– Карва после раскопок съездил в ближайший армейский лагерь, расспросил о монастыре. Солдаты до сих пор обходят его стороной – даром что почти полностью сожгли. Считают проклятым местом. – Медея задумчиво перебирала разложенные на столе ножи. Из оружия упырица предпочитала тонкие стилеты или короткие, пригодные для метания лезвия на простой рукояти. – Говорят, Карлон перед смертью успел почти два десятка стражников положить.
– Врут, наверное.
– Может быть. Но кровью в храме сильно пахнет.
– Библиотека сгорела?
– Да, полностью, вместе с тайным хранилищем. Не знаю, как его нашли. Все, что я с собой принесла, достали из нашего схрона.
Сидевший в углу, возле разложенных на полу книг Хастин поднял голову:
– А это все, или там еще что-то осталось?
– Да мы и десятой части не перетащили. Твой дядя обещал позднее взять телегу и за один раз привезти остатки, что мы с Селестой припрятали. Где хранилище устроим?
– В лаборатории, – откликнулась Селеста. – Там рядом закуток есть – почистим его, полки сделаем, дверь поставим. Как раз влезет. Карва говорил, когда они снова пойдут?
– Скоро. Вещей сохранилось неожиданно много: северяне даже оторопели от вида добычи. Думаю, пока всю не перетаскают, не успокоятся. Я им тайники показала – они собираются их один за другим очищать. Мы договорились, что товар они приблизительно на месте оценивают, отдают нам нашу долю, окончательно рассчитываемся после продажи.
– То есть все прошло хорошо, – сделала вывод предводительница.
– Даже удивительно.
Селеста кивнула, задумчиво посмотрела на Хастина, полностью погрузившегося в изучение пухлого тома с зубодробительным названием «Особенности дифференциального исчисления силовых потоков применительно к построению заклинаний третьего порядка». Затем принялась вываливать свои новости, плохие:
– Прежняя сеть полностью под колпаком. Абсолютно всех старых агентов следует считать засвеченными до тех пор, пока не доказано обратное. Нам придется немедленно заняться вербовкой новых, так что ты очень удачно договорилась насчет денег.
– Получается, все заново?
– Да, – мрачно скривилась маленькая упырица, – с учетом совершенных ошибок. Завтра же и начнем. Я составила примерный список людей, с которыми можно работать, пока что всего четыре имени. Просмотри записи и подумай, кого вычеркнуть, к кому приглядеться внимательнее. Во второй половине ночи можем сходить, посмотреть на них своими глазами.
– Почему не сразу после пробуждения?
– Рихард оставил записку: просит встретиться.
Связь с бывшим бандитским главарем осуществлялась через тайники, где тот оставлял бумажки с назначением места и времени встречи. Не самая лучшая система, но давать Рихарду адрес Факасия или тем более Варека Селеста не собиралась. Офицер давно не появлялся в городе, поэтому его желание пообщаться выглядело естественным – видимо, что-то хочет предложить. На фронте, если можно так назвать стремительно расширяющееся кольцо правительственных войск, наступило затишье, и многие стражники получили отпуска для устройства личных дел. Интересно, какую авантюру затевает бывший бандит?
– Лучше я с тобой схожу, – заявила Медея. – Бумаги я просмотрю сегодня, а повидать красавца-офицера девушке из приличной семьи никогда не помешает. Родичи Хастина меня чуть до самоубийства не довели своим «тыканьем».
– Как умеют, так и разговаривают, – заступился за своих парень. – Мы люди простые, политесам не обученные. Зато если кто нам не нравится, сразу говорим, а не так, как ваши благородные: в лицо улыбается – на спину плюет.
– Не смей злословить на потомков богов!
– Да я сам от Звета-охотника род веду!
– Так. – Спорщики мгновенно замолчали, словно придавленные коротким словом Селесты. – Одних вас оставлять страшно, поэтому, Медея, пойдешь со мной. Хастин, начинай устройство библиотеки. И вот еще что. У нас есть доступ в городской архив: в свое время мы подкупили хранителя. Подумай, нет ли там чего-то, что могло бы нам пригодиться, – например, книги на определенную тематику или инструменты.
– В архиве хранятся не только бумаги? – удивилась Медея.
– Да, недавно создали отдел для различного рода технологий. Предметы и их описание, которые невозможно создать сейчас, но в будущем способные пригодиться. Очень дальновидное решение, едва не вызвавшее бунт среди горожан. Потомкам герцога не придется изобретать ничего заново – достаточно будет послать запрос в хранилище.
Рихард обычно приходил первым. Селеста сегодня испытывала какую-то невнятную тревогу: ее смущало и опоздание партнера, и слишком большое число вооруженных людей поблизости. Хотя солдат в стоящие за два квартала новые казармы перевели почти неделю назад, их присутствие нервировало упырицу. Душевного спокойствия не прибавляла и затеянная властями проверка канализации, ожидаемая нынешним летом, но почему-то начавшаяся сейчас. Наконец, поддавшись инстинкту, она приказала подруге взобраться на крышу дома и оглядеться – не слишком ли много мужчин бродит по соседним улицам. Сама Селеста притаилась в глубине комнаты, неподвижно замерев в тени, всем телом вбирая доносящиеся в выбитое окно звуки.
Хруст камешков под сапогами четырех человек стал для нее подтверждением страхов. Голос Рихарда она различила издалека и сейчас лихорадочно соображала, как действовать дальше. Сверху соскочила Медея:
– На крыше соседнего дома два лучника, вниз по улице стоят люди. Одеты в форму гвардейцев.
– Черт!
Худший вариант из возможных. Герцогская гвардия считалась элитным подразделением: сбежать от них будет сложно. Медея мрачно кивнула:
– Часть канализационных люков завалена – похоже, в подземелье нас тоже ждут. Что делать будем?
Ответить Селеста не успела. Снизу раздался голос Рихарда, с фальшивым весельем закричавшего:
– Леди Селеста! Я привел к вам друзей, они очень хотят с вами поговорить!
– Уходить придется по крышам, – решила Селеста. – Этого они не ждут. Встань за проломом в стене – если начнется драка, в ближний бой не вступай.
– Ты не хочешь сразу бежать?!
– Выбора нет. Чувствую, обложили нас плотно, надо хотя бы попытаться решить дело миром.
Медея выскользнула из комнаты, оставив Селесту одну. Та торопливо развернула стол, расположив его между собой и дверью, передвинула стул подальше от окна. Теперь люди, вошедшие в комнату, окажутся в невыгодном положении – чтобы добраться до нее, им придется обогнуть или перепрыгнуть пусть незначительное, но препятствие. Лишнее мгновение, которое позволит упырице сбежать. Приготовив небольшой «дамский» арбалет, она позвала:
– Я здесь. Если увижу обнаженное оружие, сразу стреляю.
Дверь со скрипом отворилась, первым, с выставленными вперед пустыми руками, вошел Рихард:
– Не стоит волноваться, леди. С вами просто хотят поговорить.
Следом за ним плавно проскользнул, иначе не скажешь, гвардеец. От его медленных и мягких движений Селесте захотелось поежиться – этот боец с равнодушным взглядом на голову превосходил всех встреченных ею прежде. Если начнется драка, пытаться убить его бесполезно. Только бежать. Оружие мужчина не вынул – ограничился положенной на рукоять ладонью, но упырица не обольщалась мнимой безопасностью. Она знала, что мастер меча способен выхватить клинок, нанести удар и вернуть его обратно в ножны за одно биение сердца. Надо полагать, на встречу с нею прислали лучших.
Вторым вошел аристократ. Одетый в простую, с минимумом украшений, хотя и из очень дорогого материала одежду, человек прямо-таки источал аромат власти и превосходства. Замечательный самоконтроль. Если от остальных мужчин исходил запах напряжения, тревоги и – от Рихарда – страха, то знатный дворянин чувствовал абсолютную уверенность в себе и даже некоторую расслабленность. Украшенное короткой бородкой лицо выражало доброжелательность – правда, глаза смотрели слишком остро. Для себя Селеста определила его как самого опасного среди вошедших: приказы остальным отдает он. Поэтому арбалет направила на него.
Последний гвардеец, по повадкам выглядящий копией первого, аккуратно прикрыл за спиной дверь. В комнате повисло настороженное молчание. Селеста представляла себе, кого они видят: невысокую девушку, почти девочку, с завязанными в узел короткими светлыми волосами и правильными чертами лица. Не красавица, но хорошенькая, определенно благородного происхождения – видна в ней какая-то порода. Пока она контролирует себя, не видны клыки, в глазах не отражается красноватый свет, молочно-белая кожа кажется обычным признаком знатной госпожи. Разве что одежда подкачала – явно с чужого плеча. Темное платье с разрезами по бокам открывало вид на кожаные мужские штаны и крепкие сапоги, больше подходившие ребенку. На поясе висела пара длинных ножей, еще несколько, покороче, устроились на грудной перевязи.
