Так тянулись год за годом. И вот, похоже, наступил его звездный час. Он до сих пор не мог в это поверить. Когда вчера на его личный терминал пришел зашифрованный вызов, он не знал, стоит ли отвечать на него. Но все-таки рискнул, врожденное любопытство сыграло свою роль, и не проиграл. Теперь он знал, что у него есть все шансы победить в грядущей многоходовой шахматной партии, на одной стороне которой он и его новый неожиданный союзник, а на другой – князь Волк вместе со своей тенью Шустриком и прочими прихлебате-лями.
С этими мыслями князь Добрынский переступил порог дома № 17 по улице Жацких Копейщиков. Его телохранители последовали за ним.
Они все были в сборе. Трое с виду вполне обычных горожан. Владелец лавки Крис Бруннер, глава профсоюза литейщиков завода Фурп Сцилий Верчерский и капитан полиции Рудольф Шкрайер. Обычные горожане, в привычной жизни вряд ли когда-либо встретившиеся за одним столом, разве что по дикому стечению обстоятельств, часто называемому судьбой. Они были очень разными людьми, не похожими друг на друга, но в то же время было кое-что, что их объединяло. Одна маленькая деталь, но очень близкая барону Добрынскому. Они все жили в постоянном ожидании, и давно уже устали ждать. Но ничего не могли с этим поделать. Работа у них была такая – ждать и наблюдать. За этим их прислали в Нортейнское княжество, и они с лихвой отрабатывали свое жалованье.
Казимир обогнул большой круглый стол, вокруг которого в напряжении застыли три фигуры, и опустился в большое кресло. Его телохранители тут же блокировали все входы и выходы. Теперь им никто не сможет помешать. Даже если волчья гвардия сунется на огонек, у заговорщиков будет время, чтобы попытаться спасти свои жалкие шкуры.
– Присаживайтесь, господа. У нас впереди долгий и серьезный разговор.
Троица без единого звука послушалась его. За долгие годы работы он сумел их выдрессировать. И ведь как причудлива жизнь. Казимир сумел объединить вокруг себя резидентов трех иностранных разведок, смог заручиться их поддержкой и заставить выжидать подходящего момента. Хотя каждый из них прибыл в Нортейнское княжество с целью поднять восстание и уничтожить князя Волка. Но в результате они просидели в Вышеграде много лет, ничего не предпринимая. Так, мелкие шалости не в счет.
Казимир улыбнулся про себя. Нельзя отрицать того, что мир и спокойствие Нортейнского княжества во многом это его заслуга. Если бы не он, то разведки Моравинского королевства, султаната Исхиракль и королевства Пармиджа устроили бы соревнование в Нортейне за право вонзить кинжал в сердце князя Волка и устроить дележку княжества. А так тишина и спокойствие.
Но теперь все изменится. Казимир не хотел этого, но настала пора потрясти основы. Он привык к своей жизни, перестал стремиться к власти, потому что власть у него уже была. Он заметно повзрослел, потому что не готов был больше рисковать всем ради призрачных надежд. Но теперь, когда армия ихоров приближается к границе Солнечной системы, он почувствовал, что времени не осталось. Если он сейчас не вмешается в шахматную партию, то проиграет всё. Нортейнское княжество будет стерто с лица земли. У них нет никаких шансов. Вчера он в этом убедился лично.
Казимир знал, как спасти Нортейнское княжество, к которому успел прикипеть и сердцем и душой. И быть может, занять куда более высокое положение в нем. Но это было невозможно, пока Волк и его приспешники находятся у власти.
– Я собрал вас здесь, потому что настало время решительных действий. Мы должны все обсудить. Но для начала я хочу, чтобы вы кое-кого выслушали.
Казимир кивнул. Один из телохранителей приблизился к столу и откуда-то из недр своего плаща извлек терминал. Он поставил его на столе, активировал его и вернулся назад, на сторожевой пост.
Прошло всего несколько секунд, и над столом возникла голограмма. Человек, укутанный в черный плащ, покрытый вязью рун, голову его покрывал капюшон, который он тут же снял резким движением рук. Он обвел взглядом каждого из сидящих в комнате, при этом у них возникло ощущение, что их разум препарирует опытный мозговед. Наконец он заговорил:
– Меня зовут ихор Кларис Даврин, я возглавляю флот усмирения Содружества Рионики, и у меня есть для вас интересное предложение.
Глава 19
Возвращение домой
Марк очнулся в темном помещении. Он лежал на жестком ложе под одеялом, на очень удобной подушке, рядом что-то тихо пикало, ненавязчиво что-то холодило обе руки в районе локтевого сгиба. Он попробовал пошевелиться, но понял, что не может сделать ни одного движения, словно прикован к постели. Марк не успел даже испугаться, как мягкий свет залил комнату, и он обнаружил, что находится в больничной палате. А рядом с его постелью стоит улыбающийся Марс Ветер.
– Очнулся-таки, шельма. Он очнулся. Погоди, я сейчас доктора позову.
Ветер скрылся из виду и вскоре вернулся в компании трех людей в белых халатах. С порога они засуетились вокруг него. Вскоре он почувствовал, как невидимые путы ослабли, и он смог пошевелиться. Какое это облегчение, чувствовать свое тело и иметь возможность командовать им.
Марк попытался приподнять голову, но его тут же успокоили. Один из врачей, с короткой черной бородкой, покачал головой, придержал его и сказал:
– Не стоит сейчас беспокоиться. Вы еще слабы.
Ветра выставили за дверь. Сказали, что пока не проведут полное обследование, назад не пустят, да и хорошо бы было, чтобы он отдохнул. А то несколько дней и ночей у постели друга, это, конечно, похвально, но на здоровье может сказаться плохо. Организм устал, ему тоже требуется покой. Так что Ветра не просто за дверь выставили, а приставили санитара, который проводил его до личного отсека.
Марка же внимательно осмотрели, зафиксировали показания приборов, после чего сделали несколько инъекций, и он сам не хотел, но почувствовал, как медленно погружается в сон. Последнее, что он увидел, это склонившегося над ним врача, который улыбнулся и сказал:
– Теперь с вами все будет хорошо. Поспите и будете как огурчик.
Проснувшись на следующее утро, Марк почувствовал себя куда лучше. Исчезла слабость, в мышцах появилась сила. Он даже смог подняться с кровати и самостоятельно поесть.
Он попытался вспомнить, как очутился в больнице. Но ничего не получилось. В его памяти были сплошные белые пятна. Он догадался, что больница находится в «Гнезде глухаря», Лунной базе. Он космолетчик, и был его первый боевой вылет по тревоге. Разведывательные отряды ихоров вторглись в Солнечную систему. И больше ничего. Только обрывки воспоминаний.
После завтрака Марк вернулся в кровать. Опять приходили врачи, осматривали его, снимали показания приборов и вскоре оставили его в покое. Он сказал, что хочет отдохнуть, и попросил его не беспокоить.
После долгой больничной лежки (интересно, сколько он все-таки провалялся на койке?) легкий завтрак и несколько шагов по палате дались ему тяжело. Он весь вспотел, руки похолодели, в ногах слабость, перед глазами поплыли прозрачные круги. Так что ему и впрямь требовалось полежать, только вот отдыхать он не собирался.
Оказавшись в кровати, он расслабился и попытался вспомнить все, что с ним произошло. Он не знал, сколько так провалялся, ковыряясь в своем разуме, только кое-что все-таки удалось восстановить.
Марк вспомнил бой с разведчиками ихоров. Как ему пришлось тяжело, вспомнил он и то, как прямым попаданием его корабль оказался подбит, его вытолкнуло за границы сражения, и он отправился в путешествие на неподконтрольной ему безжизненной скорлупке, бывшей когда-то боевым кочем.
Он вспомнил, как боролся за жизнь, пытаясь подчинить себе корабль, но все было тщетно. Он оказался затерянным в космосе, вдали от всех звездных трасс. Ему удалось отправить сигналы бедствия, но никто его не услышал.
И на этом всё. Больше он ничего не помнил. Ни одного дюйма воспоминаний. Несколько утомительных часов он пролежал в постели с закрытыми глазами, пытаясь пробиться за границы дозволенного ему разумом. Но кто-то воздвиг там непробиваемый барьер, и как он ни пытался его обойти, но все равно натыкался на глухую стену.
Только его не покидало ощущение, что эта амнезия приключилась с ним не просто так. Что-то было за этим барьером, какое-то событие, которое помогло ему спастись, только вот почему-то он теперь ничего не помнит. В этом крылась загадка, Марк был уверен, и он должен был докопаться до истины.
Наступило время обеда. Он вкусно покушал, если можно употребить слово вкусно к больничной еде. Впрочем, после всего того, что с ним произошло, ему даже резиновая отбивная с гарниром из макулатуры показалась бы верхом кулинарного мастерства.
После обеда к нему опять наведались врачи. После осмотра, медсестра сделала ему несколько инъекций, подключила к какому-то аппарату, который согласно расписанию вводил в его организм разные лекарства, проводил процедуры.
