Он посмотрел на дисплей, покачал головой.
– Трувело можно сейчас, а Баррет М99 закажу на центральном складе. Вещь крайне редкая…
– Хорошо, – сказал я.
Он помялся, проговорил с неловкостью:
– Знаешь, это не мое дело, я здесь ни при чем, но есть срочное и очень важное дело у очень крупных людей… Очень срочное!
Я ответил моментально:
– Не интересуюсь.
Он сказал торопливо:
– Да все понятно, но тут такое стряслось… Сволочи захватили жену и дочек одного человека… Говорят, если не, то изнасилуют и выпустят им кишки. А сволочи серьезные, совсем озверели. Бывает, башку сносит в горячих точках, это такие… Я в подобные дела не вмешиваюсь, не положено, но это совсем беспредел!.. Порешат заложников, я таких зверей навидался. В Аравии объявлено перемирие, бои затихли, так что и самые отпетые возвращаются… среди них есть совсем контуженные… сам знаешь, что это…
Я сказал уже без уверенности:
– А если к властям?
Он отмахнулся.
– Да что власти…
– Догадываюсь, – сказал я.
– Подожди минутку? – сказал он. – Я сейчас свяжу тебя с… людьми. Им совсем хреново, все готовы отдать, но отдавать нельзя…
– Такое чаще всего, – согласился я.
Он, не дожидаясь моего согласия, нажал верхнюю пуговицу на рубашке.
– Корень!.. Парень готов помочь!.. Да, я говорил. Он нейтрал, нигде не засвечен… Обижаете, вы же меня знаете!.. Хорошо, жду вас.
Он с явным облегчением отключил связь, перевел дух.
– Очень серьезный человек… но у него руки связаны. Понимаешь, у них все такие на учете, а вот ты человек со стороны.
– Но теперь и я буду у них в записях, – сказал я.
Он развел руками.
– Да, конечно… Если, конечно…
– Что? – спросил я.
– Они в режиме молчания, – обронил он. – Чтоб их не засекли, ни с кем не связываются. Так что о тебе никто не узнает, пока не выйдешь оттуда.
Я сказал медленно:
– Понял.
Он прислушался, сказал быстро:
– Подъехали. Нет, не сюда, ты иди, иди!.. Они сами к тебе в нужный момент. Когда осмотрятся по сторонам. Наше время такое, оглядываться приходится все время, куда мир катится?
Я вырулил на трассу и пронесся на скорости с десяток километров, когда со мною поравнялся невзрачный автомобиль с бесцветной окраской, стекло поехало вниз, показалось смеющееся лицо молодой женщины, она игриво кивнула мне в сторону обочины.
Все еще сомневаясь, я сбросил скорость и съехал с дороги. Ее автомобиль остановился сразу за моим, почти упершись в бампер.
Я ждал, там хлопнула дверь, через пару секунд она подбежала ко мне, хорошенькая и молоденькая, в коротеньких шортах, сказала все тем же игривым голоском:
– Парниша, давай на пару минут поменяемся местами!
Она улыбнулась и намекающе поводила кончиком языка по чувственным губам, так увидит со стороны каждый, но я наконец рассмотрел в ней нечто такое, что не тянет на девочку по вызову, хотя, конечно, может сыграть ее тоже.
– Только ничего не трогай, – предупредил я.
Она сказала так же игриво:
– Понимаю.
Я покинул машину, запоздало подумал, что такое она поняла, что у меня заминировано, что ли, но развить мысль не успел, дверь ее потрепанного автомобильчика приоткрыта, сел, не поворачивая головы.
Автомобиль внутри, понятно, не так уж и потрепан, а самое главное, это вообще трансформер, может взлететь прямо с шоссе, выдержать удар птурса, а в ответ открыть автоматическую стрельбу так, что мало не покажется.
За спиной мужской голос сказал четко и строго:
– Не оборачивайтесь. Вам сказали о нашей проблеме? Их не меньше пяти. Прошли все схватки в Йемене и Катаре, трое с контузиями. Главное… все под краскером… а это наркотик, от которого уже не уйти. Звери. У них сейчас в заложниках женщина с тремя детьми. И хотя девочкам пять лет, семь и четырнадцать, их все равно изнасилуют, уже делали такое… где захватывали села и аулы…
Я проговорил, не поворачивая головы:
– Их требования?
Он ответил после паузы:
– Выполнить невозможно. Они не понимают, такие решения не принимаются одним человеком. Потому женщину и детей зверски убьют, но сперва изувечат…
– Где они?
– Сорок минут езды…
– Попробую переговорить с ними, – предложил я.
Он сказал быстро:
– Что вам для этого нужно?
– Ничего, – ответил я. – Я очень мирный человек. Все люблю заканчивать миром. И чтоб тихо.
Он сказал после короткой паузы:
– Мы в отчаянии, потому… пусть по-вашему. Когда будете готовы?
– Прямо сейчас, – ответил я. – Если не получится… может быть, у вас будет время переиграть.
Он сказал с сомнением:
– Вряд ли… Подождите минутку.
Я слышал, как он вышел, через несколько секунд послышались быстрые шаги, женщина появилась такая же веселая и легкомысленная, жестом согнала меня на соседнее сиденье.
Стекло потемнело, и в салоне слегка повеяло грозой, милое личико стало жестким и суровым. Как я понял, это ее настоящее лицо, а маску милой глупышки создает немалым усилием лицевых мускулов.
– Едем? – спросила она холодным деловым тоном.
– Да, – ответил я. – И поспеши, хочу вернуться к обеду.
– Что случилось?
– «Карпаты» против «Буковины», – сообщил я, – а нам нужна победа с перевесом в два мяча.
Она ничего не сказала, но заметно по ее виду, что мой наглый ответ понравился.
Машина пошла легко, но теперь, когда я внутри, чувствую ее немалый вес, добавочную броню, а про усиленный мотор и говорить не стоит, типовухи так послушно не ускоряются.
Она молчала, собранная и сосредоточенная, рулит сама, что большой риск, автоматизированные хоть не столкнутся, но сама может не справиться с управлением…
Уф, наконец-то съехала на частную дорогу, слева показался на расстоянии и ушел за спину коттеджный поселок за высоким забором с устаревшей колючей проволокой поверху и с двумя сторожевыми вышками на этой стороне, а потом вдали появился и понесся навстречу массивный дом, настоящее имение.
Здание в три этажа, это нормально, но богатые строятся не ввысь, как вынуждена из-за дороговизны земли беднота, а вширь, участок здесь не меньше сорока гектаров, вон там вдали добавочные домики для прислуги, поле для гольфа, бассейн, теннисный корт, пара беседок размером с ангары для дирижаблей…
Машина замедлила ход, женщина поглядывает по сторонам, почти не поворачивая головы. Я чувствовал, как поднимается кровяное давление, а сердце стучит часто-часто, но тоже держу морду кирпичом, смотрю перед собой ничего не выражающими рыбьими глазами.
Очень медленно она подрулила к подъезду, сказала тихо:
– Не делай лишних движений. Мы под прицелом. Как выйдешь, думай, что говоришь. Там не только убийцы. Психоаналитик будет следить за твоим лицом. Слова и реакции должны совпадать.
– Знаю, – сказал я. – Посмотри пока показы мод, я ненадолго.
– Я отъеду, – сообщила она, – оставаться здесь запрещено, но буду присматривать издали.
– Только не фоткай, – предупредил я, – когда буду ковыряться в носу. И если вдруг начну чесать там снизу, а я точно начну, день жаркий, могу не утерпеть…
– Буду ждать возвращения, – сказала она серьезно. – Постарайся вытащить заложников. Если сумеешь, я тебе сама почешу.
– Ловлю на слове, – сказал я бодро, но сердце начинает стучать, как у зайца при виде волка, в животе тяжело и холодно, будто проглотил пролежавшую всю зиму под глыбой льда наковальню. – Тебя как зовут?
Она шепнула:
– Ульяна. Все, иди.
Из машины я вышел медленно, ощущаю, хоть и не вижу, направленные в мою сторону стволы автоматов, в теле нервная дрожь, чувствую, как начинает ускоряться метаболизм, хотя сейчас пока что рановато.
Поднявшись по ступенькам, протянул руку к двери, но она и не подумала открыться, пришлось самому, тяжелая, как не знаю что, под оболочкой мореного дуба наверняка прячется танковая броня.
Едва отодвинулась, злой голос рявкнул:
– Шаг вперед! Замри!
– Уже замер, – сообщил я. – Как жук, упавший с дерева.
– Что?..
По обе стороны двери двое с закрытыми платками лицами, я скосил глаза на одного, потом на второго, сам не двигаю даже бровями, потому что черные дула смотрят в бока зло и неотрывно.
– Парень, – сказал голос с правой стороны, – подними майку!..
– Как скажете, – пробормотал я, – вот… смотрите… ничего не прячу… и маечка простая, хотя стопроцентный хлопок, теперь такие уже редкость…
Тот же голос рыкнул:
– Заткнись. Что у него в штанах?
Краем глаза я увидел, как появился третий, провел вдоль моего тела сканером. Где-то, как понимаю, в трех проекциях разворачивается моя фигура, уже голая, а цифры сообщают, что оружия нет, ничего во мне не спрятано, инородных тел не наблюдаемо, если не считать двух пломб в зубах, но там тоже все в норме, пломбы стандартные, дешевые, под ними ничего особо опасного, кроме плохо залеченных корней с кистами.
