Угу, лью слезы по Грэму… Нет, я довольно-таки бессердечна! Мой телохранитель пожертвовал собой, а я, толком не помолившись за него богам, думаю о своих проблемах.
Кира задумчиво накрутила рыжий локон на палец и тихо произнесла:
– Мне кажется, Грэм не хотел бы, чтобы вы грустили. Ведь у сатурийцев совсем другие взгляды на жизнь и смерть. Живи сейчас и не заглядывай за край – эти слова он мне сказал, когда умер мой муж. Молодой беззащитной вдове нелегко находиться при дворе – все эти разряженные коршуны быстро слетелись на мое горе. Если бы не Грэм, меня утопили бы в грязи.
Я смотрела на Киру – и не верила. Морщинка меж ее бровей говорила о крайней степени огорчения, но в глазах не только печаль.
– Ты его любила? Я даже подумать не могла! Он ведь сатуриец… был сатурийцем. Всегда такой холодный, чопорный…
– Даже у них есть чувства, – веско заметила Далия и слегка покраснела. – Они скрывают их глубоко в душе.
Лилиана, как и я, недоуменно смотрела на девушек.
– Что? И ты тоже?!
Далия кивнула и смущенно спрятала порозовевшее лицо в ладонях.
– Как и Кира, я нуждалась в защите, вы ведь не забыли, как ко мне относился дядя? Сначала я испытывала к Грэму признательность, а потом зародилось чувство сильнее благодарности.
Девушка вдруг горько заплакала – и Кира крепко ее обняла.
– Вы все знали? – поразилась Лилиана. – И совсем не ревновали друг к другу?!
– А почему мы должны ревновать? – резко спросила Кира и презрительно прищурила глаза. – Как можно собственнически относиться к сатурийцу? Ведь он никогда не будет твоим? И у Далии и у меня не было шансов. Не забывай, невестой сатурийца может стать лишь светловолосая девушка, не обладающая магическим даром.
Да, это так. Столетия назад бог Войны благословил общину воинов, назначив своими земными слугами, и при этом дал свод законов. Главный запрет – брать в жены магесс. Ходили леденящие душу истории, что бог жестоко мстит нарушителям, не щадя ни родителей, ни детей, появившихся от неугодного союза. Чистота крови во всей своей абсурдности. Но благодаря все тому же строгому отбору сатурийцы видят сквозь иллюзии, не поддаются внушению и ментальной магии. Им не страшны ни твари, владеющие силой подчинения, ни пожиратели душ, которые, очаровав жертву, выхолащивают ее разум, память и эмоции – все, что делает человека личностью. Вот почему сатурийцы идут впереди стихийников и охотников на нечисть, когда продвигается Грань на новые земли.
Ну а почему сатурийцы женятся на светловолосых? Да просто некоторые боги предпочитают блондинок, и Война – не исключение. Вот так и возник полис Сатур, населенный тысячами блондинов и блондинок.
– Но как Грэм… мм… мог быть с вами обеими? – Глаза заинтригованной Лилианы сверкнули любопытством.
– Не забыла, что сатурийцы – самая выносливая раса Межграничья? – улыбнулась Кира и подмигнула, уточняя: – Для тех, кто не понял, скажу прямо: выносливы они не только как воины.
М-да, смерть открывает столько секретов! Мой телохранитель – до неприличия любвеобильный мужчина, а фрейлины – тихони-развратницы… Ох, прости, Грэм, за эту иронию. Если бы я могла все вернуть назад, то призналась бы, как ты мне дорог. Да пребудут с тобой боги, Грэм…
В день моего пробуждения мне разрешили принять еще одного посетителя.
Тристан влетел в комнату, как порывистый осенний ветер, и принес с собой свежесть дождя и запах мокрой листвы.
– Девочка моя, ты жива! – Стихийник и не пытался скрыть свою радость. – Чудо, что ты жива! О боги, как я рад!
Придворный маг бесцеремонно уселся на край кровати, схватил мою руку и крепко сжал.
– Счастлив видеть тебя живой и невредимой!
Последний раз таким довольным я видела его в день, когда сумела сотворить заклинание, которое долго не получалось.
– Мы все испугались, когда камиец напал на тебя…
– Это был камиец? Один из демонов полиса Камия? – перебила я мага. Интересно, что-то новенькое. – Я думала, он – высший демон одной из стихий. Почему он на меня напал? И, главное, назвал Микаэль?
Тристан нахмурился:
– Прости, все время забываю, что тебе не довелось учиться в школе магии и ты с трудом различаешь виды демонов.
Хм, я тоже постоянно забываю, чего лишена из-за своего родства с хэмеллами. И вообще, чего Тристан ко мне прицепился? Можно подумать, мне доведется когда-либо общаться с демонами.
– Как ты знаешь из легенды, камийцы – дети богини Любви и огненного демона. Слуга Эвгуста – тот же высший демон. Его трудно отличить от человека. Как и низшие, он может пить энергию через кровь и эмоции. Но еще он умеет поглощать ауры и души, что свойственно одним высшим демонам стихий.
Что-то учитель все объяснил сумбурно. Или это неразбериха у меня в голове? Ладно, ясно одно: демон голодным не останется в любом случае. Главное, о чем следует помнить: камийцы могут свести с ума, точно приворотное зелье в битюговых дозах. Если не ошибаюсь, в древних легендах таких существ называли инкубами и суккубами.
– Не знаю, как Эвгусту удалось подчинить себе камийца, – продолжил Тристан. – Но события в Белом зале показали, что контроль его слаб. И мне трудно верить слову ренегата, что его слуга не начнет охоту на глупеньких фрейлин, жаждущих любовных приключений. А почему он набросился на тебя, черномаг не знает и сам.
– Ты вот так просто называешь проклятого колдуна Эвгустом? – Я недовольно прищурилась. Ладони учителя сильнее сжали мою руку.
– Ведь ты ничего не знаешь, правда? Он тебе не сказал?
– Что не сказал? О чем ты? – Мое непонимание позволило Тристану расслабиться и немного улыбнуться.
– Он спас тебя. Не целители, а он. Понимаешь важность подобного поступка?
О да, понимаю. Магический кодекс учитель заставил вызубрить еще шесть лет назад. И пятое правило гласит: «Магу-недругу, спасшему жизнь твою, отплати тем же или исполни сокровенное». Вот так-то, если маг намеренно спасает от смерти своего противника, тот должен вернуть долг жизни или исполнить любую просьбу. Если спасенный поднимает руку на спасителя, его карают боги, отбирая магический дар. Для стихийников страшнее участи нет, поэтому ни один еще не нарушил закон.
– Эвгуст знает, что я двойник Мариэллы. Знает, что среди моих предков имелись хэмеллы.
– Да, он мне сказал, когда пришел выпытывать место убежища настоящей принцессы. – Расстроенный учитель развел руками. – Я ничем не могу помочь. Где принцесса, знает ее отец, а пытать императора Эвгуст не станет. Кстати, его величество приказал тебе продолжать играть роль его дочери. Он снова продлил соглашение и теперь на неопределенное время.
Я вздохнула. Ждать целых шесть лет дня свободы – и узнать, что увязла еще сильней. М-да, такого и врагу не пожелаешь.
– Как все запутано, Тристан, и страшно. Послы принесли клятвы, что требования захватчика правомерны. Теперь, если император попытается свергнуть сорегента, все государства Межграничья объявят ему войну.
Маг встал и спокойно произнес:
– Ты не должна бояться, что империя захлебнется в крови. Это не твои заботы. Что тебе делать дальше, обсудим завтра. А сейчас отдыхай – ты еще очень слаба.
Наставник покинул мои покои – и запах осени исчез вместе с ним. Сразу после его ухода на меня навалилась слабость, и я не заметила, как уснула.
Дождь мерно стучится в окно. Комната погружена во мрак, и только далеко в углу сияет слабый камень-светляк. Я дышу глубоко, как и полагается спящей. Даже сердце бьется ровно. Я знаю, что кто-то таится в темноте. Кто-то стоит рядом с моей постелью. И сжимает в руке нож.
Дыхание размеренно, а тело напряжено в готовности отразить удар. Осторожно шарю под подушкой. Если посчастливится, спрятанный кинжал все еще там. Нет, не повезло – пусто.
Шорох примявшегося ворса на ковре. Стройная фигурка выступила из тени, на миг оказавшись на освещенном участке комнаты, затем склонилась надо мной. Быстрый перехват запястья руки с ножом, движение ногой – и ночной посетитель перелетает через кровать. Глухой стук о стену и тихий стон.
– Ох, принцесса! Зачем вы так! Я не собиралась причинять вам зло, – прохныкал знакомый голос.
– Лилиана?! Зачем ты здесь? – Бросившись к фрейлине, я все еще была настороже и приготовилась отразить нападение.
По моему приказу свет в комнате стал ярче. Девушка потирала ушибленные места и даже не смотрела в сторону упавшего ножа.
– Ну и реакция, ваше высочество! Уроки Грэма не прошли даром.
– Будь добра, расскажи, что ты делаешь в моих покоях?
Лилиана перестала стонать и, хлюпая носом, обхватила мои колени:
– Ваше высочество, простите, умоляю! Простите! Не знаю, как я согласилась, не иначе демон попутал! Пощадите, ваше высочество, умоляю!
– Довольно, успокойся! Объясни, что происходит.
Цепко держась за мои ноги, заплаканная фрейлина поведала романтическую сказочку. Якобы магистр ордена Земли, очарованный моей персоной, уговорил Лилиану – интересно, в каком эквиваленте выражались эти «уговоры» – денежном или магическом? – срезать дивный локон его «любимой». Не знаю, зачем это Альберту, но уж точно не на долгую память. Существует столько жутких заклятий на волосах, самое безобидное из которых – краткосрочное любовное наваждение. И против него нет контрзаклятий, поэтому несчастного запирают под замком и не выпускают несколько дней. Иначе сожаления до конца жизни обеспечены.
