– Привет, привет, – сказал он. – Очень рад видеть, что вы все вместе и все у вас хорошо, а то я уж беспокоиться начал.
– Значит, ты получил мое послание? – спросил Оникс.
– Честно говоря, я очень удивился, когда увидел лорда Итакуса. По правде сказать, я-то думал, что он уже умер или, во всяком случае, ушел на покой.
– А он и находился в отставке, когда я обратился к нему. Итакус, конечно, очень стар, но такого преданного служаку, как он, поискать надо. Пожалуй, никому другому я бы просто не доверил отправиться с таким важным сообщением. А на него я могу положиться почти как на себя или тебя.
Оба закончил ласкать ягуаров, выпрямился, повернулся к сыну, принял у него из рук протянутую золотую чашу с вином и с удовольствием сделал большой глоток. Оникс заметил на щеке отца глубокие шрамы. Оба все понял без слов и ответил:
– По дороге из Хайклиффа мы столкнулись с Оленями. Тебе что-нибудь известно о них?
– Знаю, что они время от времени нападают на наши небольшие походные лагеря. Но не думал, что Олени настолько обнаглели, чтобы устроить засаду на твой отряд, отец.
– В самом деле храбрые ребята. Особенно один из них. С ним я надеюсь еще встретиться когда-нибудь один на один. За мной должок, – Оба качнул своей раненой рукой и добавил: – Рыцарь Волка. Это его работа.
– Так это один из лордов-оленей? – спросил Оникс. – Они мне тоже надоели, как заноза в лапе. Их вожака зовут лорд Рейнхарт, возможно, это был он.
– Нет-нет, это был не Олень, я же тебе сказал. На прощание он назвал мне свое имя. Скажи, у Дрю Феррана остались братья?
– Тебе не хуже моего известно, что всех его братьев зарезал еще Леопольд, когда захватывал трон, отец. Дрю – единственный выживший ребенок Вергара.
– А тот герой сказал мне, что его зовут Трент Ферран, – задумчиво почесал свой подбородок Оба.
– Ах, этот, – кивнул Оникс. – Да, Трент Ферран – его брат, но не родной, сводный. Отец Трента усыновил в свое время Дрю и воспитал как своего собственного сына. Одно время Трент был гвардейцем Льва и служил под началом моего кузена, лорда Фроста, а потом предал нас. Яростный парень, его даже головорезы Мюллера опасаются. И если он с тобой сумел проделать такое…
– Он слишком силен для человека, – задумчиво проговорил Оба, глядя на свою висящую на перевязи руку. – Слишком силен. Но все же он, как ты говоришь, обычный человек, я правильно тебя понял?
Оникс кивнул, затем подошел ближе и молча, внимательно присмотрелся к шрамам на отцовской щеке. Осторожно провел по ним кончиком пальца.
– А эти шрамы? Они тебе тоже достались от Рыцаря Волка?
– Ага, – недовольно пробурчал Оба. – И, как я уже сказал, дальнейшие разборки с тем парнем у нас еще впереди.
– Раны до сих пор не затянулись до конца. Ты давно получил их? Когда вы попали в засаду?
– Дней пять тому назад, – ответил Верховный лорд из Браги. – Знаешь, я хочу, чтобы меня осмотрел твой магистр.
Оникс удивленно зарычал, приподняв верхнюю губу.
– Пять дней! Оставленные человеком шрамы за такое время проходят без следа. А твои не прошли, и это может означать только одно.
Оникс отошел от отца, налил в свой кубок еще вина и жадно осушил его. Оба приблизился к висящему на стене зеркалу и принялся рассматривать себя в нем.
– Так что же это означает? – спросил он.
– То, что Ферран больше не человек.
– Не говори загадками, Оникс, мне сейчас недосуг их разгадывать. Я устал с дороги. К тому же ты даже не удосужился послать кого-нибудь, чтобы встретить меня в Хайклиффе, этого от тебя я, честно говоря, не ожидал.
– Если ты этого еще не заметил, отец, мы очень крепко здесь завязли. Стурмландцы оказались гораздо более крепким орешком, чем можно было ожидать. А когда мы думали, что их столица, Айсгарден, уже в наших руках, ее перехватил прямо у нас из-под носа этот чертов некромант.
– Что еще за некромант?
– Его прозвище Черная Рука. А вообще-то он лорд-кабан из Дейлиленда, был близким другом Волка, пока не ушел с головой в черную магию. Мои люди боятся приближаться к промерзшим стенам Айсгардена: говорят, что Черная Рука способен поднимать мертвецов из могилы.
– Суеверные люди чего только не болтают, – рассмеялся Оба. – Я думаю, этот Черная Рука просто ловкий иллюзионист, фокусник. Направь свою армию в Айсгарден, не мешкая. Сокруши стены и вытащи наружу этого Кабана. Тогда и увидим, поможет ли ему его черная магия. Трюкач!
Оникс нахмурился. Ему лучше, чем отцу, было известно, что Черная Рука вовсе никакой не трюкач, он своими глазами видел, на что в действительности способен этот магистр. Впрочем, Оникс решил не спорить с отцом и перевел разговор на другую тему.
– Черная Рука – не единственная опасность, с которой мы столкнулись в Стурмланде. У подножия гор остается армия Белого Медведя из Айсгардена, и нам никак нельзя повернуться к ней спиной. Армией командует герцог Берган, лорд из Брекенхольма. Вот почему я не мог послать эскорт за тобой в Хайклифф, теперь ты понимаешь?
– Ты сказал, что Трент Ферран больше не человек, – усмехнулся Верховный лорд Оба, разворачивая разговор в свою сторону. – Поясни, что ты имел в виду.
Оникс подошел к горящему очагу, присел на корточки рядом с ним.
– Лукас снюхался с шаманом Лесовиков по имени Черное Сердце, – начал он, глядя на язычки пламени.
– Кто такие Лесовики?
– Дикари из леса. Кровожадные каннибалы.
– Шаман, говоришь? Это что-то вроде их магистра?
Оникс взял стальную кочергу, поворошил угли – к потолку палатки взметнулся целый рой искр.
– Магия, которую используют наши магистры, ничто по сравнению с дикой древней магией шамана Лесовиков. Черное Сердце с помощью отрубленной руки Дрю Феррана создал новых тварей, их называют Дикими Волками. Это не люди и не оборотни.
– Новая порода Волков? – удивленно воскликнул лорд Оба, стоя у противоположной стороны очага.
– Это пародия на настоящих верлордов, отец. Скорее звери, чем люди, – покачал головой Оникс. – В церемонии, которую с благословения Лукаса устроил Черное Сердце, приняло участие около двадцати дикарей, и каждый из них превратился в такого «Дикого Волка». Я видел, что случается с теми, кому удалось выжить после их нападения. Если покусанные Дикими Волками люди не умирают от ран или воспаления, они сами становятся такими же тварями. Укусы Диких Волков заразны.
– И ты полагаешь, что Трент Ферран – один из таких выживших?
– Если Рыцарь Волка сумел оставить на твоем лице такие раны, то да, – ответил Оникс, указывая кочергой в сторону отца. – Эти раны нанес тебе не человек, такое мог сделать только оборотень.
С досады Оба швырнул свою чашу в огонь и воскликнул:
– И все это по милости юного льва-идиота Лукаса? Вот еще одна веская причина, чтобы смести поганой метлой с лица земли и его, и всех его приспешников. Ты знаешь, для чего я приехал сюда, Оникс?
– Слухи по Семиземелью расходятся быстро.
– Союз лордов-котов распался. Теперь Пантеры, Львы и Тигры каждый сам за себя. И у каждого отныне свои союзники.
– Это кажется невероятным. Как такое могло произойти?
– Твоя сестра, – со злостью выдохнул Оба.
– Ты ошибаешься, отец, – покачал головой Оникс. – Я хорошо знаю Опал. Она никогда не предала бы наш союз. Опал – одна из нас.
– Была. Теперь нет.
– Что она натворила? – нахмурился юный Зверь из Баста.
– Она приплыла домой, на родину, привезла с собой Волка и привела его в Леос, причем прямо на Совет Старейшин. А потом очистила там перед всеми свою совесть…. Так она сказала.
– Свою совесть?
– Полагаю, ты понимаешь, о чем я говорю, сынок. А если нет, поройся в своей памяти.
Оникс немигающими глазами уставился на отца, затем шепотом произнес всего одно слово:
– Табу?
Услышав имя юной Тигрицы, которую обвинили в убийстве ее возлюбленного, Оба мрачно усмехнулся. На самом деле убийцей был Оникс.
– В Басте не осталось больше призраков прошлого, сын мой. Перед Советом Опал рассказала буквально обо всем – о смерти Чанга, ложном обвинении, которое предъявили Табу, и о той роли, которую во всем этом сыграли Львы.
– Следовательно, Львы теперь наши враги? – сказал Оникс. – Но это невозможно! Верховный лорд Леон всегда был самым верным твоим союзником, и вы же вместе с лордом Тигарой изначально поделили власть в Басте. Ну, ладно, то, что мы теперь воюем против Тигров, я еще могу переварить; в конце концов, они всегда держались наособицу и не одобряли наши методы, с помощью которых мы усмиряли других оборотней, не нашей породы. Но Львы?
– Когда твоя сестрица раскрыла пасть и начала говорить, она, похоже, уже не могла остановиться. Она выложила Леону, что Лукас убил собственного отца – а он был, как ты помнишь, сыном Леона – по твоему наущению.
Пока правил Вергар Волк, его боялись, но при этом уважали во всем Семиземелье. Укравшего у него трон короля Леопольда Льва боялись, ненавидели, но при этом насмехались над ним. Когда же появился юный Волк Дрю Ферран и предъявил свои права на трон, Оникс и Опал во главе экспедиционных войск отправились в Лиссию, чтобы силой вернуть в ней власть лордам-котам. Потерпев фиаско в борьбе с Волком, Леопольд не мог больше оставаться на троне, это было ясно. Леопольд к тому же оказался правителем слабым, ненадежным, да и просто сумасшедшим. Оникс и Опал сделали, собственно говоря, только то, что следовало, – раскрыли Лукасу все недостатки и слабости его отца, где надо – поддержали, где надо – направили, а все остальное юный Лев сделал сам. Убил своего отца и сел вместо него на трон. Все просто и логично.
