— Что ж… — Взгляд у бывшей богини был безумным. — Что ж, чудесно!
Она истерично расхохоталась, а в следующее мгновение бросила пузырек с кровью в сгусток золотых нитей. Я не удержалась и ахнула. Во мне до последнего теплилась надежда, что мне удастся заполучить эту кровь. Пусть я и не знала заклятия.
— Вот твое спасение! — орала Меридия. — Вот твой Ладон, растекся по полу! Сдохните в своем замке! Жди, когда он подохнет, сиди возле него! Вытирай слюни своему недоноску и живи, зная, что ты во всем виновата!
— Меридия! — Ник рявкнул так, что я отскочила и едва не врезалась спиной в стойку, на которой лежала книга. — Уходи. Все кончено, у тебя нет больше шансов. Элла выиграла.
— Что она выиграла? — Женщина охрипла. — Что? Мужа-овоща и войну, которую без него развяжут драконы?
Мужчина взял меня за руку.
— Пошли. Скоро сюда сбежится стража, защита не так проста. Надо уходить, если не хочешь, чтобы тебя повесили.
Нечеловеческим усилием воли я стряхнула оцепенение и устремилась вслед за Ником к подсобке, а затем к люку в подземелье. Что делала Меридия, я не видела.
— Стой! Ник, подожди! — Я едва могла говорить, задыхаясь от бега. — Ты же сказал, здесь никого не бывает!
— Думаешь, они не поймут, как проникли в здание? Глупо надеяться, что Меридия позволит себя схватить. Ты же хочешь выбраться? Давай!
Не знаю, как и куда мы свернули, но вышли мы под совсем другим мостом. И только на пляже Ник разрешил остановиться и передохнуть. Моих ног касалась ледяная вода, но я не замечала этого, пока мне вдруг не стало холодно.
— Ник, я…
— Ты молодец. — В его голосе не было эмоций.
— Ты можешь как-то помочь моему мужу? Может, знаешь способ?
Он покачал головой:
— Нет такого способа, Элла. Эту болезнь лечить не умеют, а сон, наколдованный Меридией, может снять только ее кровь. Никаких других способов нет.
— И что, все? Мой муж умрет?
— Не знаю. Элла, ты сделала правильный выбор. Ты не дала мести Меридии снова уничтожить все вокруг. Я в тебе не сомневался.
— И что ты теперь будешь делать?
— Пойду разыщу жену. — Он грустно усмехнулся. — Твоя история напомнила мне, как важно ценить того, кого любишь больше всех на свете.
— Моя история? — прошептала я.
Ник будто не слышал.
— Пока, Элла. Удачи вам с сыном.
Он уходил куда-то в лес, в сторону от города. Я долго смотрела в спину Нику, но вот его фигура окончательно растворилась во тьме и я обнаружила, что ноги сильно дрожат.
Стоять я больше не могла. И, упав на песок, даже не ревела. Выла от безысходности. И от того, что осталась совсем одна.
— Эльчонок… Эльчонок, проснись!
— Тхэш, отстань, — простонала я.
— Элька, хватит, я больше не дам тебе лежать! — Наг выглядел рассерженным. — Малкольм по тебе скучает. Ты похудела. У тебя на голове колтун. А еще твоя мать сводит меня с ума. Почему она считает, что готовит лучше меня?! Детка, встань и влейся в нашу жизнь.
Он распахнул шторы и впустил в комнату яркий солнечный свет. Пришлось подняться, потому что только в положении сидя он не бил в глаза.
— У меня скоро день рождения, — сказала я, сама не зная зачем.
— И что бы ты хотела в подарок?
— Сдохнуть.
Тхэш скептически посмотрел на меня.
— Знаешь, я был о тебе лучшего мнения. Думал, ты любишь сына и родителей, брата и сестер. А ты лежишь тут, закрывшись от всего мира, невесть сколько. И выглядишь совершенно жалкой.
— Мне плевать. — Я упала обратно и попыталась залезть под одеяло. — Что мне теперь, изображать леди из высшего общества? Может, еще с Советом парочкой слов перекинуться? На какой день они назначили казнь моего мужа?
Мой вопрос, заданный с нескрываемой яростью в голосе, Тхэша застал врасплох.
— Через три недели.
— Ровно?
Наг только вздохнул.
— Они что, издеваются?! — закричала я.
Рыс где-то внизу возмущенно мяукнул. Кажется, я его разбудила.
— В мой день рождения? Они собираются убить моего мужа в мой день рождения?! Превратить его в огромную статую и поставить в моем внутреннем дворе? Тхэш, найди, где делают отбивные из драконов, и я сдам туда весь демонов Совет! Какого демона было спасать этот мир, если в нем все равно творится какой-то бред?!
Наг прекрасно знал, что бывает, если я начинаю орать. Минут двадцать крика, минут тридцать слез и болезненный неспокойный сон. А на следующий день все сначала, с той лишь разницей, что попеременно приходит то мама, уговаривая поесть, то папа, уговаривая поиграть с Малкольмом и Эдом.
Пошли все в Расщелину! Я хочу спать! Я хочу спать сутками!
Я хочу видеть во сне Ладона.
— С-с-сволочи, — пробормотала я. — Вы настолько меня ненавидите, что готовы сдохнуть, но уколоть побольнее.
Настенные часы пробили два часа дня. Отец обычно в это время обедает, а мама гуляет с малышами; мужчины из деревни построили нам чудесный ледяной городок. Тхэш готовит детский обед. В замке почти никого и меня никто не заметит.
Впервые за последние месяцы я решилась пойти к Ладону. Я не видела его с самого возвращения из Верхнего.
В зеркало смотреться не стала. Какая разница, как я выгляжу? Он, демоны его подери, спит. И даже не помнит меня. И я не знаю, что сказать. И страшно боюсь, что он вдруг… вдруг очнется и скажет, что никогда меня не простит за эту сожженную книгу.
У входа в зал, где находился Ладон, никого не было. Я взялась за ручку, но открыть дверь не сумела. Нет, сил хватило, но не решимости. Так и стояла около нее, прокручивая в памяти все события последнего времени. Пока не услышала осторожные шаги.
— Милая…
Это был папа.
— Привет, — сказала я. — А я вот тут…
— Понимаю. Как ты себя чувствуешь?
— Паршиво. Но жить буду.
— Не сомневаюсь. — Он слегка улыбнулся. — Ты сильная девочка. Но нужно постараться, Элла. Малкольму нужна мама. Ты ведь помнишь, как нам было плохо, пока не появилась Блейк?
— Она сразу стала мне мамой. Почти с первого дня.
— Я к тому, что Малкольму нужна мать. Такая, как ты. Мы ему семью не заменим. Он теряет отца, Эльчонок, не давай ему потерять маму.
Я кивнула, опустив голову. Вдруг стало стыдно, как в детстве, когда отец отчитывал за прогулы или слишком позднее возвращение.
— Попробую. Но я не знаю, что делать. И как жить, тоже не знаю.
— Не волнуйся, я тебе подскажу. Хочешь зайти к нему?
Я покачала головой. При мысли, что придется заходить к Ладону на глазах отца, начинали дрожать коленки.
— Тогда идем. Ты примешь душ, причешешься, наденешь красивое платье. Потом хорошо позавтракаешь и отдохнешь в зимнем саду с мамой, сыном и братом. Ладно?
— Хорошо. Попробую.
Душ не помог. Тугой высокий хвост, который я заплела, тоже. А уж реплика отца и вовсе добила:
— Ты единственная девушка на моей памяти, которая не меняла прическу с того момента, как у нее появились волосы. Твоя мать меняет стрижку каждый сезон. Только цвет не меняет, потому что я пригрозил, что разведусь с ней. И тогда придется делить нашу библиотеку, а она вложила в нее кучу денег.
— Ты никогда с ней не разведешься, — буркнула я.
Платье висело на мне, как на вешалке. Похоже, и правда стоит набрать пару килограммов.
— Лучше десяток, — заметил папа.
Я вздрогнула; оказывается, сказала это вслух.
— Но ты права. С твоей матерью я не разведусь никогда. Кем бы ты выросла, если бы не она?
— Да, я помню. Ты завязывал мне хвостики бечевкой!
Отец фыркнул. Он валялся на кровати прямо в ботинках и наблюдал за моим преображением. Только после его одобрительного кивка я отправилась в зимний сад, куда мне уже принесли завтрак и… сына.
Мне в первый миг показалось, что я не знаю, что делать с Малкольмом. Он лез ласкаться и играть, а я едва держала его на руках. И только мама спасла положение.
— Так, родной, дадим маме поесть.
И забрала Малкольма.
— Съешь весь суп, это мое единственное условие. Остальное — как пожелаешь. Суп легкий, но полезный. Эльчонок, как ты?
— Нормально.
Мне вдруг стало остро не хватать общения.
— Асбьерн прилетал? Письма присылал?
— Ты не хотела никого видеть, помнишь? Вся почта на твоем столе, там настоящая гора. Тхэш разгребает ее в свободное время, но ему явно недостает таланта.
— Я разберусь с этим, — сама не ожидая, сказала я.
— Что? — Мама, казалось, не расслышала.
— Немного посижу и разберу все документы. Скажи Тхэшу, чтобы зашел, у меня есть поручения.
— Я рада, что ты больше не лежишь. Кстати, Эд просит котенка. Как думаешь, твой отец не убьет меня, если я попрошу для Эда собственного котенка?
— Шашлыка не отдам.
Мне вдруг стало страшно, что выросшего черного котенка, который теперь не отходил от Ладона, заберут.
— О нет, он и сам от вас никуда. Я подумываю о маленьком сереньком котенке. Такого у нас еще не было.
