– Что сдвинуто?
«После узнаешь! Но тебя и не должно интересовать то, чего уже нет. Только я знаю третий путь, путь, который я проложила втайне ото всех, втайне от самого Великолепного, упокой Алая звезда его жажду… Только Щарап как-то пронюхала об этом и, наверное, сболтнула Кабатчику. У старухи чутьё… Так вот: я укажу тебе этот путь, а ты выпустишь меня отсюда. Согласен? Ведь только это тебе и надо…»
– Мне надо не только это.
«Остальное ты сможешь взять сам…»
– Слишком щедрые предложения всегда пахнут подвохом. – Хаффиз был сыном богатого торговца и кое-что понимал в ценах. – Ты не откроешь мне ничего, пока не будешь уверена в том, что я тебя не обману. А я ничем не заслужил твоего доверия, и, честно говоря, мне незачем его заслуживать.
«Ты и вправду чего-то стоишь, маг… Больше не буду называть тебя червячком».
– Ну же, открывай мне свою тайну, а потом я посмотрю, как ты добьёшься платы за услугу. – Хаффиз позволил себе усмехнуться, хотя сейчас, глядя в холодные глаза Гейры, он ощущал скорее испуг, чем счастливое возбуждение, сопутствующее переменам судьбы. Нет, её нельзя выпускать на волю, чего бы она ни сулила… Не сейчас, так потом её месть настигнет его, не сейчас, так потом – завтра, через год, в конце времён.
«Скоро сюда явится твой лорд, а он обещал снести тебе голову, если я не встречу его лёжа…»
– Мой лорд – грязная тупая скотина. – Как ни странно, мысль об Илларе принесла ему облегчение. – Но он не войдёт сюда, пока я ему этого не позволю. Я не только отгородил тебя от мира, я и мир отгородил от нас обоих. Даже если этот замок сгорит, мы об этом узнаем последними.
Лорд действительно должен был уже вернуться, но его существование уже не волновало Хаффиза. Всё, что было до того, как он ощутил истинный вкус Небытия, уже не имело для него ни значения, ни смысла.
«Сейчас ты подойдёшь ко мне… Сейчас ты обнимешь меня… – Теперь её безмолвный голос проникал в сознание мага тихо и вкрадчиво, он как будто обволакивал душу запретной сладостью, которая пугала и манила одновременно. – Ты подойдёшь ко мне, и мы оба окажемся внутри твоей клетки. И ты сам не сможешь освободиться, пока не уберёшь её. Но прежде чем ты и я снова обретём свободу, я укажу тебе путь, я провожу тебя туда. Иди ко мне. Иди…»
– Ну, нет. Мне папаша советовал держаться подальше от порочных женщин и дорогих удовольствий.
Стены дрогнули, с потолка посыпалась мраморная крошка, и до Хаффиза не сразу дошло, что это всего-навсего смех Гейры. А когда дошло, он захохотал вместе с ней.
«Посмотри на меня. – Её хохот прервался так же внезапно, как и начался. – Посмотри на меня и подумай, для чего тебе нужно то могущество, к которому ты стремишься… Ты хочешь, чтобы твоя воля стала законом для прочих тварей, ты хочешь, чтобы всё, на что упадёт твой взгляд, было покорно тебе. Хочешь, я буду покорна, но лишь после того, как стану всем, к чему стремится твоё зрение, твой слух, твоё тело… Иди ко мне, и ты обретёшь больше, чем власть над тварями земными и силами надмирными. Никто из смертных… Да что там смертных! Никто из Избранных не достигал той вершины блаженства, на которой можешь оказаться ты…»
Теперь он ей верил. И впрямь всё, что только что его окружало, исчезло, растворилось в её голосе, а сам он медленно плыл навстречу этим губам, застывшим когда-то на полуслове. Его собственный разум раскололся на сотни шепотков, которые сливались в шум прибоя, шуршащего галькой под синим небом у подножия белостенного Аль-Шабуди.
«…смирение укрепляет душу, молчи, слушай и снова молчи…»
«…он сам себя настигнет и сам покарает в назидание собственным потомкам, которых у него нет…»
«…не закрывай глаз своих, вдыхая ароматы…»
«…если отказываешь себе в чём-то – это слабость, если не можешь – слабость вдвойне…»
«…Раз-два-три-четыре-пять – шёл тушканчик погулять…»
«…а человеческий род – не что иное, как плесень на теле Мироздания…»
«…даже птичье дерьмо, если его не ворошить, через сотню лет может стать целебным снадобьем…»
«…отсутствие боли – наслаждение, но оно доступно лишь тому, кто испытал боль…»
«…мера овса равна по стоимости одной семнадцатой части мула…»
– Ты снова ошибся, мой червячок, – сказали её губы в то мгновение, когда от тела Гейры пахнуло мгновенным жаром, и в кольце его объятий оказался не мёртвый камень, а живая плоть. – Ты снова ошибся, но то, что ты сделал, возможно, пойдёт тебе на пользу. Если ты в состоянии правильно понять, что для тебя польза…
Хаффиз обнаружил, что лежит на спине посреди опочивальни, а рядом стоит Гейра, живая и обнажённая. Стоит, поставив ему на грудь ногу, и смотрит на него сверху вниз с усмешкой, полной высокомерного торжества.
– А ну, встань на четвереньки, скотина! – сказала она почти ласково, убирая ступню с его ноющих рёбер. Нет, в её голосе не было явной угрозы, но Хаффиз сразу сообразил, что если он немедленно не подчинится, она просто вывернет его наизнанку. И никакая магия ему не поможет.
Пока он со стонами переворачивался, Гейра внимательно рассматривала свои руки, как будто ещё не совсем поверила в то, что её тело обрело гибкость.
– Гейра… – Хаффиз попытался заговорить, но тут же на его спину обрушилась нежно-розовая пятка. Он её не видел, но откуда-то совершенно точно знал, что она нежно-розового цвета.
– Можешь называть меня просто – Хозяйка, – позволила Гейра, не отвлекаясь от разглядывания себя самой. Её шея неимоверно вытянулась, и подбородок скользил вниз по позвоночнику.
– Хозяйка, скоро здесь будет Учитель.
– Кто?
– Учитель. Он дал мне медальон с рубином и сказал, что это его глаз. И как только он увидит, что славная Гейра ожила…
– Враньё, – сказала она, но Хаффизу показалось, что не совсем уверенно. – Пока Кабатчик снова не запустит свои грязные лапы в Небытие, он не сможет за нами гоняться.
– За нами?
– А ты думаешь, я пешком попрусь?! – Она тут же оседлала его, сдавила бёдрами его бока и громогласно крикнула: – Но-о-о-о! Пошевеливайся!
Как ни странно, Хаффиз вовсе не ощутил на себе её веса, а руки и ноги начали сами собой двигаться совершенно немыслимой иноходью. Он с наездницей на спине медленно двинулся в сторону лордовой кровати.
Но кровати уже не было на месте. Может быть, её и вообще уже не было, как и опочивальни, отгороженной от мира магическими знаками зеркального письма. Теперь под ним лежала серая пыльная лента ухабистой дороги, по обочинам которой зияла непроглядная темнота, а где-то впереди клубилось алое зарево.
«Стой, дрянь!» – Хаффизу показалось, что откуда-то снизу донёсся голос Учителя, но тут же в его уши ворвался грохочущий, нечеловеческий хохот Гейры.
То, что казалось дорогой, на деле оказалось уходящей вдаль полосой клубящегося серого тумана. Хаффиз усердно молотил конечностями о пустоту, но, как ни странно, находил в ней опору. Навстречу неслись какие-то обломки, но они пролетали мимо с такой скоростью, что разглядеть их было невозможно. Самым удивительным было то, что куда-то исчезли и тот внезапный ужас, который охватил его всего несколько мгновений назад, и нестерпимое чувство досады, пронзившее его, когда ступня Гейры оказалась на его груди. Наоборот, нарастало радостное возбуждение, ожидание чего-то такого, к чему он давно стремился, не видя цели, но зная, что она где-то есть.
– Видишь, мой скакун, я делаю то, что обещала. – Гейра сбила с его головы тюрбан и чмокнула гладко выбритую макушку. – Скоро мы с тобой сядем у стола, за которым пировал Великолепный, выпьем крови, смешанной с ядом, вкусим пьянящей трепещущей плоти, а потом, если постараться, весь мир станет пирогом нашего вечного пиршества!
– Да, Гейра! – крикнул в ответ Хаффиз, убыстряя свой бег.
– Называй меня – Хозяйка!
– Да, Хозяйка! – Он вдруг почувствовал, что подчиняться ей, Гейре, Хозяйке, – для него не тяжкая необходимость, а истинное счастье, то самое, к которому он стремился всегда. Мог ли он знать, бросая вызов могущественному Эс-Сахаби, что путь, который он начал в тот день, вознесёт его на такие высоты!
Гейра сильнее сдавила бёдрами его бока. Значит, нужно бежать ещё быстрее! Здесь тело не знает ни боли, ни усталости, и можно мчаться вперёд, непрерывно убыстряя бег, хоть целую вечность. А впереди тем временем вспыхнула Алая звезда и протянула навстречу им один из своих бесчисленных лучей. Теперь можно было бежать по лучу, вдыхая терпкий ужас Небытия, способного исполнить любое желание. Но чего ещё желать? К чему стремиться теперь, когда ты и так на вершине блаженства? Гейра! Хозяйка! Нет ничего слаще этих слов, ласкающих язык… Нет ничего желанней, чем выполнять её волю…
Дремлющая гарпия подняла сонную морду, зашипела, но, узнав Гейру, вновь залегла на каменную тумбу, возвышавшуюся слева от начала крутой лестницы, которая вела в покои Великолепного. Бывшие покои бывшего Великолепного… Вторая тумба пустовала, а это означало, что из более чем дюжины тварей уцелела только одна. Гейра шагнула на первую ступеньку, отпихнув ногой Хаффи, который попытался прижаться своим мохнатым боком к её ноге. Пока они мчались к Алой звезде, бывший маг покрылся густой бурой шерстью, которая клочками пробивалась сквозь обрывки малинового парчового халата. Ухватив его за холку, она лёгким движением усадила своего спасителя и раба на пустующую тумбу.
