Что они тут едят, тоже непонятно. Нигде ни полей, ни лугов, ни вообще хоть какихто прогалин. Может, конечно, на грибах сидят, но грибыто они того, разные бывают. От иных изрядные помутнения в голове случаются.
Странное, конечно, место. Жилища эти в поднебесье… а коль пожар случится? Молния ударит? Ещё чтото?
И детей нет. Совершенно. Ни одного. Эльфки и эльфы парочками, держась за руки, – это пожалуйста, а вот детворы не видать. В отличие от любой человеческой деревни, там половина народу всегда детвора.
Деревья становились выше, и здесь, в сердце Зачарованного Леса, казалось, царит вечная весна. Всё цветёт, всё молодое и зелёное; Лемех мельком подумал, что почти бессмертным по людским меркам эльфам, наверное, претит сама мысль об осени и мёртвой зиме, сне всего живого.
– Долго ль ещё, братец?
Эльф скрипнул зубами.
– Почти пришли, человек.
И верно, деревянных фигур по сторонам широкой тропы, превратившейся почти в дорогу, стало так много, что они почти закрыли кустарник вдоль обочин.
Последний поворот, и Лемеху открылось нечто вроде площади, которую бывшему наёмнику так и хотелось назвать «рыночной». Однако над головой – лишь высоченный свод сомкнувшихся ветвей, эльфы почемуто очень не любили, чтобы солнечный свет доходил бы до земли. Светлозолотистые стволы, на нижних ветвях – каждая в два, а то и три обхвата – сплетённые из молодых живых побегов домишки, так похожие на птичьи гнёзда.
Земля под ногами покрыта всё тем же мхом с цветами.
Здесь эльфов оказалось не в пример больше. Стояли небольшими кучками, сидели на импровизированных скамьях – ими служили изогнувшиеся и вытянувшиеся вдоль самой земли стволы живых деревьев; коегде били небольшие фонтаны, прямо из древесных дупл.
Никаких тебе «дворцов», «замков» или хотя бы «хором», подумал Лемех. Нет у этих эльфов правителя, что ли? Всё не как у людей…
– Жди, – коротко бросил эльф, быстрым шагом направляясь через площадь.
– Ждипожди, – проворчал Лемех так, чтобы слышали. – Сколько тащились, ноги ломали – сесть негде! Лошадей у меня трое – с нимито что делать?..
Пока возился, задавал коням овса в сумках, не заметил, как эльфпровожатый вернулся. И не один.
– Лемех! Какими судьбами, как у вас говорят? И что ж про свисток мой не вспомянул? Зря давал тебе, что ли?
– Здравствовать тебе, Полночь. Видишь, настал мой черёд к тебе в гости являться. Хоть и незваным, ну да тут мы квиты. А про свисток твой… оставил его дома. Вдруг он мне там нужнее будет, когда вернусь. Тут мало ли что случиться может, вдруг потеряю…
Эльф, в вычурной шапке с ещё более длинным изумруднозелёным пером от невесть какой птицы и плотных, в обтяжку («и это не как у всех!»), рубахе и коротких, до колен, портах, казался свежим и бодрым. Лишь от последней фразы Лемеха по не имеющему возраста лицу пробежало нечто вроде лёгкой тени.
– Не потерял бы. Впрочем, не взял – значит не взял. Так ты о сыновьях печёшься, Лемех?
– Удивляюсь догадливости твоей, Полночь, – усмехнулся хуторянин. – Их у меня свели бесчестно, обманув, чарами головы задурив. Не по совести делано, Полночь, не как меж соседями принято. Но видишь – я к тебе сам пришёл, один. Другие хуторазаимки не поднимал, народ с топорами да рогатинами не сзывал.
– Не зря ж я тебя самым разумным из всех порубежников считаю, – невозмутимо ответил эльф. – Привет тебе, Найда. Спасибо, что хозяина своего довеласохранила, – совершенно серьёзно проговорил он, обращаясь к верной спутнице Лемеха. – Ничем хорошим бы не кончилось это, сам понимаешь. Сам наши капканы видел. Найда тебя одного провела, вы вдвоём проскользнули, а сколько бы соседей твоих там осталось?
– Так на улице стоять и станем? – увёл разговор в сторону Лемех. – Вежество, я смотрю, у ваших тут не в чести.
– Прости, – Полночь смутился. Кажется, даже искренне. – Идём ко мне. Поговорим.
– А кони? Найдато со мной, а они?
– Не волнуйся, – слегка раздражённо бросил эльф. – О них позаботятся.
– Так же, как Борозда о моих сыновьях позаботилась? – врубил хуторянин.
– Идём, идём, – поторопил его Полночь. – Потом говорить станем. Вон, к лошадям твоим уже идут.
– Это кто такие? – насторожился Лемех. – На ваших вроде как не похожи…
– Вот упрямец, – вздохнул эльф. – Твои сородичи, не видишь, что ли? Молодшие, как вы говорите. Из Эльфийской Стражи.
– Marmod brissiger, значит, как у вас говорится? – сощурился ветеран «Весельчаков».
– Ты уже и это узнал? – эльф поднял бровь. – Ловко, Лемех.
– Тоже мне, ловкость! – фыркнул тот. – Ваши ж дозорные её так прозывают. А на глухоту я покаместь не жалуюсь.
– Что ж, пошлю весть, чтобы при тебе и нашей речью язык бы не распускали, – засмеялся Полночь.
Вместе с Найдой Лемех поднялся в один из домиков на нижних ветвях лесных исполинов, что окружали площадь.
– Твой домто? Тесновато живёшь, однако, – бесцеремонно огляделся Лемех.
В крошечной каморке, и впрямь похожей на птичье гнездо, помещался лишь плетёный гамак с одеялами, пара стульев – вытесанные из цельных пней. Крошечный столик, на стенах развешаны несколько плащей и пара луков с колчанами.
Ничего особенного, ничего, что рассказало бы хоть немного о характере хозяина.
– Да и бедновато, – продолжал Лемех.
Полночь смотрел на него с лёгким укором.
– Будет тебе, Лемех, будет, ссориться нам ни к чему. Месяц бы тебе уже давно голову б срубил, не в обиду тебе будь сказано.
– Это мы ещё б посмотрели, кто кому чего бы срубил.
– Не кипятись, сосед, не кипятись. Мне ведь передали, что ты в Стражу вступать пришёл. Верно? Или думаешь сыновей вернуть?
– А ты как думаешь, Полночь, эльф высокородный? – Лемех тяжело взглянул на собеседника.
– На вопрос вопросом отвечаешь?
– В Кинте Ближнем научился, в Аррасе, – ухмыльнулся Лемех.
– Слушай, сосед, давай напрямик, – Полночь, похоже, начал терять терпение. – Сыновья теперь наши. Они так решили. Так выбрали. Я тебя понимаю, но, прости, Борозде я не указчик. Она сама себе госпожа, и даже Месяц, её жених, слова тут не имеет. Жаль мне, что так вышло. Но, поверь, и для мальчишек твоих, да и для тебя тоже – всё к лучшему.
– Ты говори, Полночь, говори, – Лемех откинулся, левая рука упала на загривок Найды, пальцы неспешно почёсывали собаку за ушами. Та аж зажмурилась от удовольствия. – Расскажи мне, почему я счастлив должен быть, обеих сыновей лишившись. Что с хозяйством моим станет, как состарюсь? Кто меня с женой лелеятьпокоить станет, когда годы наши придут, как мы сами тестя с тёщей наших лелеяли до их последних дней?
– Вступи в Стражу, – пожал плечами Полночь, – и всё разрешится.
Несколько мгновений Лемех помолчал, вглядываясь в лицо эльфа, да так пристально, что тот невольно поёжился.
– Что тебе опять не так, сосед? Прямая ж выгода! Княжьи подати, церковную десятину – побоку. Нам двадцатый сноп – право же, невелика тягота. Что сверху продать захочешь – уплатим золотом. Вы, люди, золотишкото любите, а у нас его девать некуда. Мы колец да украшений немного носим, из золотой посуды не едим, нам Лес всё даёт. И с сыновьями рядом будешь.
– С сыновьями я и так рядом, – медленно сказал Лемех, попрежнему не сводя с Полночи пронизывающего взгляда. – Потому как если мы добрые соседи, лишь изредка, бывает, ссорящиеся, – так кто ж мне помешает к ним в гости прийти? Или их на побывку позвать? А, Полночь?
Эльф осёкся.
– Тото я тебя сидел и слушал, да на ус мотал, – продолжал хуторянин, – всё ждал, когда проговоришься. Ну и дождался. Хитёр ты, эльф, годы прожил бессчётные, да людито ещё хитрее. Службуто я во всех видах повидал, и коль нужны тебе в твоей Страже были те, кто и впрямь чемто полезен, так отчего их домой не отпускать? Лес твой красив, комуто и впрямь по сердцу придётся, чего тут хитрить?
Полночь зло сощурился, кулаки сжались – однако он тотчас овладел собой.
– Таких, как я, Лемех, в Зачарованном Лесу не так уж много. Хватает и тех, кто… людей на дух не переносит, скажем так. Кому старые пути милы. Есть у нас такие, что Спасителя в лицо помнят, свидетели Его самого первого прихода – ну как им, скажи на милость, о людях высокого мнения быть? Вы ж исчезаете, как для вас самих бабочкиоднодневки исчезают.
– Зубы мне не заговаривай, – ухмыльнулся Лемех. – Речь не о том.
– А о чём тогда? – запальчиво перебил эльф. – Ты сюда один явился…
– Рргаф!
– Прости, с тобой Найда, конечно же. Не один. Но всё равно – что вы вдвоём сделаете против всей силы Царственных Эльфов? Что? Армия за тобой следом явится, Лемех, мстить за твоё исчезновение? Как явится, так и откатится. В своём лесу мы защищаться умеем.
– Ээх, Полночь, – покрутил головой хуторянин, – сколько веков прожил, а ума, как у нас говорится, не нажил. Слова вроде правильные произносишь, да только складываются они в полную бессмыслицу. В роту б тебя нашу, к «Весельчакам Арпаго». Глядишь, голова бы и прояснилась, как пару раз с тобой сходили б в рукопашную…
