Килгрик кивнул, Элис покачала головой. Она не слышала.
– И часто приходится обновлять шкуру на барабане? – продолжал расспрашивать Килгрик.
– Не слишком часто. Год или около того она сохраняется и пропускает замечательный серебристый свет. Мне нравится название моего заведения, и я стараюсь поддерживать его репутацию. Ни у кого нет такого фонаря! – гордо заметил Гайвен. – Ну, если на этом все дела окончены, то можно отдыхать. А завтра в путь!
– Я задержусь здесь еще ненадолго, – ответила Элис.
– Зачем же? Ваша милость, поезжайте в Аднор за наградой. Клянусь Светлыми Предтечами, вы ее заслужили.
Элис отметила про себя: Гайвен недоволен и хочет спровадить ее поскорее.
– Что вам этот Толгор? – настаивал тот. – Поезжайте в столицу и выкиньте наш город из головы! Может статься, вам никогда в жизни больше не придется месить здесь грязь.
– Но я же приехала ради селифа, – нашла объяснение Элис, – это будет странно выглядеть, если уеду, ничего не разузнав. Что подумают местные об Охотнике?
– Разумно, – неохотно признал Гайвен. Его пугающая улыбка погасла, но выглядеть приветливее он не стал.
– Вот и побуду здесь еще немного, – с притворной задумчивостью продолжила Элис, чертя пальцем загогулины на покрытой темными пятнами столешнице. – Пожалуй, наведаюсь раз-другой в деревню.
Она подняла глаза на хозяина постоялого двора, тот внимательно разглядывал ее в упор, будто хотел высмотреть, что у Охотницы на уме.
– Конечно, это только для вида, – добавила она. – А награды принца никуда не денутся. Гильмерт такой человек, который, кажется, никогда ничего не забывает. Думаю, он и тебя не обойдет милостями – в конце концов, это только твоя заслуга.
– Его светлость Гильмерт – великий человек, – с некоторой торжественностью в голосе ответил Гайвен. – Награды… для меня великая честь и самая большая награда – служить принцу. Не сочтите за притворство, я говорю от души. От всей души, какая бы она ни была у человека вроде меня. Прошу прощения, пойду запру дверь.
Он резко встал. Элис с оруженосцем пошли к лестнице. За их спиной громыхнул засов.
– Между прочим, – заявил Килгрик, когда они поднялись на второй этаж и Гайвен не мог слышать разговор, – работники Махрина толковали о волке, который загрыз лошадей. Кто-то его успел мельком увидеть. Да и дневной переполох… из-за чего он возник? Почему вдруг лошади взбесились? Как по-твоему, госпожа Алисия, это не слишком странно? Особенно если учесть, что почтенный Гайвен считает волка-оборотня выдумкой темных селян? И убеждает в этом тебя?
– А еще наш добрый хозяин отсутствовал в заведении, когда с лошадьми Махрина происходили несчастья, – вспомнила Элис. – Так ведь? Его не было видно до самой ночи. Объявился, когда здесь начал шуметь Махрин.
Они помолчали.
– Но Гайвен – человек принца. Нужно ли выяснять дальше, а? – с сомнением протянул Килгрик.
– Принц тоже велел не слишком усердствовать, выясняя, что случилось с селифом. Он был настойчив, повторил несколько раз. Выходит, Гильмерт знает?
Внизу, в трапезной, что-то скрипнуло – как будто отворилась дверь или окно. Охотница с Килгриком переглянулись и осторожно пошли обратно. Элис кралась первой, держа меч наготове. Быстро двигаться не получалось, потому что ступеньки были старыми, скрипучими, дерево рассохлось, а Элис хотела избежать шума. Вот в темном зале хлопнула оконная рама. Получается, Гайвен выбрался из дома через окно? Выбрался и закрыл за собой.
На всякий случай по-прежнему стараясь не шуметь, Элис спустилась в зал. Килгрик застрял где-то на лестнице. Девушка не стала дожидаться его, она уже давно догадывалась, что паренек немного трусоват или, иначе говоря, слишком осторожен – следствие чрезмерной рассудительности. Она пошла вдоль окон, проверяя одно за другим. Наконец нашлась плотно затворенная, но не запертая рама. Через это окно и сбежал Гайвен. Дверь осталась запертой изнутри, а проверять окна, выходящие на зады, к ограде, никто не станет. Оборотень все предусмотрел.
– Килгрик, – позвала Охотница, – поди сюда. Можешь больше не таиться.
Рыжий приблизился, осмотрел окно и заметил:
– Выходит в заросли, за которыми ограда. Я бы посоветовал, госпожа, поискать в этих кустах.
Элис не поняла, о чем он говорит, но все-таки выбралась наружу. Там было темно и сыро, да еще изрядно воняло. Повсюду торчали колючие ветки – не развернуться.
– Ну и что я должна здесь искать? – пробурчала она. – Гайвен, как только выбрался, сразу перелез через ограду. Ему некогда задерживаться. Нужно отнести вести в Аднор и вернуться к утру… ага…
Под ногами обнаружилась свернутая в ком одежда. Оборотень выскользнул в окно в человеческом обличье и разделся в кустах. Интересно, как он переберется через городскую стену? Возможно, выкопал лаз? Но, решила Элис, это не ее дело. Принцы заводят свои игры и очень не любят, когда другие суют нос. Когда она забралась в окно и аккуратно затворила раму, Килгрик заявил:
– В этой истории есть еще одно странное обстоятельство, которые ты постоянно упускаешь из виду, госпожа.
– Какое еще обстоятельство?
– Бабка погибшей иностранки в красной шапке, Сафьи. Старая женщина живет одна, в лесу, в округе рассказывают страшные сказки про оборотня, но старушка не боится?
– Ты прав. Гайвен завтра будет отсыпаться, стража принца – ловить Кадгала, у торговца Махрина окажется по горло забот на разоренном подворье, стало быть, никто не помешает мне проведать старушку.
Глава 19
Бабушка, почему у тебя большие зубы?
Утром, когда Элис появилась в трапезной, Гайвен уже распоряжался там, как ни в чем не бывало. Он отвесил гостье поклон и продолжил раздавать распоряжения слугам. Несколько постояльцев торопливо завтракали, они собирались уезжать и спешили набить животы в дорогу. Хозяин принимал у них плату за постой, кивал прислуге, чтобы подали еду или убрали посуду со столов…
Килгрик еще отсыпался после ночных приключений, и Элис села за стол в одиночестве. Хозяин сам явился обслужить Охотницу. Расставляя миски, шепнул:
– Его светлость получил сообщение.
– Значит, я могу не спешить, – зевнув, ответила Элис. – Знаешь, я ведь в Адноре несу стражу по ночам, а здесь можно хотя бы выспаться. Вчера Махрин не дал отдохнуть как следует, а сегодня я как завалюсь…
Гайвен немного помедлил, потом кивнул и ушел. Охотница доела и отправилась на конюшню – седлать Тучку. Проехала знакомой дорогой. В деревне снова было безлюдно, крестьяне разошлись по делам, даже давешняя ребятня не показывалась. Элис направилась к предекторию. Светлый Андис стоял на коленях перед алтарем. Элис решила подождать снаружи, но предект оглянулся и поманил ее рукой.
– Помолитесь со мной, госпожа, – попросил он. – Можете ничего не говорить, просто обратитесь духом к светлым Предтечам. Когда я гляжу на ваше нахмуренное чело, то думаю, что вам не помешает короткая молитва.
Элис не стала отказываться, опустилась на пол рядом со стариком и задумалась. О чем просить Светлых? Чтобы помогли Охотнице исполнить поручение? Да она уже справилась, причем даже делать ничего не пришлось. Попросить, чтобы защитили жителей деревни… но от кого? От оборотня? Он человек принца. Так что же, просить, чтобы защитили подданных от наследника престола? Не годится с таким обращаться к Светлым. И уж тем более не стоит обращаться к Светлым со своими мечтами о мести. Это грешные мысли. Правильные, но грешные.
А рядом бубнил свои молитвы предект. Элис искоса наблюдала за ним. Вот у кого в душе мир. Лицо Андиса излучало спокойствие. Закончив молитву, он тяжело поднялся с колен.
– Чем я могу быть вам полезен, госпожа? Нуждаетесь ли вы в наставлении? Может, хотите покаяться в грехе? Хотя какие грехи у столь невинного юного создания…
– Вообще-то, я хотела только узнать дорогу к бабке Сафьи, ну, этой девушки, которую нашли мертвой в лесу. Хочу с ней поговорить.
– А я вот никак не соберусь проведать эту женщину, – вздохнул Андис. – Сколько раз думал, что схожу к ней, навещу в ее одиноком жилище, но всякий раз что-то мешало. Как будто нечто меня удерживает. Странно! Но я непременно ее проведаю. Может быть, завтра.
Андис подумал, покачал головой.
– А найти дорогу… даже не знаю, как и рассказать. Вам, госпожа, следует поехать обратно к городу и свернуть с тракта налево, там будет поворот к северу. Ищите дорожный столб с надписью «Легвольд». Это старая дорога, ею почти не пользуются. Чтобы попасть в дом старухи, вам придется перейти с дороги на тропу.
– Как я узнаю поворот?
– Э… – предект замялся. – Лучше спросить лесорубов, они как раз нынче валят лес у старого легвольдского тракта. Идите на шум, найдите работников, да и спросите у них дорогу.
Садясь в седло, Элис спросила:
– А на похоронах вы с этой старухой не говорили?
– Она приходила на похороны, но стояла в сторонке. И, кажется, даже не плакала.
