Вокруг нас разливалось море крови.
Я зажала руками рану на его шее и подняла голову, оглядывая улицу, отчаянно призывая на помощь. Я даже не знаю, кому я кричала, но, наконец, из дыма вырвался Рот, и его поступь замедлилась, когда он увидел то, что осталось от каменного льва и Эббота. Я снова закричала, на этот раз подзывая Зейна, потом Деза и Николая, ведь кто-то же должен был помочь ему.
Не может быть, чтобы никто не помог.
Рот переступил через ноги Эббота и опустился на колени рядом со мной, протягивая ко мне руки.
– Что ты делаешь, Лейла? – Его голос звучал хрипло, и, когда я посмотрела на него, то увидела синяк, растекающийся вдоль линии челюсти. – Что ты делаешь?
Я подумала, что это очевидно.
– Останавливаю кровь. Я…
– Лейла. – Он покачал головой, обнимая меня за плечи. – Слишком поздно.
– Нет! – закричала я, не отрывая глаз от Эббота – того, кто вырастил меня, кто предал меня, но в конечном счете спас мне жизнь. Я отказывалась верить в то, что уже слишком поздно.
Глаза Эббота, когда-то такие яркие и голубые, стали тусклыми и смотрели… в пустоту. Вокруг него не осталось ауры, сколько я ни вглядывалась, силясь различить ее следы. Я видела лишь то, что раны были не только на горле. Его грудь…
– О боже. О. Боже. Нет.
Рот отнял мои руки от шеи Эббота, и я не стала сопротивляться, потому что он был прав – все мои усилия напрасны. Слишком поздно. Мой разум бунтовал, не желая мириться с тем, что я видела и что все произошло так быстро.
Из дыма и хаоса к нам приближались другие Стражи. Первым появился Николай, который замер как вкопанный, а следом за ним – тот единственный, кого бы я хотела уберечь от этого зрелища, но, как всегда, опоздала.
Зейн увидел своего отца.
Он упал на колени возле неподвижного тела и потянулся к отцу, но его рука зависла над бездыханной разодранной грудью Эббота. Он задрожал.
– Отец?
Ответа не последовало. Его уже никогда не будет.
Время словно остановилось, и никто не шевелился, и я сама словно оглохла, хотя догадывалась, что должны звучать вопли и крики, сирены и треск пламени, пожирающего здания. Вокруг меня не было ничего и никого, кроме Зейна, взирающего на отца глазами, наполненными ужасом и неверием.
Не было ничего и никого, кроме Зейна.
Я высвободилась из объятий Рота и подползла к Зейну, нырнула под его крылья и обвила его руками. Его трясло так сильно, что у меня стучали зубы, но я крепилась, и, когда Зейн коснулся моих рук, он не сбросил их, а крепко сжал. Он держался за меня… и был в этот час не одинок.
Эббот покинул нас навсегда.
Следующий час прошел как в тумане.
Я помню, как Зейн и Николай осторожно подняли тело Эббота и перенесли его в большой внедорожник. Даже не уверена, что он принадлежал кому-то из них. Я помню, как залезла туда же вместе с Ротом. Помню звуки сирен и море мигающих синих и красных огней, когда Николай вырулил на запруженную улицу, лавируя среди немыслимого хаоса машин и плотной толпы перепуганных горожан.
Потом мы прибыли в особняк, куда я уже и не чаяла когда-нибудь вернуться, и нас встретили Джефф, Жасмин и Даника. На их лицах отражались ужас и потрясение, когда тело Эббота несли из машины в дом.
Но тяжелее всего мне далась встреча с Моррисом.
Я так давно его не видела, этого мастера на все руки, незаменимого человека в клане Эббота, и мне пришлось сдерживать себя, чтобы не броситься ему на шею, когда он вышел из кухни. Скорбь залегла глубокими морщинами на его лице. Он увидел меня и слегка улыбнулся, но улыбка не коснулась темных печальных глаз.
Жасмин – практичная, всегда быстрая Жасмин – схватила простыню и расстелила ее на полу. Эббота положили сверху, и Моррис завернул края простыни вокруг тела наподобие савана.
Зейн сидел рядом с отцом, с низко опущенной головой, а я оставалась поблизости, на случай если понадоблюсь. Я не была уверена в том, что нужна ему, как и в том, что могу чем-то помочь, но была готова исполнить любую его просьбу. Про нас с Ротом совсем забыли, пока члены клана подходили и отходили, прощаясь с Эбботом.
Позвонил Дез и сообщил, что все каменные твари уничтожены и он вместе с остальными Стражами преследует призраков, которых создал Лилин. Насколько я поняла из разговоров, помимо этого команда Стражей пыталась оценить обстановку и успокоить местное население. Некоторые прохожие видели призраков и описывали их как типичных привидений… это могло посеять панику, и Стражи не хотели рисковать. Дезу предстояло провести срочную разъяснительную работу, убедив горожан в том, что они видели совсем не то, что им показалось. К счастью, те, кто побывал на месте происшествия, не смогли отличить каменных монстров от Стражей.
Все указывало на то, что хаос неминуем. Он уже наступал, и только время могло показать, насколько все плохо, но я сомневалась, что кто-то из нас думал сейчас о далекой перспективе.
– Может, присядешь? – предложил Рот, поглядывая на меня с беспокойством.
Я покачала головой, переминаясь с ноги на ногу.
– Я в порядке.
Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Зейна. Я догадывалась, что Рот хотел сказать больше, но заставил себя промолчать.
Наконец, когда прошла, наверное, вечность, Зейн подтянул края простыни, накрывая лицо Эббота.
– Ты готов? – просил его Джефф.
Зейн уперся руками в бедра и поднялся.
– Да.
Николай шагнул вперед, и Стражи подняли тело Эббота, забирая его из комнаты. Мое сердце заколотилось сильнее; я знала, что они собираются перенести его в более уединенное место, чтобы обмыть и подготовить в последний путь.
Когда Стражи умирали, с их телами происходило то же, что и с телами людей, только процесс протекал гораздо быстрее. Уже через день от тела оставались только кости. Вот почему Стражи сжигали покойников.
Прошел не один час, прежде чем вернулись Дез и остальные члены клана, и, хотя у меня онемели не только ноги, но и все тело, я стояла у наспех возведенного погребального костра, на вершине которого лежал Эббот, и на моих глазах Зейн поднес горящий факел к ногам своего отца. Я видела, как Николай обнял Данику за плечи.
Я выстояла до конца, пока не осталось ничего, кроме пепла.
Когда все разошлись, Рот осторожно положил руку на мою талию, и я вздрогнула от неожиданности. Нет, я не забыла о том, что он рядом, просто… отключилась. Уже потом я подумала, что меня, наверное, больше всего поразило то, что Кронпринц Ада стал свидетелем ритуальных похорон Стража.
Рот привел меня обратно в дом, но, стоило нам переступить порог, как перед нами возникла Жасмин. Все в ней излучало скорбь, но на лице застыло выражение стальной решимости.
– Пойдем со мной, – приказала она, сворачивая в сторону лестницы.
Я не шелохнулась, и тогда Рот взял дело в свои руки. Или, вернее сказать, на руки. Повернувшись ко мне, он подхватил меня под колени, и я не успела сделать вдох, как уже оторвалась от земли и прижималась к его груди.
– Что ты делаешь? – возмутилась я.
– Ты все это время на ногах, но не забывай, что ты ранена. – Он двинулся к лестнице следом за Жасмин. – И не говори мне, что ты в порядке. Пусть Жасмин тебя осмотрит.
Я попыталась протестовать, но он уже преодолел половину ступенек, и только тогда мое сознание охватило все, что случилось за последние пару дней. Усталость навалилась на меня и уже не отпускала. Она проникла в самую глубину моего существа, и я ощущала ее каждой клеточкой.
Жасмин остановилась напротив комнаты, моей бывшей спальни, и, как только распахнулась дверь, меня накрыло волной ностальгии. Я огляделась вокруг, когда Рот отнес меня и уложил на идеально застеленную кровать. Сам он устроился рядышком, с другой стороны.
Здесь все осталось нетронутым, если не считать убранной – уж точно не мной – постели. Мой стол был по-прежнему завален тетрадками, листками бумаги и книгами. За приоткрытой дверью гардеробной виднелся привычный беспорядок: вещи, небрежно болтавшиеся на вешалках и раскиданные по полу, вперемешку с заявлениями для поступления в колледж.
Как странно, что я снова вернулась сюда.
Я бросила взгляд в сторону окна, намертво запертого Эбботом, и увидела кукольный домик. Сердце сжималось, потому что я не могла не думать о прошлом – о Зейне. В порыве гнева я тогда разрушила домик, и Зейн восстановил его, вернув былой блеск. Домик напомнил мне и о том, что когда-то его облюбовала для себя Бэмби.
Слезы подступили к горлу, но я не позволила им пролиться. Вместо этого я сосредоточилась на Жасмин, которая раскладывала на кровати мешочки с разными травами и сумку с пыточными устройствами, иначе известными как швейный набор.
– Мы можем снять свитер? – спросила она, убирая назад длинные темные волосы и скрепляя их заколкой.
Я стянула безнадежно испорченный свитер через голову и осталась в майке, но, даже если бы ее не оказалось, я слишком устала, чтобы переживать из-за того, что кто-то увидит мои прелести.
