– Ой, напугал! – развеселилась женщина. И тут же посуровела: – Еще слово, новичок, и ночевать будешь снаружи. Если захотите жрать – еда там. Овощи, сало, хлеб, компот. И – самообслуживание. Подавальщиц-давальщиц тут нет. Так что, со жратвой или без? По две единички с рыла.
– Со жратвой, – подтвердил Фёдрыч. – Договорились. Деньги сразу?
– Дело ваше. Договор свят!
И удалилась, покачивая мощными ягодицами.
– М-да, – проговорил Фёдрыч задумчиво. – Сервис прям как у моей бабушки в деревне. Но подозреваю, качество пищи – уступает.
И не ошибся. Хлеб отдавал плесенью. Каша оказалась подгоревшая и несоленая. Последнее, впрочем, компенсировалось жутко соленым салом. Компот… Пригубив его, Гучко высказал предположение, что компот этот один раз уже кто-то выпил. Так что запивали водой из колодца После ужина компаньоны вновь разделились. Санёк пошел выяснять насчет обучения, Фёдрыч занялся оружием, а Гучко решил прояснить тему с наемниками.
Оказалось, что место, где учат всяким полезным вещам, и место, где собираются наемники-проводники, находятся практически рядом.
Первое сооружение, похожее на крытое футбольное поле, было оснащено вывеской, на которой крупными буквами, на трех языках (два из которых были Саньку неведомы) было написано: «Арена». А ниже еще одна вывеска, поменьше: «Обучение игровым практикам».
Второй дом был поменьше. Зато трехэтажный. И вывеска на нем имелась только одна. И только на одном языке. На вывеске большими красными буквами было выведено: «Кабак».
Туда и направился Гучко.
Глава восьмая
Закрытая территория зоны «Мидгард». «Мы не люди, мы – игроки»
Первое, что видел входящий: плакат-предупреждение «Водку здесь не подают!».
Несмотря на отказ от подобающего настоящим мужчинам напитка, сидельцы кабака выглядели круто. Ражие мужики в коже и железе, они и без водки чувствовали себя неплохо – дули пиво из массивных кружек, закусывали по-богатырски: отмахивая тесаками куски от жарящейся на вертеле туши. Мясо заворачивали в лепешки, а полукилограммовые «шавермы» тут же стачивали могучими челюстями, как голодные школьники – сосиски в тесте.
На вошедшего в заведение Гучко внимания не обратили.
Вошел человек – значит, надо ему.
– Гр-рым! – откашлялся Юрий Игоревич. – Старший кто?
Теперь на него обратили внимание. Но почтения не выказали.
– Новичок, – сказал один из выпивающих, сидевший на краю скамьи могутный детина в зеленой, как трава, рубахе. – Кому новичка на ход ноги?
Все разом заржали, застучали кружками…
Но Гучко смутить было трудно.
– Мне нужен проводник, – заявил он. – Плачу реальные деньги.
Заявление вызвало новый приступ веселья.
Терпение Гучко могло в любой момент иссякнуть… Но не иссякло, потому что весельчаки выглядели авторитетно и были на своей земле. А он – и впрямь новичок. И что это за люди там, на «большой земле», хрен знает. Вдруг у них калибр – как у того же В. П. П.? Смахнут Гучко вместе с его банком со стола, как мелкую фишку…
Гучко покосился на стойку у стены. На стойке – выставка холодного оружия. И непохоже, чтоб – на продажу.
– Четыре сотни единиц на троих – это не деньги, новичок, – сказал все тот же детина в зеленом. – Или ты успел где-то разжиться мошной?
– Нет, – ответил Гучко. – У нас осталось где-то две с половиной. Это всё.
– Двести пятьдесят – это скромно. Но я спрошу. Эй, кто готов подрядиться за две с половиной сотни? – повысил голос рыжий.
– Я могу, – после небольшой паузы отозвался один из наемников. Худой длиннорукий мужик лет под сорок с выбритой налысо башкой. – У Сконе на хуторе пересидим. До возвращения ярла – три дня. За это время вы оботретесь малехо, обвыкнете. Я со Сконе договорюсь: скажет, что нанял работниками. Будете репу полоть, смотреть только в землю. Глядишь, не заинтересуются вами ярловы хускерлы.
– Ты в своем уме? – вежливо поинтересовался банкир. – Какая репа? Я играть пришел!
– Твое право, – охотно согласился лысый. – А мое первое дело – объяснить, что к чему. Потому объясняю: драться с ярловыми людьми в одиночку, а вы ж новички, не умеете ни хрена, так я не самоубийца. Но если кто хочет огрести по собственной репе, не препятствую. Всё покажу, всё расскажу, а дальше – сами. Это вас, новичков, убивать нельзя, а мне местные запросто кишки на столб намотают, если что не так пойдет. Приходи с деньгами, новичок, а завтра, как стемнеет, – отправимся. Ночь – наше время. Ночью люди спят.
Последняя фраза вновь развеселила присутствующих, и это веселье побудило Гучко задать еще один вопрос:
– А мы, типа, не люди?
– Не-а, – вместо лысого ответил рыжий. – Мы не люди. Мы – игроки.
Глава девятая
Закрытая территория зоны «Мидгард». Гладиаторские бои по правилам и без
То, что Фрам назвал «учебкой», выглядело неказисто. Это если даже не сравнивать с тем, что Санёк видел на территории «Техномира», а вообще какой-то сарай. Или хлев. Запахи изнутри шли соответствующие. Неаппетитные. Зато сама дверь была прикольная. Висела на ременных петлях. За дверью – темный коридор длиной метров десять, в конце – еще одна дверь, из-под которой пробивался свет. К ней-то Санёк и направился и оказался в кольцевом коридоре, освещенном почему-то не электричеством, а фитильными лампами, укрепленными на глухой стене, которую условно можно было назвать внешней. В стене же внутренней, примерно через каждые десять шагов, имелись запертые двери. Причем большая часть заперта снаружи и на приличные засовы.
Санёк подошел к одной такой и прислушался.
По ту сторону явно кто-то был. И этот «кто-то» издавал довольно громкие звуки: пыхтение, фырканье и хрупанье, весьма напоминающее звук, с которым большая собака грызет кость. Еще из-под двери отчетливо тянуло характерным звериным духом. Отодвигать засов и выяснять, кто там, внутри, Санёк не рискнул. Конечно, у него был с собой нож. Довольно большой нож. А вот уверенности – не было. Тем более что совсем недавно Фёдрыч очень доходчиво показал, насколько бестолково Санёк этим ножом пользуется.
Шагов через тридцать свет стал ярче, а внутренняя стена закончилась нешироким проходом в еще один коридор. Проход перекрывал человек, у которого из-за головы выглядывала обмотанная потертой кожей рукоять меча.
– Шесть монет, – процедил обладатель холодного оружия, протягивая длань. – Это вход. Минимальная ставка – полсотни. Ставки – мне.
– А на что ставки? – заинтересовался Санёк.
Обладатель меча убрал руку.
– Новичок, – констатировал он. – Не признал. Темновато. У новичков ставок не берем. И вход вам бесплатный.
– Я, вообще-то, насчет обучения хотел узнать… – пробормотал Санёк. Обладатель меча его смущал. Было в этом человеке что-то… неприятное? Нет, скорее – опасное. Примерно такое, какое возникло у Санька, когда он однажды потрогал зубра. Одно движение башки – и Санька размазывает по стенке. Правда, зубр был по ту сторону ограды.
– Обучение, это завтра, – чуть более доброжелательно произнес обладатель меча. – Но ты заходи, не стесняйся! – Человек ухватил Санька за плечо и без малейших усилий переместил внутрь. Именно переместил: миг – и Санёк уже по ту сторону ворот. – Тебе полезно на это посмотреть, новичок. Узнаешь, чему учить тебя будем.
Больше всего это походило на загон для скота. Правда, освещение нормальное. Яркое. Внутри – песок. Довольно грязный. С одной стороны – барьер чуть выше метра, с трех других – стены без окон. Но с дверьми. С наружной стороны барьера – шестеро мужиков. Двое – как с киношной массовки. А может – реконструкторы. С мечами, в средневековой одежде. Остальные – обычного вида. Стоят кучкой, переговариваются. Санёк пристроился сбоку, прислушался…
– Три на зверюгу – это много, – негромко вещал мужик в джинсах и толстовке. – Даже если втемную…
– Так ставь на ученика, – отозвался один из «реконструкторов», крепыш в оранжевой рубахе с затейливой вышивкой по вороту. – Я полсотни на второй раунд поставил.
– Выпустили бы меня, я б за себя полтыщи не пожалел! – заявил второй «реконструктор».
– А я бы принял, – вступил четвертый, здоровенный мужик, в майке и трениках. – На себя. Ответишь, Нибелунг?
– Хренушки тебе! – мотнул головой «реконструктор».
Все шестеро захохотали. И тут открылась дверь в задней стене, и оттуда появился парень лет двадцати, босой, зато с копьем в одной руке и небольшим квадратным щитом – в другой.
Санёк шагнул вперед, хотел взяться за барьер, но не получилось. Рука уперлась в преграду. Оказалось, что выше барьера – стекло. Или не стекло. Что-то прозрачное и твердое.
Открылась еще одна дверь, и в загон выпихнули свинью. Мелкую, черную, обросшую щетиной. Надо полагать, дикую. Свинья тут же принялась нарезать круги, пронзительно вереща. Парень, похоже, растерялся. Глядел на бегающую животину, не зная, что предпринять. Так прошло минут пять. Зрители обменивались комментариями, весьма нелестными для парня. Наконец свинье надоело бегать. Она остановилась, осмотрелась, выбрала место, чем-то ей приглянувшееся, и занялась делом: рытьем песка.
