Вмешался офицер-россиянин, выглядевший более уравновешенно:
– Не стоит раньше времени сгущать краски, коллеги. Это всего лишь ничем не подтвержденные и возможно – даже никак не связанные между собой факты. Что в сущности установлено? Что генетические развертки волков не вполне совпадают со среднестатистическими? Так они и не должны совпадать, если эта группа долго держалась в изоляции. Что над Алзамаем часто засекаются некие неопознанные объекты? Так они над всем миром постоянно засекаются, не только над Алзамаем. Восемьдесят процентов из них – просто необычные атмосферные явления. Еще пятнадцать имеют вполне земное происхождение и оказываются чем угодно, от метеозондов-полиморфов до любительских аэростатов. И только пять процентов действительно остаются неопознанными, но и это не значит, что они имеют обязательно внеземное происхождение. Налицо просто два совпадения, которые при некоторой натяжке могут натолкнуть на… э-э-э… достаточно смелые и необычные выводы.
– Но отмахнуться от них, Вениамин Палыч, мы все едино не вправе.
– Не вправе, – согласился Вениамин Палыч, и Арчи сразу вспомнил его звание и фамилию: майор Коршунович. – И отмахиваться мы не станем. Пока наиболее фантастичной остается следующая гипотеза: район Алзамая облюбовали для каких-то своих загадочных целей волки-пришельцы. Возможно, даже основали скрытую базу. Эколог Дегтярев случайно раскрывает их, и становится первой жертвой в длинном списке…
– А какая, в сущности, разница, земные это волки или нет? – недоуменно спросил психоинженер. – Разве от этого меняется хоть что-нибудь?
Коршунович вдруг поднял взгляд на Арчи, и совершенно неожиданно поинтересовался:
– А ты как думаешь, спасатель? Есть разница или нет?
Арчи пожал плечами:
– Конечно, есть. Если они – чужаки, с ними будет куда труднее договориться. И делать это лучше не разведчикам, а ученым.
В глазах майора мелькнуло одобрение.
– Молодец, Шериф! Мыслишь верно. Чужаки на биокоррекцию не пойдут, это и ежу понятно. Тем более, что они явно получше нас разбираются и в биологии, и в технике. Но если они развитее нас, то и в социальном плане должны зайти дальше. А чем выше их уровень, тем легче с ними будет договориться…
– Ага, – мрачно вставил Лутченко. – То-то они людей десятками режут. А поговорить так ни с одним и не удалось.
– Вот! – Коршунович усмехнулся самым уголком рта. – Я к этому и веду. Никакие это не пришельцы. Наши эксперты просто перебдели. Впрочем, пусть, перебдеть лучше, чем недобдеть.
– А не может быть, что нам просто голову морочат? – спросил психоинженер. – Кормят дезой?
– Кто? – с иронией в голосе осведомился сибиряк. – Наши собственные пограничники?
– Ну… Европейцы, например.
– Не станут они этого делать. У них и так больше всего жертв. Им бы прекратить это все побыстрей, а не дезой заниматься.
– Кстати, – вставил Коршунович. – А вот заокеанская братия вполне может затеять игру. Легко. Причем, вряд ли это Панама и латиносы. И вряд ли Аляска. А вот Америка или одна из Канад – вполне.
– Господа! – сибиряк выразительно поднял обе руки и развернул ладонями к собеседникам. – Давайте не будет заниматься вещами, которыми мы заниматься не должны. Анализ вариантов на международном уровне проведут и без нас. Наша задача – должным образом подготовить агента совместной операции. Чем мы и займемся. Итак, господин…
– Шпаковский, – с готовностью отозвался психоинженер.
– Господин Шпаковский. Вашим людям предстоит откорректировать психоматрицу, которая накладывается на Шерифа. С учетом базовых реакций на… хм… возможное внеземное происхождение волков. Но! Подчеркиваю, поскольку это очень важно! Ни в коем случае не вводить эти реакции в первоочередной рефлекторный ряд! Шериф просто должен подсознательно учитывать подобную возможность. Но вовсе не ориентироваться на нее. Вы меня понимаете?
– Да, господин Золотых. В общем-то, это очевидно.
– Я рад, что в России работают настоящие профессионалы! – дипломатично закруглился сибиряк. – Приступайте.
Психоинженер подхватил со стола контейнер с ментоморфом и обратился к Арчи:
– Мы будем готовы начать через час. Постарайтесь поспать это время.
Арчи вопросительно взглянул на Коршуновича.
– Иди, Шериф. У тебя еще тридцать семь часов до начала операции.
Арчи кивнул и вышел. В коридоре маячил рослый тип со смутно знакомой физиономией. Он дружелюбно взглянул на Арчи и негромко сказал:
– Если чего надо, ты скажи. Водички, там, или пожевать. А то отцы о самом главном редко думают и часто забывают.
– Спасибо, друг, – сказал Арчи совершенно искренне.
Он почти никогда не говорил этого. Почти никогда.
В купе он повалился на полку и практически сразу же уснул.
* * *
Сулим выслушал донесение с каменным лицом. Потом коротким скупым жестом отпустил связиста.
«А ведь это многое объясняет… – подумал он, навалившись локтями на столешницу и задумчиво глядя на портрет Бжезинского, что одиноко расположился на противоположной стене. – Не может быть, чтобы столько лет они варились сами в себе, а потом вдруг засветились. И от коррекции ускользнуть не так-то просто было, что бы там Гном о «гантелях» не пел.»
Он взял трубку внутреннего телефона. Варга откликнулся через пяток секунд:
– Что там, Сулим?
– Информация. Из первого ряда.
– Зайди, – велел Варга.
Это Сулим одобрил. Телефоны телефонами, а разговор с глазу на глаз все равно продуктивнее. Хватит и того, что на «Чирс» эта информация поступила по радио, пусть и по насмерть закодированному протоколу. Что один человек намудрил, другой рано или поздно разгадает. И меняй ты код хоть каждые десять минут…
Он поднялся к шефу. В приемной нос к носу столкнулся с Ицхаком Шадули. Точнее, не нос к носу, а грудь к носу, потому что Шадули был на добрую голову ниже Сулима.
– Доброе утро, профессор, – поздоровался Сулим.
Шадули вальяжно кивнул и скрипучим тенорком осведомился:
– Материал мне еще не наловили, а господин спецназ?
– Наловим, профессор! – пообещал Сулим, хоть обещать было не в его правилах. – Дайте только срок.
– Ну-ну…
Шадули и его долговязый референт-дог направились к лифту.
«Вот, валенок старый, – сердито подумал Сулим. – Два дня всего как начали, а ему уже материал подавай!»
Гном вылетел в Иркутск вчера; Шарадниковы и Испанец – еще позавчера рванули в Красноярск. Лэснер – тоже в Красноярск, но вчера. Шарадниковы уже должны были добраться до Алзамая, Испанец, выждав некоторое время в Красноярске, тоже мог выйти на финишную прямую. Лэснер по плану должен приехать на место завтра к утру. Гном – по обстоятельствам. Но не позже завтрашнего вечера. А Бизона от операции пришлось отстранить – нашлось дело второстепенной важности в Пасифиде.
– Входи, Сулим! – донесся голос из кабинета.
Сулим очнулся – оказалось, что он задумался и застыл на пороге.
«Тьфу! – подумал он. – Чертов яйцеголовый, все памерки мне забил…»
– Что стряслось?
Стол шефа был по обыкновению завален газетами.
– Окно в сибирской спецслужбе выдало информацию. Только предупреждаю, шеф, она недостоверна, скорее всего.
– Это что? Небось отчет о необычайно высокой концентрации летающих тарелочек в треугольнике Братск-Канск-Нежнеудинск? Так это давно уже не секрет.
Сулим впечатлился:
– Хм! Откуда вы знаете, шеф?
Варга только плечами пожал – он и не думал рисоваться перед подчиненными. Тем более перед Сулимом, которого практически невозможно было удивить или вывести из равновесия. Просто руководитель «Чирс» всегда интересовался самыми неожиданными вещами.
– Неважно откуда. Лучше скажи, что это, по-твоему, меняет?
Сулим оглянулся, пододвинул любимое кресло Ицхака Шадули и сел. Он был одним из немногих на базе, кто мог это делать без спроса.
– Если предположить, что тарелочки и волки связаны…
– Изволь выражаться конкретнее, – попросил Варга. – И не бойся слова «инопланетяне». Мне кажется, что даже самые нелепые варианты стоит рассмотреть.
Сулим послушно кивнул. Вообще-то он и не боялся этого слова. Просто он не верил в инопланетян. Но в его обязанности входило работать на благо «Чирс» даже если из соседнего ущелья выползет настоящий дракон, или если черти гурьбой полезут из подвала. И никакого значения не имеет, что Сулим не верит ни в драконов, ни в чертей.
– Если предположить, что волки вовсе не сидели все эти годы незаметно в окрестностях Алзамая (а мне это всегда казалось маловероятным), то одной натяжкой у нас становится меньше. В самом деле, почему двести лет о них никто слыхом не слыхал, а потом они вдруг расползлись по Европе, как тараканы, за какую-то неделю? Предположим, что чужие, – Сулим поморщился. Не нравилось ему это слово. Но слово «инопланетяне» нравилось еще меньше. – Допустим, что чужие добрались-таки до Земли. Что они предпримут в первую очередь? Скорее всего, заложат базу где-нибудь в глухой местности…
