Трибуны ревели уже просто оглушительно.
– Ага! – надрывался старик рядом с Элис. – Граф выставил лучших бойцов! Ага-а!
И так было понятно, что в первый день турнира сражаться будут самые искусные воины из вассалов Фиоро. Но только вряд ли они продержатся так лихо до конца парных схваток, рано или поздно среди гостей найдутся воины им под стать.
Вассалы графа возвратились к своим знаменам, развевающимся на высоченных шестах на краю поля. Тем временем в дальнем углу ристалища снова возник спор – кто выедет во второй партии. Когда противники определились, Элис снова не увидела среди них принца. Валентин оставался с теми, кто ждет своей очереди. Охотница видела, как к нему обращаются другие участники турнира – должно быть, предлагли поддержать честь своей партии, принц отказывался, он взмахивал рукой, и белые перья на его шлеме раскачивались.
Дождавшись, чтобы престарелый рыцарь, ее сосед, накричался вдоволь, Элис обратилась к нему:
– Прошу прощения, господин, не разъясните ли, почему Валентин отказывается биться?
Старик обернулся к Элис, его щеки пылали, словно лесной пожар. Поначалу он уставился на соседку, как будто только сейчас ее заметил. Потом, шумно выдохнул, поморгал выцветшими глазками и ответил:
– А, сударыня королевская Охотница… Вам любопытны тонкости этих состязаний? Извольте видеть, граф выставил очень сильных бойцов, но его высочество лучше всех! Да! Он – надежда королевства! Разумеется, он управится с любым из вассалов графа, но желает, чтобы зрители убедились, насколько противник силен. А уж после наш принц… Однако глядите! Они уже готовы! Трубите! Трубите же, чтоб вам всем во Тьму провалиться! Почему они не трубят, эти бездельники?
Старик переживал напрасно, трубачи ждали только знака герольда, и вот он взмахнул рукой. Ответом послужил хриплый рев труб, трибуны дружно завопили.
– А-а-а-а! – зашелся криком старик, мгновенно забыв об Элис.
– И-и-и-и! – подвывали его жена и толстая дочь, похожая на укутанный в шелк и бархат сдобный пирог.
И толпа сеньоров на трибунах ревела, топала ногами и стонала, не в силах дождаться столкновения двух стальных волн на арене. Затупленные турнирные копья ударили в щиты, под грохот и звон взлетели обломки… И снова победа осталась за вассалами Фиоро. Они натянули поводья, сдерживая разгоряченных коней, и, разворачиваясь, швырнули под копыта обломки копий. Оруженосцы поспешили поднять выбитых из седел сеньоров, чтобы скорее освободить место для нового столкновения.
– Уже семь! – возопил старик рядом с Элис. – Они вышибли семерых! А сами все еще сидят в седлах!
– Неужто не найдется добрых бойцов, которые утрут нос желто-зеленым?! – закричали уровнем ниже.
Старик, сердито бурча, привстал, чтобы высмотреть крикуна, и Элис только теперь догадалась, что ее сосед тоже из местных, из вассалов Фиоро. Но и он обожал прекрасного Валентина. И тут же по трибунам прокатилась новая волна выкриков и женского визга.
– Принц! Валентин! – завопила сдобная дочь старого рыцаря. – Смотрите, это принц! Он будет сражаться!
Старик даже приподнялся, чтобы лучше видеть, да и Элис пришлось вытянуть шею, потому что зрители перед ней вскочили с мест. Валентин наконец-то решил выехать на ристалище и сразиться с рыцарями в зеленом и желтом. За его спиной мгновенно возникла жестокая перепалка – приунывшие было вассалы разом возжелали биться вместе с принцем. Валентин поднял руку и, дождавшись, чтобы шум на трибунах пошел на убыль, громко объявил:
– Не беспокойтесь, друзья! Я собираюсь выехать на поле чести никак не меньше шести раз. Перед нами шестеро противников, и я намерен скинуть на песок каждого из них, одного за другим! Вы все сразитесь плечом к плечу с вашим принцем!
Наконец его соратники определились с очередностью, и герольд дал знак трубачам. Элис подумала было, что Валентин бахвалится, но… говорил принц так уверенно, и знать на трибунах орала в его честь даже громче прежнего. Теперь и Охотница напряженно следила, как скатываются к центру ристалища две стальные волны, за которыми тянутся густые шлейфы пыли. Удар! Белый плюмаж покачнулся, но Валентин усидел в седле, зато его соперник, получив удар в забрало шлема, вылетел из седла, как стрела из лука. Рухнул на песок, перевернулся и замер.
– В шлем! Принц всегда метит в шлем! – надрывался старикан рядом с Элис. – Это трудный удар, но если попасть метко, он неотразим!
– Валентин! – гремело на трибунах. – Валентин!
Принц поднял забрало и окинул взглядом беснующуюся толпу. А когда он поднял ладонь в стальной перчатке и помахал зрителям, те пришли в полное неистовство. На самом деле одному лишь Валентину удалось ссадить с коня вассала Фиоро, остальные не преуспели, к тому же два рыцаря гостей были выбиты из седел, и успех по-прежнему сопутствовал хозяевам поля. Но Валентин уже занял место среди новых бойцов и протянул руку. Знакомый Элис дылда паж подал ему новое копье, и принц красиво взмахнул им, что вызвало очередной взрыв воплей на трибунах.
И новая схватка. Трибуны устали орать, и крики стали потише, чем прежде, однако именно в этот раз удача наконец отвернулась от партии Фиоро – каждая сторона потерпела два явных поражения, четыре рыцаря свалились на песок, и двое были в цветах жениха. Валентин разделался со вторым соперником и развернул белого коня, направляясь к краю ратного поля, чтобы сразиться в третий раз.
Старик рядом с Элис сорвал голос и теперь лишь хрипло кудахтал. Но умолкать он и не думал.
– Глядите, – сипел он, – глядите! Теперь-то они не так крепки в седлах! Клянусь чем угодно, принц расправится с ними, с каждым! Они отличные воины, но против них Валентин!
И Валентин не обманул надежд дряхлого рыцаря – третий воин в желтом и зеленом полетел на песок от его копья. Затем четвертый… Пятым был громадный воин в доспехах, украшенных зеленой медью. Этого здоровяка, казалось, ничто не может заставить даже пошевелиться в седле, когда он скачет во весь опор, склонив копье. Но Валентин встал против него и кивнул герольду. Тот, словно ждал именно распоряжения принца, скомандовал усталым взмокшим трубачам, те изо всех сил задудели в трубы, и рыцари пустили коней.
Когда Валентин столкнулся в центре ристалища с громадным противником, трибуны, против обыкновения, стихли. В тишине треск ломающихся копий был подобен грому, и принц с противником скрылись в туче пыли… Но вот клубы рассеялись, и показался Валентин, потрясающий обломком копья. Он отшвырнул расколотый щит, провожая взглядом здоровенного жеребца противника, скачущего… с пустым седлом? Нет, вовсе без седла. Здоровяк, вассал жениха, усидел бы на коне, но лопнули подпруги, и воин рухнул вместе с седлом.
По рядам зрителей пронесся дружный вздох… тут же перешедший в неистовый вопль. Трибуны взвыли, приветствуя победителя.
Когда шум немного улегся, Элис расслышала голос Ангольда над головой.
– Мы полагаем, довольно, – произнес король, – незачем продолжать, победитель очевиден. Но что скажете вы, граф?
– Согласен, – отозвался Фиоро. – Принц Валентин. Он сегодня лучший. Хватит.
– Ну нет, – томным голоском пропела Адора, – его высочество пообещал, что сразится со всеми, остался шестой! Не лишайте принца возможности быть верным слову.
– Тоже верно, – протянул Ангольд. – Пусть Валентин покрасуется.
– Со всем почтением… – заговорил Фиоро, и Элис почудилось, что в его голосе вскипает злоба. Она привстала и оглянулась.
– Нет, граф, – отрезал король. – Валентин в самом деле обещал этим благородным воинам, что будет сражаться со всеми шестью.
Охотница видела, что Фиоро взбешен. Граф набычился, потом резко отвернулся от короля, в его руке возник крошечный пузырек. Он резким движением влил в себя содержимое, утер бороду, выдохнул… потом медленно, словно с трудом, произнес:
– Вы совершенно правы, ваше величество. Принц имеет право сразиться в шестой раз. Но, предупреждаю, завтра я намерен встретиться с ним в общей схватке.
– Да будет так.
Граф уже совершенно успокоился, но Элис успела разглядеть на тыльной стороне его ладони синеватые полосы – капли, стертые с бороды.
А на ристалище все шло своим чередом, рыцари выстроились у края поля, оруженосцы стояли наготове с новыми копьями, здоровяку – вассалу Фиоро – подвели оседланного коня. Он взгромоздился в седло, расправил складки плаща, и по его бокам скатились струйки песка. Герольд, дожидавшийся, чтобы все участники были готовы к поединкам, дал сигнал трубачам…
Как и следовало ожидать, Валентин расправился с последним соперником, и тут же король поднял руку. Герольд поскакал к нему через ратное поле, на котором ворочались выбитые из седел воины, а пажи ловили разбегающихся лошадей.
– Довольно на сегодня, – объявил Ангольд, – у нас нет сомнений, кто стал героем ратного поля. Пусть принц Валентин назовет нам королеву турнира, он заслужил это право!
