Когда огонь осветил помещение, они стали осторожно спускаться вниз. Лестница оказалась даже длиннее, чем Чанг предполагал вначале. В ней было ровно тридцать ступеней, а в просторной комнате, куда она привела, было очень холодно. Это было как раз то место, которое он и искал. Он приказал принести сюда мясо, а сам с интересом стал осматриваться кругом.
Посреди комнаты находился большой деревянный стол, на нем стояло несколько пустых железных чанов, изнутри покрытых слоем какого-то блестящего металла. Чанг присмотрелся и понял, что это настоящее серебро.
Рядом с чанами лежали подходящие им по размеру железные крышки с маленькими полукруглыми ручками сверху. С потолка свисали многочисленные крюки, предназначенные для подвешивания мясных туш. Тут же стояло множество глиняных кувшинов, которые сейчас были совершенно пусты, и несколько деревянных ящиков, которые могли быть использованы для хранения овощей, ягод и трав.
Глядя на всю эту утварь, Чанг еще раз по достоинству оценил искусство местных кузнецов. Чтобы так растопить серебро и так ровно покрыть им изнутри грубую железную поверхность чанов, нужно владеть подлинным мастерством.
Чанг никогда прежде не встречал ничего подобного и даже не сразу понял, что перед ним именно серебряное покрытие, но что это серебро – он нисколько не сомневался.
Наг принес мясо. Еще раз все тщательно взвесив, Чанг пришел к выводу, что в погребе оно точно не пропадет. Мяса было много, и если им удастся зажарить еще пару окороков, то его точно хватит на весь обратный путь. Мясо уложили в один из посеребренных чанов и накрыли крышкой.
Чанг двинулся к выходу, но внезапно обратил внимание на стены погреба. Они начали как будто светиться. Он приказал затушить факел, и его солдаты ахнули.
От стен шло слабое изумрудное сияние, лица и руки разведчиков приобрели зеленоватый оттенок. Сияние было очень мягким и настолько красивым, что Чанг непроизвольно сел на скамью и принялся рассматривать неспешные переливы света, обволакивающие его со всех сторон. То же самое проделали и все остальные.
Воздух в погребе был необычайно свеж, хотя ему полагалось быть затхлым, и Чанг уже в который раз за сегодняшний день поймал себя на мысли, что все здесь пропитано магией – и даже обычный погреб для хранения продуктов.
Он не спешил уходить – глаза впитывали малахитовое мерцание, и на него хотелось смотреть вечно. Но недаром Чанг посвятил изучению колдовства долгие годы и вышел целым и невредимым из множества магических передряг – всегда, когда он сталкивался с необъяснимым, он старался быть настороже.
Вот и сейчас одна его половина заворожено следила за переливчатой игрой света, в то время как вторая отстраненно и холодно наблюдала за поведением первой. И когда ощутила, что вокруг происходит что-то странное и пугающее, подала сигнал опасности.
Чанг мотнул головой, полностью приходя в себя. Он оглянулся вокруг и увидел, что его солдаты блаженно спят, поникнув головами и сладко и безмятежно посапывая.
Краем глаза Чанг уловил в малахитовом свечении какие-то странные тени, резко выпрямился, поднял с земли погасший факел и быстро щелкнул огнивом, высекая искры.
Факел тут же занялся огнем, и Чанг мельком уловил, как большая, похожая на громадную летучую мышь призрачная фигура, стремительно всосалась в дерево стен и пропала. Одновременно погасло и колдовское свечение.
Чанг быстро растолкал одного солдата за другим. Они просыпались с явной неохотой, и ему стоило больших трудов привести их в чувство.
Нужно было убираться из этого места как можно скорее. Чанг чувствовал, что таинственное колдовство, обитавшее здесь, может в любой момент вернуться и повторить атаку. Пока свет факелов защищает их, но как только он погаснет, они окажутся беззащитными перед коварной и, скорее всего, очень древней магией.
Они резво взобрались по лестнице и теперь отдувались, глядя друг на друга с обескураженным видом. Можно было не сомневаться: назад в погреб они уже вряд ли сунутся – ну, разве что очень прижмет, и только под защитой света факелов.
Когда дверь за Чангом (он шел последним) захлопнулась, командир почувствовал, что призрачное нечто шло у него по пятам и уже готово было вырваться наружу, но что-то его удержало, и оно убралось обратно в глубину погреба.
И это нечто было очень могущественным, и Чанг обругал себя последними словами за то, что так бездумно подверг себя и своих солдат смертельной опасности. Опасность была именно смертельной – он уже не сомневался.
Утешало только одно – все-таки они выбрались живыми и невредимыми и в дальнейшем предпримут все меры предосторожности.
Теперь, уж точно, можно было идти отдыхать. Прошедший день уходил в небытие, оставляя после себя массу вопросов и ни одного ответа.
Назавтра с самого утра стартует турнир. Им предстояло проявить свои навыки в рукопашных схватках, а это будет интересно.
Как и любой воин, Чанг постоянно упражнялся в борьбе без оружия, обоснованно полагая, что такое умение в степи будет совсем нелишним. Здесь могло случиться всякое, а искусство обходиться без меча и кинжала никогда не помешает.
Кроме того, борьба была любимым развлечением степняков, и Чанг в свое время приложил все силы, чтобы стать лучшим. И его войны могли за себя постоять – так что за них он тоже был спокоен.
Он приказал всем ложиться спать. Им нужно было просунуться пораньше, чтобы накормить и напоить лошадей, неторопливо позавтракать и быть на лобном месте до начала состязаний.
Чанг поймал себя на мысли, что с нетерпением ждет завтрашнего дня, возбужденный предвкушением битвы.
Его солдаты были крепкими, выносливыми, закаленными воинами, а он сам – если и не самый лучший в роду, то все равно – мало нашлось бы таких, кто мог с ним соперничать на равных.
Чанг был хитер и благодаря своему деду обладал магическими знаниями, которые – а он был в этом совершенно уверен – даже у здешних колдунов вызвали бы должное уважение. Так что, завтра посмотрим, кто кого!
Разведчики с наслаждением вытянулись на шкурах. Они привыкли спать в степи, и жесткий деревянный пол был для них не самым худшим местом для сна. Тем более, что им не нужно было беспокоиться о безопасности.
Было непривычно – уже долго они отдыхали попеременно, выставляя дозорных. Каждый из них спрашивал себя, а не ошибается ли командир, так беспечно доверившись слову старосты? Но постепенно усталость брала свое, и вот все они уже мирно спали…
…Ночь прошла незаметно. Чанг проснулся раньше всех и по привычке тут же бесшумно вскочил на ноги и проверил, все ли кругом спокойно, и нет ли на горизонте опасности.
Но сейчас вместо горизонта перед ним были деревянные стены, и рядом лежали мирно посапывающие солдаты, которых нужно было будить. Впрочем, этого не потребовалось – в течение полуминуты разведчики один за другим, как по команде, открыли глаза.
Они спустились вниз и умылись водой из колодца, напоили коней и задали им корма. Чанг вошел в кухню и обнаружил, что кто-то с утра уже принес им завтрак. На столе лежали лепешки, овощи и большой кусок сыра, в кувшинах была вода и вино.
Отряд неторопливо позавтракал, и солдаты стали потихоньку собираться. Сегодня им предстояло показать все, на что они способны. Чанг чувствовал себя прекрасно отдохнувшим и полным сил. От вчерашней колдовской атаки, которая чуть не убила его, не осталось и следа.
Через забор он наблюдал, как мимо проходят люди, спешащие на турнир. В воздухе витало праздничное возбуждение, снаружи отовсюду доносились громкие веселые голоса.
Вскоре Чанг отдал команду выступать, и отряд бодрым шагом двинулся вслед за толпой. Когда они вышли на лобное место, то поразились, насколько оно преобразилась за ночь. Теперь по периметру были расставлены высокие деревянные грубо сколоченные возвышения, на которых в четыре ряда сидели люди.
Вокруг древнего дерева были установлены четыре широких деревянных стола, ориентированных по четырем сторонам света. За каждым столом сидело по два человека – женщина и мужчина.
За одним из них Чанг обнаружил Джеррда и ведунью. Остальные шестеро были Чангу незнакомы. Конечно, это могли быть только старейшины (не обязательно по возрасту, но, скорее, по опыту), которые и будут определять победителей.
Участники турнира – в основном, молодые юноши и девушки – поочередно подходили к судьям и называли свое имя и род занятий. Поскольку турнир проводился из года в год, то каждый из участников знал, куда ему идти.
Весь поселок был поделен на три крепи – по количеству линий и находящихся на них домов – и за каждой крепью был закреплен свой судейский стол.
На первом этапе соревнований борьба будет идти между всеми участниками, разделенными по парам. Победитель каждой пары в дальнейшем встретится с победителем другой пары.
