– Нет выбора, – качает головой брат Ратимира. – Нас попросили. Те, кому лучше не отказывать. Ты должен повиноваться, Скрир.
Тот, кого назвали Скриром, склоняет голову.
– Ступай, – говорит Турм. – Исполни свой долг.
Скрир молча выходит из комнаты.
Пронзив стены и перекрытия, мы переносимся к крыльцу. Дверь распахивается, и человек, за которым мы следили, шагает на улицу. Шагает, уже обернувшись громадным серым волком. Или псом. Не разобрать. Прежде я таких не видал, поэтому не берусь утверждать.
И я понимаю: Клан Гончих Псов начал охоту. На нас. Им приказали.
Скрир мчится по болотам, точно выбирая кочки и тропы, огибая гибельные участки. Его шерсть в свете лун отливает сталью.
Мерф растворяется в водовороте моего сознания.
…Я очнулся у костра. В нашем лагере. Вот только Ивен, Грорг, Трибор – все они исчезли. Ушли куда-то. Или сделались невидимыми. Что явно указывало на второй уровень сна, куда меня погрузил некто.
Некто, отделившись от языков пламени, обрел форму.
Это человек.
Лицо непрошеного гостя, вторгшегося в мои сновидения, скрывал капюшон. Он был одет как маг. Просторный балахон, подпоясанный шелковым кушаком, на груди – замысловатый орнамент. Правую руку пришлого обвивала змея. Не успел я опомниться, как тварь сползла на землю, выпрямилась и стала посохом. Посох этот, увенчанный оскаленной чешуйчатой мордой с двумя клыками, стоял вертикально. Пока его не перехватил хозяин.
– Впечатляет, – похвалил я.
Гость издал короткий смешок.
– Спасибо.
Он взмахнул рукой, наколдовывая себе стул. Изящный, с гнутыми ножками. Слоновой кости. Присел, не спуская с меня глаз.
Я потянулся к дуэльным клинкам, но, разумеется, их не было.
– Управляешь рунами, – прокомментировал человек. – Но невластен над собой. Так, мастер?
Я промолчал.
Он тоже не спешил с разговором. Послал зов. Ментальную волну, призывающую рлока. Без ответа.
– Мы одни, – покачал головой гость.
– Кто ты?
Он ответил не сразу:
– Посторонний. Так меня величает твой наниматель.
– Никакого имени?
– Мы верим, что знание имени дает власть над глупцом, неосторожно раскрывшим его. Конечно, ты не посвящен в тонкости вербальных войн, но тот, кого ты сопровождаешь, способен доставлять неприятности определенного рода.
– Хорошо, – согласился я. – Посторонний.
– Да.
– И чего ты хочешь?
Посторонний довольно потер руки. Голова посоха, державшегося вертикально, скосила изумрудный глаз.
– Ты прав. Нечего бродить окольными путями. Я намерен предложить тебе сделку. Но позволь вначале обрисовать безрадостное положение твоего отряда. – Посторонний сделал театральную паузу. – Прежде чем вы достигнете цели своего путешествия, вас сожрут. В прямом смысле. Гончие Псы имеют обыкновение поедать врагов. С этим придется смириться, таковы их обычаи. Охота началась, ты сам видел. И еще. Ты успел заметить, что рлок не явился тебе на выручку. Это объясняется тем, что я научился блокировать его в твоем сознании. И, представь себе, обладая столь явным преимуществом, я предлагаю сделку. Цени.
– Боюсь. – Я воздел руки в притворном ужасе. – Ты могуч.
– Сарказм неуместен. Как думаешь, если я убью тебя сейчас, что произойдет в реальности?
– Дай предположить. Я умру?
– Хуже. Станешь безмозглым овощем, пускающим слюни. Незавидная участь, поверь. Я ведь такое уже проделывал.
– Допустим.
– Так вот. Я предлагаю сделку. Ты просыпаешься. Идешь к своему нанимателю и режешь ему горло. Тихо покидаешь лагерь. И мчишься что есть духу в Мерф. Там тебе дадут коня. А еще – столько золота, сколько ты сможешь увезти. Поселишься в Трордоре. И до конца дней своих будешь жить безбедно. Как, собственно, и твои внуки с правнуками.
– А если меня догонят?
– Не догонят. Ты прикончишь и проводника. Без него эта компания сгинет в чаще. Тебя же выведет рлок.
– Недурной план.
– Рад, что мы договорились.
Я зевнул. Удивительно: сон внутри сна, в котором хочется спать.
– Нет.
Посторонний вздохнул:
– Что ж. Ты сам избрал свою судьбу.
Застывший, словно в патоке, мир сдвинулся. Посторонний не успел привести свой приговор в исполнение. Потому что из леса белой молнией вылетел Рык.
«Ложись».
Я подчинился.
И почти физически ощутил, как над моей головой пронесся рокочущий удар рлочьего крика. Пламя пригнулось к земле, деревья за спиной Постороннего смело. Образовалась просека, шрам на теле земли. Уши заложило. Из моего носа потекла кровь. Все же краем зацепило…
Посторонний устоял.
Причем без видимых усилий. Даже капюшон не шелохнулся. Небрежным взмахом руки он вплел в ткань мироздания клетку, в прутья которой и впечатался Рык. Штыри прогнулись, но выдержали.
– Глупое животное, – скривился Посторонний. – Здесь твои возможности ограничены.
– Чего не скажешь обо мне.
Голос.
Знакомый до безобразия.
Коэн материализовался рядом с нами. Совсем близко. Он ткнул кулаком в грудь Постороннего. Не удар даже, а легкий тычок. Последствия коего оказались катастрофическими. Посторонний окаменел, затем подернулся сеткой трещин. И рассыпался. В пыль.
Рассыпалась и клетка, удерживающая Рыка.
– Нам пора, – сказал Коэн.
Прыжок.
В мрачные закоулки Мерфа.
Дверь ближайшего дома распахнулась настежь. Коэн схватил меня за руку и выдернул… в реальность.
Поначалу я не уловил разницы.
Окружающее ничем не отличалось от декораций, созданных визитером в моей голове. С той лишь разницей, что здесь были люди. И они просыпались. Обступали меня, оживленно переговариваясь. Из тьмы вынырнул рлок и неспешно приблизился к нам.
Я осмотрелся внимательнее.
Над миром по-прежнему властвовала ночь. Лишь на востоке небо слегка посветлело. Костер прогорел до красных угольев.
Коэн тряс меня за плечо:
– Ольгерд!
Я пришел в себя.
Окончательно.
– Что ты видел?
Я сбросил его руку.
И только сейчас понял, что Коэн спас мою душу. Он вошел в сон, сразился с Посторонним и победил. Похоже, мой наниматель ничем не уступает врагу. А в чем-то даже превосходит.
Мои губы разлепились:
– Спасибо.
Коэн поморщился:
– Оставь пустые церемонии. Я вытащил тебя со второго уровня. Но перед этим ты побывал в Мерфе. Что ты увидел там?
Собрался с мыслями. И рассказал все с самого начала. Без лишних подробностей. Почти дословно передал диалог в доме Турма. Лица воинов нахмурились. Они почуяли драку.
Когда я закончил, Коэн обратился к Ивену. Старик был уже на ногах.
– Как далеко отсюда угодья Гончих Псов?
– Три дня пути, – ответил проводник.
– А от них до Мерфа?
– Два.
– Итого – пять. – Коэн огладил бороду. – Негусто.
К нам приблизился Трибор. В полной экипировке.
– Нет. Это для нас – пять. Для Псов – вдвое меньше. Если не втрое. Не забывайте, они охотятся не в человеческом обличье. И двигаются очень быстро. Хорошо, если у нас есть сутки.
– Но им не известно, где мы, – возразил Грорг.
– Зато известно, где нас ждать.
И тут я понял, что все обстоит еще страшнее.
– Птицы, – сказал я.
Меня не услышал никто. Кроме Коэна.
– Всем зажечь факелы! – приказал он. – Дрова в костер! Несите луки и стрелы!
– Это еще зачем? – осведомился Трибор.
– Потом объясню. Бейте птиц. Всех, кого сможете достать.
Лагерь оживился. Поднимались те, кто не проснулся до этого. Кто-то притянул сухих поленьев, и костер ярко вспыхнул. Мечники воткнули в землю по краям поляны факелы. Лучники приготовились стрелять. Я кивнул Трибору, и мы что есть силы заколотили половниками о котелки.
Птицы снялись с ветвей.
Их было около десятка, а то и больше. Едва различимые тени, даже в неверном свете факелов.
– Бейте их! – заорал Коэн.
Тетивы луков запели мелодию смерти. Лучники успели выстрелить дважды. Маленькие тушки, шелестя листвой, рухнули на землю. Часть застряла в ветвях. Остальные улетели.
Грорг выругался.
– Теперь они знают, – сказал Коэн. – И встретят нас у порогов.
– Если только, – вдруг подал голос Ивен, – не выступить прямо сейчас. Тогда есть шанс обогнать свору.
Колебались мы недолго.
– Сбор, – приказал Коэн.
Мы бросили экипаж, под завязку нагрузили коней водой, провиантом, веревками, гвоздями, топорами и всем необходимым в пешем странствии. Ивен повел нас звериными тропами к излучине Немеса. Мы двигались почти в кромешной тьме, освещая себе дорогу факелами. Рысью, чтобы не утомлять навьюченных лошадей. Проводник безошибочно ориентировался в чаще. С первыми лучами рассвета мы увидели, что лес поредел, а местность стала холмистой. Поднявшись на очередную возвышенность, остановились. В паре шагов от конских копыт начинался обрыв крутого левого берега Немеса. Склон, поросший кедром, сосной и лиственницей, уходил прямо в воду. Река была достаточно широкой, на одном дыхании не переплыть. И течение быстрое. По ту сторону Немеса простирались зеленые луга, а у самого горизонта чернела кромка леса.
