Правда, молчание длилось недолго. Вино у Владык было хорошее. Сначала один вельможа обратился к соседу с каким-то вопросом, потом другой принялся рассказывать довольно смешную историю. Я, следуя инструкциям, оставленным Лираном, спросил, ни на кого конкретно не глядя:
— Лорд Элуар, ты подготовил списки?
Приподнялся крупный демон, оказавшийся удивительно похожим на бригадного генерала Прфрка с Картассы:
— Так точно, Ваше Величество! Готов предоставить в любой момент!
— Да, а в каком состоянии сейчас ведьма Линора?
Вопрос этот я задал, как говорится, на удачу. Раз должность этого лорда Элуара звучит как «смотритель подвалов», раз список который он должен был предоставить, — это как раз бунтовщики, плененные после восстания в Упре, то и об остальных сидельцах мужик должен быть в курсе.
Лорд, кажется, растерялся:
— Но вы, Ваше Величество, сами приказали перевести ее…
— Я не спрашиваю, что я приказал! — рявкнул я. — Я спрашиваю, каково ее состояние!
— Нормальное, — пробормотал бедняга Элуар. — Два дня назад, когда ее перевозили в Лаантар, было нормальное. После башни она, конечно, слаба, но лекарь…
— У нее был лекарь?
— Да, лекарь заключил, что она вполне может самостоятельно ходить, и при хорошем питании ее здоровье…
— Отлично, — перебил я. — Позаботься о хорошем питании. Фрукты, мясо, сладости — что угодно. Понятно?
— Так уже… — попытался возразить лорд Элуар, но осекся.
В остальном ужин закончился, как принято говорить, в обстановке дружбы и взаимопонимания.
В кабинете меня ждал, по-домашнему устроившись в кресле, тот толстяк, который командовал свитой.
Звали его, кажется, Сакалор. По крайней мере, под описание, оставленное Лираном, из всей толпы придворных подходил только он. К словесному портрету владыка добавил: «Можно доверять, зависит от меня полностью, за тридцать лет не дал ни одного повода для подозрений, считает себя моим близким другом». Поэтому я не удивился когда лорд Сакалор, вместо положенного приветствия хмуро и весьма фамильярно спросил:
— Лирри, ты хочешь поссориться с лордом Бамлином?
Кроме титула просто лорда, толстяк носил звание лорда-распорядителя внутреннего протокола. Или это должность такая? Кто бы их понимал, этих демонов! Комментарии Лирана говорили о том, что политический вес у толстяка — не меньше, чем физический, но в обращении по «детскому» имени был оттенок насмешки, поэтому я плюхнулся в соседнее кресло и тоже сдвинул брови:
— Почему? Да, и не зови меня «Лирри», я сто раз говорил!
— Хорошо, хорошо, Ваше Величество! — толстяк привстал и шутовски поклонился. — Но ты должен понимать, что сейчас не время злить Бамлина. Да, меня он тоже порой раздражает, но…
— Да что произошло-то? — прервал я его разглагольствования.
— И он еще спрашивает!
Лорд-распорядитель со страдальческим видом уставился на потолок. На его лице, сменяя друг друга, отражались неподдельная мука, удивление и надежда:
— Неужели ты не понимаешь, что, принудив малютку Вилиэтиль стать своей любовницей, ты взбесишь Бамлина? Да, покровительствовать эльфийкам — не очень приличное занятие, но коли твоя супруга согласилась включить малышку в число своих фрейлин…
— Любовницей?
Я вытаращился на толстяка, стараясь выгадать время, чтобы разобраться в ситуации.
Так… значит, девахи, приносившие еду, — не прислуга и тем более не рабыни, а высокопоставленные особы, чье положение при дворе неоднозначно, но достаточно почетно. И командует этим курятником старшая жена Лирана, которую я ни разу не видел. Впрочем, фиг бы с ней, вроде демонессы не ревнивы. Туся рассказывала, что брак со старшей женой заключается обычно не по любви, а с целью получения магически одаренного потомства. Увлечение мужа женщинами любой другой расы никак не влияет на положение старшей жены. А вот аристократ вряд ли готов уступить свою игрушку кому бы то ни было. Демоны — мужики ревнивые, хоть и вечно рогатые…
— Любовницей? — возмущенно повторил я.
И тут же вроде бы как осекся:
— Хотя… ты, может, и прав, со стороны могло показаться и так. Надо поговорить с Бамлином. Сегодня я был вынужден поставить девушку в неловкое положение. Но это — вовсе не то, о чем можно подумать. Надеюсь, Бамлин расценит происшествие как высокое доверие к нему и к его протеже.
Вкратце рассказав толстяку о том, что произошло, пока все думали, что я сплю, я постарался повысить градус трагизма:
— Ты сам понимаешь: в полудреме, находясь под воздействием снадобий, я не смог разобрать, кто же этот таинственный визитер. Я запомнил лишь камзол — точно такой же, какие были на лакеях во время ужин. Я не мог доверять ни одному из них, поэтому пришлось прибегнуть к услугам первой попавшейся из фрейлин. Даже если она сама готова сжить меня со света, то у нее не было времени подготовиться. Не станет же злодей травить все блюдо, принесенное на стол, тогда пострадают многие…
— Отравитель среди лакеев? Но… но я сам нанимал их! И ты не умер от снадобья, значит оно не было отравлено.
Состроив страдальческую гримасу, я слабым голосом произнес:
— Я чувствую себя очень плохо. Яд — я уверен, это был яд — не смог меня убить потому, что во мне — кровь владык. Предки не позволят…
Толстяк с сомнением покачал головой, но вынужден был все же признать мою правоту. Великое дело — магия! В мирах, где верят в особые способности аристократии, можно нести любую чушь — все объяснит магия. Поэтому лорд Сакалор глубоко задумался и, помолчав, осторожно спросил:
— Лиран, а ты видел его хвост? Какой у него был хвост?
— Что?
Наморщив лоб, я сделал вид, что пытаюсь вспомнить, а сам соображал, как выбраться из ситуации. Видимо, внешний вид хвостов у демонов что-то значит. Но я же представления не имею, что! Вопрос подразумевает, что я назову именно ту деталь, по которой можно судить о социальном положении носителя хвоста. Но что это? Длина? Цвет? Степень шерстистости? Форма кисточки на конце? Или лакеям ставят на хвост какое-то клеймо?
Виновато глядя на толстяка, я покачал головой:
— Нет, не видел. Я вообще не уверен, был ли у него хвост. Я не обратил внимания.
— Значит, он его прятал, — сделал вывод Сакалор и облегченно вздохнул. — По хвосту достаточно легко отличить лорда от лакея. Злодей хотел выглядеть лакеем, но хвост мог его выдать. Вот он его и спрятал.
— Не знаю, не знаю, — пробормотал я и устало потянулся. — Прости, но я хочу спать. Кажется, это действие снадобья. Завтра «малый прием» объявлен на обед. Сделай так, чтобы был приглашен лорд Бамлин. Я сам с ним поговорю. Да, и еще. Отошли приглашение лорду Добороту. Старик когда-то был хорош в таких ситуациях. И пусть приезжает не один. Мне насплетничали, что у него появилась новая пассия: человечка-певица. Те, кто слышал, рассказывают, что у нее великолепный голос, и поет она арии из никому не известных опер. Называет их «шлягерами» — правда, смешно? Я хочу, чтобы она спела после обеда. Говорят, лучше всего ей удается шлягер «Полет на Лысую гору». Пусть приготовится спеть его…
— Но, — попытался возразить толстяк.
Я моментально сообразил, почему он сомневается: если Доборот сейчас прикрывает настоящего владыку, то разумно держать его подальше от дворца. Сакалор, видимо, не в курсе задуманной Лираном подмены, но о том, что у старого графа и владыки есть какие-то общие тайны, мог догадаться. Поэтому понимающе кивнул:
— Знаю, планы были другие. Потому-то я и говорю про певичку. Для всех это должно выглядеть так: я хочу развлечься, слушая ее «шлягеры», а старик — всего лишь сопровождение. К тому же, если молва уже приписала мне эльфийку, то появление певички убедит Бамлина, что у меня есть своя игрушка — не хуже.
Сакалор с неохотой согласился:
— Хорошо. Кстати, вот список приглашенных на завтра, можно прямо сейчас внести эти имена.
— Сделай это ты, — я кивнул на письменный прибор на столе. — У меня после снадобья руки трясутся, еще клякс наляпаю…
Не говорить же демону, что я не сумею подделать почерк Лирана…
Когда толстяк наконец-то ушел, я поудобнее устроился в кресле, закрыл глаза и вновь принялся сканировать личные аппартаменты Владыки Лирана. За время ужина ни одно из расставленных мной заклятий-ловушек не сработало, значит, никто не пытался взламывать тайники и подкладывать мне какую-нибудь гадость.
Видимо, убийцы решили, что яд на меня не действует. Хотя — какая мне разница, что они решили? Главное — не потревожена ни одна ловушка из тех, что я установил на всех сосудах с жидкостями, даже на лак для волос, стоящий на полочке рядом с умывальником. Вдруг недруги Лирана считают, что тот опохмеляется парфюмерией? Когда тебя пытаются убить, нельзя исключать ни одной вероятности.
