– Не может быть! – только и успел пробормотать колдун.
Потом свет поглотил их.
– Я свободен?
– Да, Джошуа.
– А вы, мэтр?
– Я уже мертв. Мое тело слишком долго служило Призраку. Я был глуп и самонадеян. Не будь таким, Джошуа. Всегда принимай легкие дары с опаской.
– Я запомню, ваша мудрость.
– Этого звания я оказался недостоин. Я многому не научил тебя и уже не научу. Надеюсь, ты будешь лучшим чародеем, чем я. Главное, помни, наше призвание – защищать людей Ойкумены. Так или иначе.
– Я буду помнить.
– Прощай, Джошуа Валладис. Прощай и прости всех нас.
Когда мэтр Ассантэ исчез навсегда, Джошуа вновь ощутил себя на крыше.
Следов Призрака не было.
Его выжгло, растворило, скомкало в ничто исполненное пророчество.
Только сознание колдуна слабо металось в плену умирающей плоти.
Принцесса сидела в центре алтаря, а Кай склонился над ними.
– Теперь все, – прохрипел колдун. – Призрак ушел навсегда. Тут остался только я. Неужели так нужно убивать беспомощного старика?
– Если не вырвать сорняк, он пустит корни, – отозвался Кай, поднимая щит.
– Я ведь понял, – сглотнул колдун. – Я понял, кто ты. Почему ты не признался раньше? Я бы все сделал по-другому. Мы бы помогли друг другу, а я вернул бы тебе утерянное прошлое. Все воспоминания. Все.
– Если для того, чтобы вернуть мое прошлое, надо помогать тебе, – Кай поднял щит еще выше, – лучше я соглашусь на забвение.
Щит опустился, и колдуна без имени не стало.
Тьма накрыла и Джошуа, но он успел вырваться из наступающей бездны, и собственное тело впустило его обратно.
Когда он открыл глаза, башня уже успокоилась.
– Давай, ящерка! Я в тебя верю! – звонко кричала Майриэль.
Паки, лишенный сдерживающего поводка, мужественно пытался разорвать древние оковы. Оковы гнулись, стонали и неохотно поддавались.
Наконец сила оборотня взяла верх, и парень освободил руки, затем, приноровившись к неустойчивости зачарованного камня, – ноги.
– Дурная штука, – пожаловался он, разминая затекшее тело.
– Давай уже быстрее, милый, девушкам вредно лежать на холодных камнях!
После освобождения лучница спрыгнула с алтаря, подняла остатки тонкой рубашки, накинула ее и завязала узлом.
Мэтр Гаренцворт освободился сам. Посох чародея прилетел с первого этажа и хищно ткнулся в оковы, принудив те развалиться.
Джошуа знал, что мог бы сделать нечто подобное, но сейчас у него попросту не было сил.
Пока старший чародей охал и вздыхал, подошел Паки.
– Джошуа молодец, – сказал он, вырывая оковы. – Паки чуял, как славно Джошуа себя проявил.
– Спасибо, Паки.
Парень кивнул и пошел к лестнице, ведущей на первый этаж, коротко пояснив:
– За молотом.
Джошуа сел.
Охи и ахи старшего чародея тут же показались ему не такими уж надуманными.
За растиранием онемевших рук он не заметил, как подошла Майриэль.
– Как самочувствие?
– Лучше, чем должно быть.
Правую щеку обожгло. Пощечина была хлесткой и звонкой.
– Еще раз станешь марионеткой в руках древнего колдуна, получишь взбучку, – сурово предупредила эльфийка.
– Я запомню, – поморщился Джошуа. Горящая щека даже отвлекала от стонущих мышц.
Лучница усмехнулась и вдруг поцеловала его в лоб.
– И спасибо, что спас нашего командира. И за то, что оказался настолько хорош в чарах.
– Майриэль, будь добра, не целуй моего чародея, – раздался любимый голос.
– Как прикажете, ваше высочество, – присела в шутливом книксене эльфийка.
Джошуа обернулся.
– Здравствуй, – только и смог вымолвить он, любуясь Джулией.
Принцесса стояла, опираясь на Кая.
Усталая, печальная, прекрасная.
Что-то новое появилось в зеленоватых глазах. Спокойствие, сила, уверенность. Исполненный долг спал тяжестью с ее плеч, оставив знание себя и своего пути. Какого? Он не умел рассмотреть.
Отпустив руку командира наемников, Джулия обошла алтарь и приблизилась к младшему мэтру.
За ее спиной Майриэль радостно кинулась на шею Каю:
– Молодец, что не умер! – чмокнула командира в щеку.
– Я старался, – честно признался человек из Герденберга.
Ладонь Джулии коснулась руки Джошуа.
– Я чувствовала твое присутствие там, на крыше.
– Я был рядом.
– Я знаю, что ты сделал для меня, Джошуа.
– Ты всегда можешь на меня рассчитывать.
– И это я знаю.
Ее лицо вдруг оказалось рядом.
Его бросило в жар. Он чувствовал ее руки на обнаженных плечах, но не ощущал стыда. Только притяжение. И тепло.
– Джулия, мы… – начал он.
Тонкий пальчик остановил его, коснувшись губ.
– Я только что спасла всю обитаемую землю от страшного зла. Если после этого мне нельзя целовать своего чародея, то зачем вообще было что-то спасать? К тому же мы среди друзей.
Аргументов у младшего мэтра не нашлось, и он притянул ее к себе.
Поцелуй вышел неловким и прекрасным. На какое-то время Джошуа забыл о ноющем и избитом теле, о том, что сделано и что только предстоит сделать. Остались только они, и если у Джошуа и присутствовало в этот момент еще какое-то желание, то лишь одно: чтобы дорогие и верные соратники убрались куда-нибудь подальше и поскорее.
Увы, наши мечты часто настолько далеки от реальности, насколько небо далеко от земли. Волшебство поцелуя прошло, оставив влюбленных тяжело дышащими и смущенными.
– Им срочно нужно снять хорошую комнату в приличной таверне, – прокомментировала практичная Майриэль. – На неделю. Нет! На две.
– Раз башня еще стоит, мы чего-то не доделали, – сказал Кай. – Рамил?
Старший чародей, уже придавший своему изрезанному одеянию почти первоначальный вид, подошел к ним. Неохотно пояснил:
– Нам нужно разрушить алтари, тогда мы лишим Призрака и колдуна возможности вернуться.
– Ты займешься этим?
– Это не так уж и необходимо… – заюлил мэтр Гаренцворт.
– Говори прямо.
– Уничтожать такой уникальный артефакт – чистой воды расточительство. Столько великих тайн можно раскрыть, изучая его!
Кай положил руку на плечо Майриэль, уже готовящейся растерзать чародея.
– Рамил, – тон командира наемников был спокоен, – эта башня висит над королевским дворцом, посреди пострадавшего города. Как, ты думаешь, отнесется король к твоим исследованиям? Мы все испытали на себе ярость этого зла. Лично я не хочу оставлять ему никаких шансов.
– И я, – набычилась эльфийка.
– И Паки, – заявил вернувшийся Паки.
Помимо молота он принес ножны с мечом, лук и почти пустой колчан Майриэль.
При виде имущества лучницы Кай болезненно поморщился и потер почти пропавшую отметину от раны.
Обрадованная эльфийка выпустила остаток стрел в потолок. Через некоторое время колчан снова был полон.
С большим неудовольствием оторвавшись от принцессы, Джошуа оделся и подошел к мэтру Гаренцворту.
– Мы должны это сделать, ваша мудрость – сказал он. – Когда я был связан с Призраком, я чувствовал, как страдают души, заключенные в этих алтарях и в этих стенах. К тому же пророчество нужно исполнить до конца.
Старший чародей грустно кивнул.
– Придет время, мой друг, – сказал он, – и вы пожалеете о нашей поспешности, но риск и впрямь слишком велик. Давайте уничтожим эту башню.
– С удовольствием помогу вам.
– С гибелью Призрака чары, искажающие нашу магию, ушли, теперь мы свободны творить с этим местом все, чего оно заслуживает.
– Не спешите, – остановил их Паки, единственный, не озаботившийся тем, чтобы прикрыться, и щеголявший серебристыми рунами на груди. – Паки тоже хочет поломать плохие камни.
Отказать парню никто не смог.
Паки увлеченно принялся за дело. Каждый удар его огромного молота откалывал от каменных звезд изрядные куски. Башня отзывалась довольным гулом.
Парень так увлекся и получал такое искреннее удовольствие от процесса, что у волшебников рука не поднялась мешать ему, подключая к делу чары.
Удивительно, но это странное зрелище не вызывало ни раздражения, ни дискомфорта от сильного эха. Только радость правильного дела. Каждый удар, откалывающий камень, ломающий старые, зашитые тысячу лет назад формулы, освобождал несметное количество душ невольников.
Вдвойне приятной эту картину делала Джулия. Она прижалась к Джошуа. Так, обнявшись, они и любовались работой Паки.
Майриэль подбадривала парня, а Кай молчал, думая о своем.
Лишь мэтр Гаренцворт, отыскав свою верную бездонную сумку, рылся в грудах книг и мусора, присваивая особенно понравившиеся тома.
Идиллия эта длилась так долго, что Джошуа потерял счет времени.
Впрочем, вскоре их вернул к действительности громкий гул стен.
Когда последний алтарь пал под ударами Паки, все вокруг стало разрушаться.
– На выход, господа и дамы! – гаркнул Кай, и они побежали.
