– Ан-Авагар? – еле слышно шепнули её губы, и склонившийся над ней вампир вдруг широко улыбнулся.
– Я, госпожа Клара. И, если не возражаете, побуду тут пока с вами. Пока… пока не прогоните. – Он улыбался, но в глазах была тревога. – Вы ранены. Серьёзно. Я постараюсь помочь.
– С…спас-сибо…
– Не надо ничего говорить, берегите силы. Я знаю одно местечко, где нам, надеюсь, смогут посодействовать…
Ан-Авагар говорил, говорил и говорил. Он даже не представлял, что может быть так оглушительно, неправдоподобно счастлив.
Гелерра никогда ещё не видела Обетованное таким пустым. Когда позади остались окраинные леса, владение Хедина с Ракотом встретило её зияющей пустотой и тишиной.
Где-то на границах всё ещё гремело сражение, но участь быкоглавцев, думала адата, уже решена. С Тёмными Легионами не шутят, а уж когда их ведёт сам Владыка Тьмы!..
«Не думай об этом. Тебя это не касается. Тебя вообще мало что касается в этом месте. Ты здесь для одного, совершенно определённого дела».
Она старалась лететь как можно ниже, от укрытия к укрытию. Вот потянулись покинутые улочки селения учеников; когда-то она считала это место своим домом.
Сейчас это уже не так.
Кристалл, зелёный кристалл, так нужный Кору Двейну. Она добудет его – и прочь отсюда. Хедину оказалась не нужна её любовь; что ж, адата примет это. Быть может, ей уже удалось отыскать тех, кому потребуется её дружба. Тех, кто оценит её верность.
Дружба и верность – это ведь тоже очень немало.
А Обетованное, что же, оставлено совсем без стражи? Никто не охраняет даже сам Дом Хедина?
…Когда-то у гарпии перехватывало дыхание, стоило ей просто приблизиться к скромному строению. Нет, конечно, жилище Познавшего Тьму нельзя было назвать нищенской лачугой, но для могущественнейшего бога, владыки Сущего?.. – и такой домик?..
Адата аккуратно сложила белые крылья. Не удержалась – лишний раз погладила великолепные маховые перья цвета свежего снега. Ей вернули её саму – гарпия без крыл не гарпия.
Дом молча глядел на неё занавешенными изнутри окнами. Хедин Познавший Тьму мало что делал в нём сам, довольствуясь рукоделием учеников и их близких.
Дверь, как обычно, не заперта. От кого её запирать здесь, в Обетованном? Никому из учеников и в страшном сне не приснится явиться сюда шарить тут без спроса.
Рука адаты слегка дрожала, когда она потянула на себя створку.
Если Хедин здесь, что ж, она поговорит с ним. Спокойно и почтительно, как подобает. Но… она почти не сомневалась, что Познавшего Тьму здесь нет.
Может, всё же… наверное, ей не следует… что, если…
Кристалл. Ей нужен кристалл. Она не желает вреда богу Хедину. Она не станет мстить ему, нет-нет, не станет. Пусть делает, что хочет. Обманывает других наивных дурочек, что станут влюбляться в него себе на горе. Ей нужен кристалл, она его получит и навсегда уберётся отсюда.
Но неужели Познавший Тьму мог просто бросить столь важный артефакт где-нибудь на полке, без охранных чар, без капканов и ловушек?
Мог. Именно он и именно здесь, в Обетованном. Он так уверен в несокрушимой верности своих учеников, что мысль – кто-то из них покусится на что-то ему принадлежащее – просто не придёт ему в голову.
Несмотря на уже случившееся с Эйвилль.
Боги, они ведь такие самоуверенные. И ограниченные. Вечность на кончиках их пальцев отучила задавать правильные вопросы и ценить верные ответы. Всегда можно всё исправить, изменить, переделать. Что ж… она не станет жаловаться.
…Кристаллы густо стояли на полках. Разных цветов, размеров, с числом граней от трёх до почти бесконечности.
Гелерра с ехидной усмешкой покачала головой.
«Вот и вся твоя мудрость, Познавший Тьму. Бросаешь свои сокровища просто так, без замка и без охранных чар».
Она медленно шла, поднося ладонь к каждому из камней, почти касаясь, но всё-таки не касаясь. Кристаллы послушно отзывались – в конце концов, она была Гелеррой, одной из возвышенных, приближенных к Хедину учениц.
Зелёный кристалл отыскался не сразу, но искать его не пришлось особенно долго. Так, серединка на половинку. И стоял он, небрежно засунутый меж парой серебристых шестигранников.
«Не может быть. Просто не может быть».
Гелерра молча стояла, глядя на блестящую зелёную поверхность камня.
Ловушка? Западня? Капкан?
Она медлила. Обычные чары не говорили ничего – простой кристалл на простой деревянной полке.
Адата медленно сжала на нём пальцы.
Потянула на себя.
Ничего не случилось.
«Прощай, Хедин.
Я недостойна тебя, многомудрого, но и ты недостоин меня, любящей.
Живи.
Я ухожу».
Она аккуратно притворила за собой дверь.
Зелёный кристалл уютно устроился у неё в ладони.
«Прощай».
* * *
Хедин Познавший Тьму видел сейчас всё. Ну или почти всё.
Он дорого заплатил за эту возможность – наверное, самую большую цену, какую может дать бог.
Он отдал Неназываемому самого себя. Отдал, не зная, чем это обернётся, не в силах угадать, лишь зная, что его воля, по крайней мере, не слабее того, что угнездилось в самом сердце бездны.
Обетованное приближалось.
Битва в Асгарде кипела, и никто не мог взять верх. Причудливы извивы реки Времени – Хьёрвард и равнины Иды словно замерли.
Тёмные Легионы Ракота неумолимо прогрызали себе дорогу сквозь ряды обречённых – но ещё не знающих этого – быкоглавцев.
А в самом Обетованном…
«Хм, – заметил Наблюдающий. – Этого не было в изначальном Плане. Но если подумать… всё равно укладывается прекрасно, особенно если вспомнить…»
«Остановить!» – поспешил Действующий.
Хедин промолчал.
– Пусть идёт, – сказал он вслух.
Пусть уходит. Сперва Эйвилль. Теперь Гелерра.
Но сколько ни убеждай себя, а боль всё равно остаётся.
«Нет, – сказал он себе. – Сейчас я не стану об этом думать. Просто не буду. Ещё не время».
Асгард и Сигрлинн. Там сейчас один из самых тугих узлов.
Туже, чем даже тот, что завязал Ракот, вернувшийся к привычному делу – повелевать Тьмой.
Если Си удастся выжечь четвёртый Источник…
Он уже ощущал содрогание Межреальности – битва за Обетованное гремела невдалеке – когда Наблюдающий вскинулся, а Действующий даже зарычал от сдерживаемого гнева, не хуже самого Ракота.
Этого. В Плане. Не было:
Над равнинами Иды трескалось небо, и вниз устремлялся настоящий дождь из исполинских зелёных кристаллов.
* * *
Над равнинами Иды трескалось небо, и вниз устремлялся настоящий дождь из исполинских зелёных кристаллов.
Валькирия Райна вскинула голову.
Со свистом рассекая воздух, они вонзались в неподатливую каменистую землю равнин, зарываясь вглубь, так что над поверхностью оставались одни лишь острые вершины. Над ними заплясали росчерки зелёных молний, перепрыгивая с кристалла на кристалл, образуя трепещущие арки.
И из арок появилось воинство.
Воинство, невиданное со дней Боргильдовой битвы.
Забыв обо всём, Райна бросилась вверх, на парапеты.
Пять огромных, до самого неба, порталов, извергали потоки причудливых, удивительных созданий, где трудно было найти и пару похожих.
Чудовища, рыбочуды и драколюди, черепахи размером с холм с человеческими лицами, крылатые и бескрылые, дву-, четверо– и многоногие, с клыками, когтями, пилами, булавами, шипами, молотами, серпами, косами и вообще всем, что только может рубить, резать, пронзать, пилить и рассекать.
Шла рать Древних Богов, рать, собранная на бескрайних просторах Упорядоченного. Шли те, кто хитростью ли, подлостью, или ещё как-то пережил лихую годину, пока правили Ямерт и компания.
Дальние исполнили слово.
Они привели воинство.
Старому Хрофту оставалось только возглавить его.
Внизу Сигрлинн и О́дин всё ещё обменивались ударами, хотя владыке Асгарда приходилось нелегко. Огненный вихрь почти вмял его в самый ствол Иггдрасиля, но Отец Дружин держался по-прежнему.
На равнине же рыцари в белой броне и ведьмы в своих лохмотьях стремительно перестраивались, словно только и ждали чего-то подобного.
Они не дрогнули и не побежали. Рыцари быстро сжались в плотную фалангу вокруг развёрстых врат Асгарда, ведьмы укрывались за их рядами, готовые пустить в ход магию.
Резкий, режущий уши свист.
Летят брызги раздробленных каменных плит, рядом с огненным вихрем впиваются в землю копья зелёных кристаллов. Они огромны – выше крыш Валгаллы; внутри угадываются смутные очертания распахнутых клыкастых челюстей – больше ничего.
Один кристалл, два, три… пять… семь… девять…
Огненный вихрь не может им помешать, он по-прежнему занят схваткой со Старым Хрофтом.
Заплясали зелёные молнии, перекинулись с вершины на вершину, кристаллы басовито загудели, и голова у Райны едва не взорвалась изнутри от давящей, тупой, непереносимой боли.
