Аарон закончил разговор и, отвернувшись, стал удаляться. Я огляделась.
– Аарон, где мы, это рай?
Разлетающиеся было, частицы его образа вернулись на место, и он опять мягко подплыл ко мне:
– Нет…
– Ад?
– Это похоже на Ад?
– Не очень, – я с сомнением крутила головой. Густые клубы тумана перемещались без ветра в разных направлениях, плотно скрывая горизонт и не давая возможности определить, верх, низ, далеко, близко.
– Дели, – Аарон улыбнулся, – рай – это то, о чем человек мечтает, ад– это то, что он себе создает своими действиями, а после смерти нет ни ада, ни рая… как тело удобряет землю, так мысли и души удобряют тонкие формации.
– И куда попаду после смерти я?
– Туда куда хочешь…
– Я уже здесь.
– Нет, твое время еще не пришло…. Прощай…
– Нет, не оставляй меня… я не хочу снова туда… не хочу
Пространство вокруг меня ожило, вздохнуло:
– Иди туда, куда хочешь, тебе стоит только захотеть…
И я почувствовала, что лечу.
***
Остановилась я только за городом на дороге в Гатчину. Картинка сложилась полностью. Я – вампир. И то, что я видела последнее время, это не бредни сумасшедшего. Что-то случилось со мной там, в том времени, про которое я так хотела забыть, и которое сейчас под действием разных обстоятельств начало проявляться страшным для меня образом. Сначала мелькнула мысль добраться до дома и там в спокойной обстановке восстановить события последних дней. Но я отбросила ее, боясь причинить боль Настюхе. Вдруг я не смогу удержаться. Мне стало не по себе. Я вспомнила, как с улыбкой рассуждала на тему, смогу ли я съесть Наську. Сейчас мне это не казалось смешным. Мне нужно было убежище, где можно спрятаться и подумать.
По дороге мне попались дачные домики какого-то кооператива. Это то, что нужно. Забравшись в старенький покосившийся домик и обследовав его, я устроилась в старом разваленном кресле. Воспоминания потекли рекой, как будто ждали моего разрешения.
Теперь я вспомнила все, кто я, и почему веду себя не как человек. Не как человек или как не человек. Может, и от человека то у меня только и осталась, что внешность. Что там говорил Филипп:
– Надо расслабиться и представить себе…
Как интересно должны выглядеть кровопийцы? Я прикрыла глаза, и мир закружился, улетая и вспыхивая радужными воронками, стены сомкнулись, пытаясь меня раздавить, и я уперлась в них руками. Вот, черт, уже не руками, а гигантскими перепончатыми крыльями. Я попыталась подняться, царапая по стенам когтями. Но мир не желал занимать вертикальное положение. Ну, все понятно, центр тяжести не там, где нужно. Единственное, что я в состоянии сделать, так это повиснуть вниз головой или…, или представить кого-нибудь другого. Спина выгнулась, удлиняясь, мир утратил свои краски, но принял нужное вертикальное положение, запахи, звуки наполнили старый дом. Я повернула голову вправо, влево. Шерсть, изящные когтистые лапы, я еще раз вытянулась, и луч заглянувшей в мутное стекло нарисовал на стене гнутый силуэт гигантской кошки. Она покрутилась на куче тряпок, под лапу попалась знакомая кроссовка, с лопнувшими шнурками. При таком раскладе, куча тряпок оказалась одеждой, вернее тем, что от нее осталось.
Боже мой, я настоящий монстр, у меня даже человеческой одежды не осталось! А монстр был доволен и развлекался на всю катушку, черные загнутые когти, провели по половице, оставляя глубокие борозды и выдирая гвозди «с мясом». Что-то мелькнуло справа, слева. Темно серый бугристый хвост, с серебристой кисточкой и поблескивающим жалом на конце, хлестко метался по сторонам, откалывая от стен кусочки штукатурки и окропляя стены черным ядом. Страх и отчаяние вперемешку со злобой и жаждой убийства раздирали меня изнутри, и, задрав голову, я закричала от ужаса. Но вместо крика из горла вырвалось хриплое рычание, перешедшее в утробный вой.
Округа замерла, с потолка посыпалась труха и мусор, мое убежище с шумом и скрипом просело и накренилось.
– Нет, нет, я не хочу! – замотала я головой, и, вцепившись зубами в плечо, попыталась содрать с себя мерзкую, пахнувшую аммиаком шкуру, мечтая только об одном, снова оказаться человеком.
Не удержавшись на ногах, я растянулась на досках и ободрала коленку, простую, человеческую коленку. Человеческую ли? Кровь, выступившая из раны и залившая ее, как будто таяла на глазах, оставляя после себя ровную розовую неповрежденную кожу.
Я голая сидела в темноте на пыльных досках среди обрывков одежды и громко всхлипывая, ревела. Что мне делать? Как жить дальше? Мой мир, в котором я жила рассыпался передо мной на множество неподходящих друг другу кусков, как будто кто-то специально смешал в одной игре фрагменты из разных картинок, абсолютно не подходящих друг другу не по размеру не по теме. И пазлы оказались не плоскими, а многомерными, усложняя и увеличивая окружающий меня мир, который пришел на смену привычному и простому. В пришедшем новом, я была монстром, я могла их создавать, я могла ими повелевать.
Вспомнился незнакомец на Пулковской пустоши, вспомнила свидетель убийства охранника в парке, наконец – психотерапевт: время его обращения закончено, луна сейчас в силе, а выпить его полностью не успела. Сейчас он встал и готов убивать. Его нужно остановить, любым способом. Я виновата в его смерти, я должна его остановить!
Поднявшись, сделала несколько шагов по направлению к двери, под ногой треснуло стекло, вылетевшее при моих трансформациях. Я не могу идти так. Кроссовки, замотанные связанными шнурками еще держались, но остальное мало напоминало одежду, придется все добывать по дороге.
Из белья, сушившегося в лоджии многоэтажки, мне подошли рванные джинсовые шорты и серая толстовка, с эмблемой NBA. Они были слегка влажными, но в данный момент я совершенно не чувствовала холода, возможно потому, что мое тело было сейчас не теплее окружающей среды. Моя цель– кабинет врача, а там посмотрим. И конечно надо попытаться найти новообращенного прежде, чем он кого-нибудь убьет, или не дай Бог обратит. Мне еще массовых нашествий вампиров на город не хватало, апокалИпсис в действии, и ударение на «И», когда смешно – не страшно, почти.
До шоссе было недалеко. Машины летели в обе стороны, но мне нужна была только одна и в сторону города. Вот на дороге образовалась пустота, видимо проходил поезд, и где-то закрыли переезд. Удачно. В сторону города двигалась одна машина. «Мазду» вел молодой парень, ехал со смены домой. Я прыгнула на дорогу перед машиной. Он успел затормозить и смотрел на меня сумасшедшими глазами.
– Мы едем в Питер, – я убедительно смотрела на него.
Туманный взгляд, безвольные руки:
– Мы едем в Питер.
Я ничего ему не сделаю, все остальное он и не вспомнит. Так что все нормально, можно ехать.
До Невского проспекта добралась очень быстро. Отпустив молодого человека, предварительно стерла из памяти все, что случилось с момента нашей встречи.
Примостившись на крыше Казанского Собора, прислушалась. В районе больницы было тихо, по узким улицам группками шастала молодежь, они смеялись, пили пиво. Все, как и всегда.
Ага, вот, в районе Юсуповского сада, послышался истеричный вскрик и знакомое рычание, мгновение и я была там, приземлившись на нижней ветке дуба над местом трагедии.
Виктор Николаевич, в заляпанной кровью рубашке надвигался на молодую женщину, держащую на руках спящего ребенка. Он собирался сытно поесть: первое и десерт. Его глаза бешено сверкали, как у кошки в темноте, благодаря мне он стал хищником. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Женщина еще раз судорожно всхлипнула. Убежать она просто бы не смогла, ребенок был тяжелый, она медленно пятилась. Позвать на помощь она не догадывалась, но это бы ее тоже не спасло. Психотерапевт приготовился к прыжку, открыл рот, из которого выглядывали клыки, изо рта потек яд. Женщина хлопнулась в обморок. Вампир выпрямился, зарычал и прыгнул. Ребенок сонно завозился в его руках.
– Виктор Николаевич, Виктор Николаевич, что с вами стало? – я начала преследование. Убегая от меня, монстр забрался по стволу, держа ребенка за одеяло, как авоську, и глухо зарычал. Двигаясь следом и сокращая расстояние, я отдавала себе отчет, что справиться с ним будет трудней, чем с охранником. Он сильный зверь, который двигается быстрее, а охранник был просто человек. И к тому же от охранника я защищалась, а здесь вынуждена нападать сама. Недостаточная аргументированность победы, связала мне руки. Рассматривать ребенка, как пищу, я и не пыталась, хотя, в последнее время чувствовала жуткие спазмы, когда хотелось кому-нибудь оторвать голову и пить из фонтана, который при этом получиться, бр-р-р-р! Просто защитить малыша и мамашу? Но на роль героя комиксов я так же не годилась, хотя нередко защищала Наську от заигравшихся ухажеров. Но там другое, и не надо было никого убивать. Боже мой, как тяжело решиться. Бедный Супермен, или кого там в последний раз по телевизору общественность полоскала. Мало того, что надо искать позитивные побуждения для защиты общества, так потом от этого общества еще и самому защищаться..
