Женщина презрительно фыркнула, слушая его заявление о том, что запретные заклинания не смогут быть задействованы. Она не настолько глупа, чтобы провести ее подобного рода уловками. И даже если он говорил правду, у парня наверняка имелся в запасе какой-нибудь фокус. Ведь он не утверждал, что даст себя убить, а всего лишь упомянул ее защиту.
– Поболтать хочешь? Что же случится, если я соглашусь говорить и ты узнаешь причину моего ухода? Желаешь убедиться, не шпион ли я, прежде чем уничтожить?
Реннет внимательно посмотрел на нее, а затем внезапно приказал остальным отойти в сторону. Те выполнили приказ, а юноша все это время не сводил с нее взгляда. Выражение его лица оставалось до ужаса спокойным, что откровенно раздражало чародейку, приготовившуюся творить первое заклинание.
– Те города, в которых вспыхнули восстания против магов? – вдруг прямо спросил у нее юноша.
Кассандра явно не была готова к такому. Она растерялась и потеряла всю концентрацию. «Как ты узнал?» – говорило выражение ее лица.
– Просто предположение, – как ни в чем ни бывало отозвался ренегат в ответ на ее реакцию. – Все произошло сразу после того как прибыла свежая информация, а значит между этим и твоим поступком может существовать связь. О подобной версии я еще в лагере подумал, хотя не был уверен до конца. К тому же, учитывая направление, по которому ты ускакала, можно сделать определенный вывод. Именно в городах, что лежать сейчас впереди, говорилось в отчете. Уж прости, но в твое предательство я не верил с самого начала.
– Тогда, может, расскажешь обо всем остальным? Наверное, тебе и причины моего стремления туда известны? – резко заговорила Кассандра. Отошедшие в сторону четверо магов прямо-таки вцепились в чародейку взглядом, ожидая какой-нибудь неожиданности с ее стороны.
– Нет, – улыбнулся Реннет, – потому и спрашиваю тебя прямо. Я являюсь лидером и создателем Черных Гончих, однако на деле мы все равны. У меня и в мыслях не было заставлять тебя подчиняться силой. Я лишь управляю отрядом, а не владею им. Однако хочу, чтобы ты понимала, необходима веская причина, чтобы вот так неожиданно покинуть отряд. В свое время ты дала согласие, неужели твое слово так дешево стоит?
Светловолосая чародейка скрипнула зубами от злости, выдержала довольно длинную паузу, а потом с тихой яростью в голосе ответила:
– Я скажу, хотя тебе все равно не понять. В том городе, где осмелились вступить в сражение с боевыми магами Светлого Ордена, находится мой дом!
– В таком случае, зачем тебе соваться туда сейчас? Обычные люди не смогут совладать с магами. Все подобные выходки будут пресекаться светлыми быстро и жестко. Так будет, пока люди сами не начнут объединяться между собой.
Кассандра продолжала сверлить юношу гневным взглядом. С лошади она спустилась еще когда надумала сражаться с преследователями, и теперь смотрела на ренегата снизу верх.
– Я родилась в самой простой семье самых обычных людей. Если до тебя по-прежнему не доходит, то выражаюсь понятней: мои родители не маги!
Реннет мгновенно изменился в лице.
– О… я не знал, – улыбнулся почему-то он. – Теперь мне многое стало понятно.
«Не представляю, что тебе там понятно, однако не уверена, что подобные тебе вообще способны воспринимать чувства других!» – подумала про себя Кассандра, воздержавшись произносить это вслух.
– Узнал, что хотел? Тогда сражайся или проваливай с дороги, сопляк! – повысила она голос, чтобы услышали все.
Но Реннет, казалось, не слышал ее вовсе. Опустив голову, он усиленно размышлял о чем-то. Его невразумительное бормотание донеслось до ушей женщины.
– Оцист, – обратился вдруг юноша к магу Остролиста, – возвращайся в лагерь и собери тех, кто умеет ездить верхом, включая Фланвола и колдуна. Передай им, чтобы догоняли нас. Остальные же под командованием Крома направляются к месту встречи с Призраком и ждут нас там. Мы постараемся не задерживаться надолго.
Подъехав к нему на лошади, он указал направления, по которым стоит следовать первой группе. Также он передал всякие мелкие распоряжения мечнику, как командиру. Кассандра молча наблюдала за его действиями. Она не могла понять, что затевает мальчишка.
– Все будет сделано! – кивнул маг и припустил лошадь вскачь, держа направление в сторону лагеря. Товарищи Оциста остались, в свою очередь, получив необходимые указания непосредственно от него самого.
– Думаю, мы можем двигаться вперед, хотя нет нужды загонять лошадей, – произнес Ренегат, поворачивая в том направлении, в котором до сих пор двигалась чародейка. – Остальные нас быстро догонят.
– Что это было? – осторожно поинтересовалась Кассандра, снова забравшись в седло.
– Разве не ясно? Вызвал на помощь некоторых членов отряда.
– А… а как же Цель? Гелиос? Мы ведь можем опоздать минимум на два дня? – спросила она, пытаясь найти логику в поступках юноши.
На что Реннет без раздумий ответил:
– Знаешь, если бы мне дали возможность спасти родителей и любимых, ценой существования целого мира и его миллионного населения, то я определенно воспользовался бы ею.
«И все-таки он ужасен», – подумала Кассандра, когда Ренегат добавил к сказанному ранее, что сейчас им представилась возможность насолить ордену Светлых, таким образом «отблагодарив» их за прошлое поражение. Создавалось впечатление, будто слова о спасении близких ценой мира на самом деле были сказаны в шутку. Поверить в такое нетрудно, если учитывать все, что юноша до сих пор успел натворить. Но чародейка знала, он не шутил. Она прочла правду в карих глазах мага, обычно бесстрастных и холодных.
«А ведь я полагала, что хорошо изучила его, однако выкинув подобное, он лишил меня уверенности в этом. – Кассандра взглянула на юного мага-ренегата, чуть ли не с безмятежным лицом едущего слева от нее. – О чем же он думает? Какие мысли посещают его голову? И каков он, настоящий Реннет?»
Вдруг он оглянулся на нее и сказал, хмуря брови:
– Мне не очень по нраву, когда вот так вот смотрят, словно хотят прочесть мои мысли? Или дело не в этом? Может, я тебе понравился? – выражение его лица тут же сменился на ужас. – Прости, мне конечно нравятся взрослые девушки, но не до такой же степени!
Кассандра ничуть не смутилась, лишь скривив губы в сардонической улыбке.
– Я сейчас думала кое о чем. Если ты такой сейчас, то каким был в детстве? Неужели это хладнокровие и жестокость появились еще тогда? Что должно произойти, чтобы…
– Осуждаешь, значит, – хмыкнул юноша. – Хотя, ты старше меня и возможно понимаешь жизнь лучше, чтобы судить других, – пожал плечами он.
– Ого! Ты действительно считаешь, что я мудрее и знаю о жизни больше? – не смога скрыть удивления чародейка. До сегодняшнего дня она ни разу не слышала, как Реннет хвалит чьи-то личные качества, а не боевые способности.
– Нет конечно, – ответил тот вдруг, – у каждого своя жизнь, свой опыт, знания и проблемы, поэтому говорить, что кто-то другой знает больше о жизни, просто нет смысла. – После краткой паузы он добавил: – Спрашиваешь, когда я стал таким? Постепенно. И рад бы сказать, что это жизнь сделала меня хладнокровным и беспринципным типом, но то неправда. Каждый шаг я выбирал сам, осмысленно и обдуманно. Говоря иначе, я сам себя создавал таким, каким ты меня видишь сейчас.
Она не ожидала такого откровенного ответа от него, потому промолчала, даже не зная, что сказать.
– Наверное, началось это еще в глубоком детстве, до вступления в ряды боевых магов Белого Пламени. – Заметив удивленное выражение женщины-мага, он усмехнулся и уточнил: – Не волнуйся, тогда я был вполне нормальным, не убивал людей десятками за раз.
– Хм, я подобного не говорила…
– Ага, зато так живо представила, что я аж кожей почувствовал. Ну, если серьезно, всему виной мой особенный талант, видеть в людях худшие их качества. Он присутствовал уже в то время, отдаляя от меня сверстников и товарищей. С годами этот талант лишь развивался. Когда начал обучение в светлом клане, все повторялось: стоило посмотреть на кого-нибудь, неосознанно начинал оценивать его. С такими взглядами друзей не завести, и не хотелось в общем-то, – улыбнулся он. – А после Гильдия Теней, откуда никто не смог бы вернутся прежним. Там я впервые убил человека. Семнадцать лет, не так много, если вдуматься.
– Убийство в семнадцатилетнем возрасте? – невольно переспросила Кассандра. – Не удивилась бы, случись подобное сейчас, во время войны, однако на тот момент она не успела начаться. – И кем он был, тот, кого ты убил?
