— У вас, головизионщиков, все просто. Запаянные карточки «пресса», осветители, камеры, рыскающие из стороны в сторону. а потом в эфир выходит такой материал, что наверху хватаются за голову и кое-кому приходится распроститься с насиженными местечками…
— Мы все понимаем, господин директор! И ни в коем случае не собираемся выпускать сырой материал, без Вашего одобрения. Зато — представьте! — какой это будет наглядный пример для тех, кто уже сейчас готовится совершить подобное преступление! В случае с Горовитцем жертва выжила, а если в следующий раз реанимационная бригада просто не успеет? Что тогда? Подумайте, сколько жизней мы с Вами можем спасти одной только получасовой передачей!
— Если Вы мне скажете, что и слово «рейтинг» для Вас и всего канала «Ай-Джи-Ви» ничего не значит, я тут же расплачусь от умиления! — сарказм в голосе директора на мгновение сбил репортера с толку.
— Не буду спорить, — немного смущенно ответил тот. — Это тоже немаловажно. Выходит, что интерес есть у всех — и у нашего канала, и у Вас лично, и у всей системы правосудия Федерации.
Суровый тон директора несколько смягчился:
— Ну, ладно… Я организую Вашей команде просмотр, два-три человека, не больше. Вы сами, оператор, осветитель… Хватит? Или кто-то еще нужен?
Щедрое предложение воодушевило репортера. Он разулыбался:
— Что Вы, троих более чем достаточно! Я Вам так благодарен! И нам что, — разрешат снимать прямо в Изоляторе? Это было бы просто великолепно!
— Нет, Изолятор потому так и называется: он — изолирован от внешнего мира. Никто, понимаете, никто не сможет проникнуть к осужденному. Но, не отчаивайтесь. Внутри там кругом камеры и датчики. Запись идет постоянно. Мы продемонстрируем Вам кое-какой материал, а Вы уже сами будете отбирать нужное, интервью возьмете у наблюдателей из контрольной группы. Согласны?
— Спасибо, господин директор. Спасибо. Даже не знаю, как Вас благодарить!
— Будьте готовы дня через три. С Вами свяжутся из моего секретариата. А сейчас — не смею больше задерживать. Рад был познакомиться.
День первыйВ первые мгновения после того, как за спиной захлопнулся люк Изолятора и приглушенно зашипели с ТОЙ стороны сварочные иглы, Яном овладела апатия. Он бессильно сполз по стене на пол, помотал головой, словно пытаясь отогнать наваждение.
Ему все никак не удавалось заставить себя поверить. Неужели — правда? Все оставшиеся двадцать, тридцать, сорок лет — сколько там ему отмерено? — предстоит провести вот в этих четырех стенах? В недоступном никому и ничему бункере глубоко под землей. Еще в камере Яну выдали, как того требует Кодекс, ознакомительный буклет — глубина залегания, общая площадь, жилая площадь, продуктивность воздухоочистительной системы в кубометрах — но он не вчитывался… Не до того было.
Щель за спиной в последний раз брызнула снопом синеватых искр и погасла. Все. Теперь он точно один. Он сам, осужденный Ян Горовитц да роботы обслуги — вот и все обитатели Изолятора на многие годы вперед.
И зачем только он согласился взяться за это дело! Сучий подонок Шифу подловил Яна в тот момент, когда у него начал ощущаться серьезный недостаток в деньгах, и предложил неплохо подзаработать.
Похоже, Шифу многое знал о прошлом Яна. О членстве в Лиге частных эвтанаторов, о кое-каких очень конфиденциальных и не совсем законных уколах по просьбе пациентов, об этом проклятом увольнении, когда начбез клиники сопоставил график дежурств Яна и список неожиданно ушедших из жизни неизлечимо больных.
Работу Ян потерял, вылетел с «волчьим билетом» и к моменту появления Шифу готов был, в общем, на все. На том и попался. Наверняка, люди Шифу специально выискивали такого, как Ян, теперь-то он понимал, но тогда ему польстило, что сам Тамаоки снизошел для беседы с простым кардиологом. Шифу бил без промаха. Ян согласился рискнуть и… пора уже признаться себе — проиграл. Впрочем, это как посмотреть. Пять-шесть лет назад за подобные дела можно было на все сто гарантировать газовый колпак с миндально-горьким запахом цианида. Сейчас ему, по крайней мере, оставили жизнь.
— Дерьмо! — выкрикнул Ян почти в полный голос, вскочил на ноги. — Если из вас, скотов, сейчас за мной кто-нибудь смотрит — знайте: я убил бы его снова, убил эту провонявшую мочой мумию, и ничуть не сожалею. И всех вас еще кинул! Вместо газовой камеры я на всю жизнь получил эту бесплатную квартирку, жратву и целую ораву суетящейся вокруг электронной падали!! А? Что молчите? Как я вас обманул? Вас всех!! Думаете, я скис? Да никогда!!
Упреки канули в тишину. Никто не отозвался. Ян, набычившись, стоял посреди центральной комнаты.
— К гребаной матери вашу Федерацию!! — снова проорал Ян, задрав голову к потолку, где, по его мнению, находились скрытые микрофоны. — Подавитесь! А я пойду любоваться своей новой жилплощадью!
Ян неторопливо обошел Изолятор, пиная по пути снующих из паза в паз юрких уборщиков. Попасть, правда, ни разу не удалось, но на душе полегчало. Жилых комнат две. Кабинет с уютным креслом, в которое так и хочется завалиться с книгой, спальня, большую часть которой занимает гигантская кровать-аэродром, небольшая кухонька — всего-то и места для двух шкафов — сушильного с посудой и второго, доверху заставленного баночками всех цветов и размеров. В центре кухни — столик на одного, справа в нише расположились СВЧ-печка и кофеварка. Нет ни холодильника, ни духовки — оно и понятно: самому готовить почти не придется. И с посудой тоже, слава Богу, никаких проблем, вот он надраенный до нестерпимого сверкания лючок с табличкой «Мойка».
Что еще? Примыкающая к кухне кладовка, забитая всяким барахлом, комнатка с душевой кабинкой, туалет… Вот и все доступное пространство. Милая квартирка. Да еще автоматикой напичкана по уши… Не хуже стандартного номера в каком-нибудь придорожном мотеле у федеральной трассы. Только вот окон нет. И стоило так переживать? Годик-другой здесь проторчать можно, на стенку, конечно, полезешь от скуки, но можно. А там, глядишь, и Шифу исполнит свое обещание. Если исполнит…
Та дура с «Актуал ньюс» все тыкала в него микрофоном, пытаясь выяснить, кому же он молился — Христу, Аллаху, Иегове..? Хрен с два! Ян костерил проклятого подонка Шифу, Тамаоки-младшего. Ублюдок! Наобещал с три короба! «Я пущу в ход все свои связи и больше трех лет кондиционного сна тебе не дадут…» Ему почему-то очень нужно было, чтобы Ян попался. Хотя, понятно, конечно. Если бы нашли труп его папаши с саботированной системой поддержания жизни, то на кого подумали бы в первую очередь? Правильно — на него, Шифу. Тамаоки-старший уже давно делал под себя, правая половина тела была парализована, да и левая подчинялась с трудом, но упрямый овощ все никак не хотел на тот свет, оставаясь номинальным главой «Тамаоки индастриз». Шифу, тринадцать лет уже болтающемуся в младших партнерах, хотелось большего: ни много ни мало — подгрести под себя всю гигантскую империю Тамаоки. Давно хотелось. И наконец, он решился помочь старику. Не лично, понятно. А с помощью вышедшего в тираж кардиолога.
Он был очень красноречив, пытаясь убедить Яна. От волнения сквозь вычурный йельский говор начал пробивать японский акцент:
— Йана-сан, поймите, если Вас застанут около моего папаши, то все выйдет очень удачно. Поднимут Вашу биографию, быстренько вытащат на свет контакты с Лигой, плюс громкое увольнение из клиники, все эти неожиданные смерти в Вашем отделении… Следствие будет коротким. Вас запишут в ряды полоумных борцов с запретом на эвтаназию, решат, что Вы перешли от призывов к делу и что мой драгоценный предок — лишь последнее звено в цепочке смертельных инъекций — как это называется? А! «Укол милосердия». На меня не падет и тени подозрения, а Вас мы вытащим.
Много нулей в чеке и шифово красноречие сделали свое дело Ян поверил. Получалось, зря? Высшую меру не хотите, мистер Горовитц? Он застонал от мысли что Шифу сейчас там, на свободе, живет спокойно, пожимает руки посещает светские рауты разъезжает везде в этой своей шикарной спортивной «Ибаяси». Собака, проклятая узкоглазая собака!! Купил же, как мальчишку купил! За пачку леденцов!
С ожесточением пнув ни в чем не повинный стол, Ян вернулся в кабинет. Плюхнулся в кресло, взял со стола какой-то глянцевый еженедельник, пролистал бездумно. Снова всплыл в памяти суд, последние мгновения перед приговором. Он тогда так перепугался, что когда услышал вердикт суда, даже расслабился — отлегло. Худшие подозрения подтвердились. Но они с Шифу обдумали и этот вариант. Ян тогда спросил его, уверен ли уважаемый Шифу в своих силах? А если федералы все-таки решат одарить незаконного эвтанатора по полной программе? Чтобы запугать остальных. Что тогда? Как быть ему, Яну, если судья впаяет Изолятор?
