочка, а то бледная, – участливо произнес старушечий голос, но Влада даже не подняла голову.
Люди сходили с ума от фальшивой светлой магии, которая доводила их до помутнения, лишала рассудка и способности критически мыслить. Это не было добром, а лишь уродливой гримасой добра, которое заглянуло в кривое зеркало и ужаснулось увиденному…
Покинув двор с ротондой, Влада брела по улице, спотыкаясь и не разбирая дороги.
Где она ошиблась? Ведь все сделала правильно. Нашла, ведь нашла… и разгадала все знаки, и все должно было получиться!.. Но его здесь нет! И все, значит, зря…
Последняя, самая сумасшедшая надежда гнала на Садовую улицу – туда, куда с самого приезда Влада так и не решилась зайти ни разу.
А в тайном мире Петербурга сейчас царил хаос. Тревога подняла на ноги нежить: на грани слышимости в воздухе проносились невидимые вампирские армии, лишь задевая грань реальности. Влада, глядя на небо, видела стаи валькеров, тучи нетопырей с писком носились над крышами.
– Эй, а ну быстро в янв, светлые еще в городе! – окликнул кто-то из вампиров с крыши, заметив отблеск ее глаз. – Выйдешь, когда ротонды погаснут, понятно?!
– Да-да! – отмахнулась Влада, продолжая шагать дальше. По ту сторону Невы над городом стояли столбы света – как белые колонны, но гула, наводящего ужас, уже не было.
Влада пешком пересекала мост через Неву, где-то посредине его увидав, как по набережной мимо Эрмитажа несется светлый – тот самый, который ворвался в квартиру Афанасьевых. На бегу он скидывал плащ, что-то отчаянно крича. То, что двигалось за ним следом, напоминало черное цунами, несущееся с другой грани реальности. Армия паучьей нежити настигла светлого мага мгновенно и неумолимо, и его фигура скрылась в черном месиве из паучьих лап.
А потом над городом пролетел новый шквал, холодный, сметающий ветер, от которого зазвенели стекла домов. Он ударил ниоткуда, и белые световые столбы в небе задрожали, потускнели… и исчезли. И только тот, кто был приобщен к тайному миру, мог понять, что произошло.
Форпост нечисти был отбит от светлых, и если кому– то из магов и довелось остаться в городе, эту ночь он уже не переживет.
Наверняка завтра в городских новостях появятся сюжеты про аномальный ураган, блэкаут в городе и резервные источники света, яркими прожекторами вонзавшиеся в темное небо. Разумеется, ничего не будет сказано про странный черный шквал, крылатые тени в облаках и все то, что людям сотрет из сознания дневное право.
Наверняка сейчас бурлил новостями и Носферон, и Темный Департамент, но Влада шла совсем в другую сторону, цепляясь за последнюю надежду. Ведь не обязательно Егор должен был находиться в той ротонде, – не все в пространстве так буквально и линейно. Она сделала то, о чем он ее просил, – нашла ротонду, самую слабую, темную и маленькую из всех… а теперь придет туда, где в своем сне видела Егора.
Центр города поздним вечером был запружен машинами: из-за погасших светофоров собрались пробки, а уличное освещение не работало. Столько дней Влада избегала этих мест, обходя Садовую улицу стороной, а теперь каждый дом, каждый знакомый сантиметр пространства будто смотрел на нее с молчаливым упреком.
Родные места совсем не изменились: те же дома, те же магазины, вот и темная арка подворотни. Влада зашла в нее с замершим сердцем и остановилась посреди двора, оглядываясь по сторонам. Осенний двор был уныл и темен, остро и горько пахло опавшей листвой. Подниматься в свою квартиру не хотелось: когда она была там в последний раз, еще был жив дед, а значит, была жива и квартира, а теперь все иначе.
