Марк невесело усмехнулся. Что ж, теперь он точно знает, сколько ему осталось жить.
Он бросил взгляд на экран общего обозрения и не увидел ничего нового. Все тот же холодный и безучастный к нему космос. Вот так помрешь в этом металлическом саркофаге, и даже оплакать будет нечего.
Сперва Марк не понял, что произошло. Вроде экран показывал все как обычно, но что-то зацепило взгляд, что-то оцарапало его. Это очень походило на чужака. Вероятно, его проделки. В любом случае Марк знал, что это новое чувство явно дело рук чужака, если у того, конечно, есть руки.
Марк напряженно вглядывался в черную картинку за бортом, украшенную далекими звездами и горящими планетами. Но как он ни вглядывался, ничего не видел. Только чувство никуда не пропадало. Здесь явно что-то не так. Тогда он решил прибегнуть к помощи терминала.
Он запустил программу сканирования окружающего пространства. Обычно она работала в штатном режиме, предупреждая пилота о появлении неопознанных объектов. Мало ли какой каменный странник отобьется от стаи и попробует протаранить борт. Надо быть готовым к любой неожиданности.
Сканирование окружающего космоса много времени не заняло. Система выдала звуковой сигнал, на экране появилось изображение чужого корабля, незнакомой Марку конструкции. Он не был похож ни на один знакомый ему корабль. Хотя если признаться честно, он не так уж и много их повидал на своем веку. Черный конус, покрытый сетью белых огней висел в тринадцати часах пути от него, при условии если его скорлупка продолжит двигаться с прежней скоростью.
Марк напряженно сглотнул. Куда-то мигом делась дремота, головная боль и покорность судьбе. Он был уверен в том, что видит на экране корабль того самого чужака, который не давал ему покоя.
Вот только что теперь делать с этим знанием? Кто этот чужак? Что он хочет от него?
Вероятно, он перехватил сигнал бедствия и прибыл по его зову. Только с какими целями? Если с миссией спасения, то почему остановился? Почему выжидает?
Разноголосица мыслей, калейдоскоп чувств, но главное чувство, которое пробивалось, словно зеленый росток сквозь бетонный автодром, это надежда. Возродившаяся надежда.
Надо как-то привлечь внимание чужака. Дать знать, что он еще жив, что тут есть кого спасать, что это не просто стальной, забытый всеми богами гроб. Марк заозирался по сторонам, будто пытался найти факел или сигнальный пистолет, чтобы привлечь к себе внимание. Можно было шарахнуть из пушки. Заряд еще оставался, да и доступ к ней не блокирован. Только вот после такого залпа как бы чужак не подумал, что на него нападают, и не послал бронебойный ответ, который поставит жирную точку на всех мытарствах Марка.
«Не беспокойся, человек, я слышу и вижу тебя», – послышался тихий, еле слышный голос.
Марк завращал головой, пытаясь определиться, откуда идет звук. Далеко не сразу он сообразил, что голос звучит непосредственно у него в голове.
«Успокойся. Расслабься. Я не причиню тебе вреда. Я здесь, чтобы помочь», – послышался тихий шелест.
– Кто ты? Что тебе нужно? – спросил резко Марк, чувствуя всю глупость своего второго вопроса.
«Я же сказал тебе, хочу помочь. А кто я, это очень сложно объяснить. Боюсь, что ты не поймешь, вернее не сможешь понять до конца. Я могу войти?» – спросил незнакомец.
– Что значит войти? Я не понимаю, – помотал головой Марк. – Ты хочешь пришвартоваться и поговорить с глазу на глаз?
«Почти так. Только я не буду швартоваться. Мое проявление в базовом мире не приблизится к твоему кораблю», – сказал чужак.
– Что значит проявление в базовом мире? – спросил Марк, понимая, что от речей чужака ничего понятнее не становится. Все только больше запутывается.
«Это долго объяснять. Впусти меня к себе. Так будет куда проще», – настоятельно попросил чужак.
Марку пришла на ум мысль, что нечисть не может самостоятельно войти в дом живых людей. Ее надо пригласить. А что если это какой-то космический вампир напал на его след? Вот сейчас он впустит его в дом, а затем звездный кровосос высосет из него всю сущность. Марк помотал головой, пытаясь избавиться от того бреда, что шел на ум.
– Входи. Если, конечно, ты не со злобой в душе просишься ко мне, – осторожно предложил Марк.
Экран общего обозрения пошел рябью, словно пропускал кого-то внутрь корабля. Рябь быстро схлынула, и на фоне звездного неба возникла фигура человека в длинном черном балахоне с надвинутым на голову капюшоном.
Марк настолько удивился явлению, что не нашел ничего лучше, как спросить:
– И как ты там оказался?
«Спроектировал себя в эту точку вероятности. Я мог бы появиться рядом с тобой, только вот в твоей скорлупке, так кажется ты именуешь свой корабль, нет второго кресла, а нависать над тобой во время разговора мне показалось не-удобным».
Марк не понял, чужак сейчас говорил серьезно или иронизировал. Похоже, от одиночества и безысходности он все-таки сошел с ума и начал бредить. Иначе все это нельзя объяснить.
«Нет, ты в здравом рассудке. Если бы ты повредился, то я вряд ли бы появился здесь. Разговаривать с сумасшедшим мне нет никакого толка», – тут же отозвался чужак.
– Ты что, мысли читаешь? – удивился Марк.
«Скорее я их вижу, словно праздничные флаги на ветру».
– Разве такое возможно?
«Поверь, многое возможно. Даже то, что ты не можешь себе вообразить».
– Как ты меня нашел? По маячку? А почему тогда никто из моих не пришел на помощь? – спросил Марк.
«По какому маячку? Я не знаю никакого маячка. Я почувствовал возмущение струн вероятности и заглянул, так сказать, на огонек. Такого давно не было. Что-то пошло не так, выбилось из-под контроля. Какой-то разлад в механизме. Я должен разобраться».
Маленький человек в черном балахоне на экране переминался с ноги на ногу. Было видно, что ему очень неудобно. Наконец, он в этом признался.
«Есть что-то неправильное в том, что я вот так общаюсь посредством какого-то прибора. Все-таки тебе немного придется потесниться».
С этими словами человек в черном исчез с экрана и появился в кабине пилота вместе со вторым пилотским креслом, которое непонятно каким образом оказалось здесь.
«Вот теперь мы можем серьезно поговорить», – сказал он.
Крис Бруннер, высокий худощавый мужчина средних лет, обладатель пышной рыжей шевелюры и густых бакенбардов, спускавшихся до подбородка, вздрогнул от резкого телефонного звонка, пронзившего его квартиру, и мысленно проклял всё. Только не сегодня. Сегодня он не хотел ни с кем разговаривать. Хотя бы один день в неделю он может потратить только на себя. Но Крис четко понимал, что поднять трубку все же придется. Его телефонный номер знали только несколько человек, и по пустякам его не стали бы беспокоить. За все то время, что он жил в Вышеграде, ему звонили лишь три раза, и каждый раз это был звонок чрезвычайной важности. В первый раз ему сообщили о смерти отца, которого он не видел уже четыре года. Как раз столько он прожил в Нортейнском княжестве. Во второй раз незнакомый глухой голос сообщил ему, что войска Нортейна готовят вторжение в Говельское княжество, последнее суверенное государство на севере Срединного мира. В третий раз его вызвали на тайную встречу, где несколько человек, с виду вполне обычные горожане, ничего собой не представляющие, решали судьбу княжества. И вот четвертый звонок.
Крис Бруннер с трудом поднялся из кресла. Подхватил со стола бокал пива, наполненный лишь на треть, отхлебнул хмельную горечь и направился к телефону, стоящему в коридоре на тумбочке. Сняв трубку, он молча прислушался к тишине на другом конце провода.
– Через час, улица Жацких Копейщиков, дом семнадцать, три раза постучать, пароль: «Ветрено над Вышеградом». Отзыв: «Скверная погода. Не к добру это», – прозвучал глухой, словно из самой преисподней голос.
И, не дождавшись ответа, его обладатель повесил трубку.
Крис Бруннер вернулся в кресло, несколько минут сидел молча, переваривая услышанное. Его сердце бодро билось в предвкушении великих изменений, а то, что глобальные перемены грядут, он чувствовал это каждой клеточкой тела. Его мозг лихорадочно работал, перебирая варианты того, что могло случиться, но ничего подходящего на ум не шло.
Он взглянул на часы, стоящие на каминной полке. Улица Жацких Копейщиков находилась на другом конце города, и если он хочет уложиться в отведенное время, то нужно немедленно отправляться в путь. Крис резко встал из кресла, прошел к рабочему столу, выдвинул ящик стола, достал кобуру с револьвером, проверил наличие патронов в барабане и привесил кобуру к брючному ремню. Запасные патроны он горстью засыпал в карманы пиджака. Холодное оружие он разлюбил с тех пор, как познакомился с огнестрелом, поэтому не стал с собой брать даже кинжал. Набросив на плечи плащ, он надел на голову широкополую шляпу с круглыми полями, надвинул ее на глаза и выскользнул из квартиры, плотно заперев за собой дверь.
