Вздохнув, я перевел взгляд на своего противника. Окровавленный, тот лежал на земле и пытался подняться. Неожиданно я шагнул вперед и, воткнув один из своих мечей в землю, протянул руку. Кивнув, недавний противник принял предложенную помощь и, оперевшись на мою руку, поднялся.
Обычный вроде парень. Худощавый, загорелый, длинные темные волосы падают на плечи. Вот только набедренная повязка у него не светло-грязная, как у меня, а темная. Лишь глаза его были необычны – песочного цвета, радужки пересечены черными вертикальными зрачками.
Бум… – одновременно с этим ударил барабан. И снова. Но глухой стук ритма теперь не увеличивал темпа. Сглотнув, я прислушался к ощущениям – вроде начинал приходить в себя, и сознание уже не металось по сторонам, держась за тело, как за якорь.
Стоило моему уходящему противнику перешагнуть черту площадки, как люди, до этого окружавшие место испытания, начали разворачиваться и уходить, ручейками исчезая с площади.
Переступая с ноги на ногу, медленно поворачиваясь вокруг себя, я наблюдал за тем, как пустеет площадь. Присутствующие ушли быстро. Но не все. Неожиданно от стен отделились сразу несколько фигур и с четырех сторон двинулись в мою сторону.
Стоило им подойди ближе, как я напрягся, чувствуя подвох.
Четыре фигуры. Четыре молодых девушки. Каждая закутана в плащ и несет в руках по кувшину.
Бум. Бум. Бум, – продолжал размеренно бить барабан. Нет, уже не барабан. Это сердце бьется в груди – сейчас остро чувствую все вокруг. И внутри.
Все четыре девушки между тем подошли к краю круга и остановились. Продолжая так же медленно переступать с ноги на ногу, разворачиваясь, я присмотрелся к ним. Первая – высокая, светловолосая, в полупрозрачном одеянии вроде туники, которое как будто и свободно парит, но в некоторых местах прилипает к телу. К волнующим округлостям фигуры. Вторая девушка – орка. Зеленокожая, из одежды только волчья шкура, а жесткие даже на вид черные волосы собраны в два задорных хвоста.
Третья уж очень высокая – головы на две выше меня. «Зря, кстати, Брут троллихами брезговал», – мелькнула у меня мысль при взгляде на нее. Очень внушает. И формы пышные, и обводы фигуры плавные. Только уж очень она большая, как баскетболистка.
Все девушки стояли, склонив головы, и смотрели в землю. А, нет, не все – стоило мне упереться взглядом в последнюю, как среди россыпи волос, закрывающих лицо, я увидел блеск глаз.
Та самая черноволосая, которую я видел сегодня утром в обернутой вокруг бедер пятнистой шкуре. Только сейчас шкура на ней побольше, почти все тело окутывает. Голова у черноволосой опущена, но в отличие от других она смотрит на меня исподлобья. Возможно, мне это показалось, но, похоже, уголок ее губ чуть дрогнул в усмешке, стоило нам встретиться взглядами.
«Вряд ли все эти девушки пришли посмотреть на меня», – мелькнула мысль, и я пошел вперед. К той самой, черноволосой.
Стоило мне только сделать шаг, как краем глаза увидел, как две девушки по сторонам развернулись и пошагали прочь. Оборачиваться не стал, но и находившаяся за моей спиной орка наверняка тоже развернулась, уходя.
И тут же черноволосая шагнула мне навстречу мягким, стелящимся шагом. Когда нас разделяло всего несколько шагов, она остановилась и двумя руками протянула мне кувшин.
– Пей. Это тебе, – голосок у нее совсем юный.
Принимая кубок, я постарался взглянуть девушке в глаза, но ничего не получилось – будто почувствовав, она склонила голову, и водопад волос мягко обрушился вниз. Прищурился – ник посмотреть, но, как и недавно в поединке, ничего не получилось.
Взял кубок и, прежде чем начать пить, осмотрелся. Площадь, судя по всему, теперь была безлюдна. Ни единой души. Точно никого не было – неясно как, но я это чувствовал.
Выдохнув, приник к узкому горлу кувшина. И это питье, как и предыдущее, оказалось довольно приятным на вкус.
Стоило мне сделать последний глоток, как послышался громкий шелест. Подняв глаза, я увидел, что шкура, в которую была закутана черноволосая, мягко опала на землю.
«Действуй по велению своего сердца», – прозвучали сказанные орком слова.
Хочу надеяться, что и сердце мне велело так действовать. Шагнув вперед, необычайно ярко ощущая все вокруг, я запустил руку в густые волосы девушки и притянул ее к себе, пытаясь поцеловать.
Судя по тому состоянию, которое меня сейчас накрывало, в кувшине был точно не зеленый чай, и прежде чем меня вновь унесет в бездны астрального безумия, в котором недавно находилось мое сознание, хотелось все ощутить и потрогать. Тем более было что.
Девушка казалась совсем юной, однако фигура у нее была такая, что дыхание перехватывало.
– Они тебе не нужны. Снять? – отстранилась вдруг от меня девушка и показала на пояс. Поцеловать ее я пока так и не смог.
Долгое мгновенье мне понадобилось, чтобы понять, что она имеет в виду мои подштанники.
– Снять, – согласно кивнул я.
Черноволосая наклонилась, и я почувствовал прикосновения мягких и влажных губ – немного неуклюжих, но приятные ощущения от этого совсем не страдали.
Чувствуя, как под действием напитка меня вот-вот унесет, я буквально до физической боли напрягся, пытаясь сохранить концентрацию. Вдруг девушка потянула меня за собой и грациозно опустилась на расстеленную шкуру.
Чуть погодя раздался вскрик – то ли боли, то ли удовольствия, но я даже внимания не обратил.
Не знаю, сколько доз волшебной травы было в кувшине, который мне поднесла брюнетка, но если бы мы были на кровати, мы бы ее сломали. И не один раз.
Единственное, что мне мешало, это то, что периодически приходилось сдерживаться, так как чувствовал подступающую бездну… не знаю чего. Если не беспамятства, то смены ощущения окружающего мира, чего мне сейчас очень сильно не хотелось.
Хотелось повернуть черноволосую к себе лицом и поцеловать. Но никак не удавалось – мы пробовали по-разному – и сзади, и на боку. Но даже лежа, когда девушка прыгала на мне, оглашая пронзительными криками ночную тишину, она была повернута ко мне спиной. И все мои попытки развернуть ее к себе натыкались на сопротивление сильного и упругого тела.
Поэтому, когда черноволосая, лежащая на животе подо мной, вдруг неожиданно извернулась, роняя меня на спину, я даже замер в предвкушении. Вскочив на меня, девушка наклонилась ко мне, так что водопад волос обрушился сверху.
Чуть качнув головой, чтобы шелковистые пряди соскользнули с моего лица, я потянул голову вверх, наконец-то поцеловать в такие вожделенные губы, прикосновения которых я прекрасно помнил.
– …лять, – выдохнул я за мгновение до того, как меня всего сковало леденящим ужасом. За мгновенье до того, как потонул взглядом в немигающих, холодных желтых глазах змеи.
И тут же меня поглотило тянущей бездной мрака, которой я так долго сопротивлялся после того, как выпил поднесенный девушкой напиток.
Мучительно вырвавшись из беспамятства, попытался открыть глаза.
Мрак. Полнейший, густой, склизкий мрак вокруг.
Открыв глаза, я их тут же закрыл – на лицо что-то давило. Попытался двинуть рукой, но ничего не получилось – только пальцами пошевелил.
Руки были будто притянуты к телу. Да и всего меня сейчас будто сковывало. Со всех сторон холодно и упруго давило, будто плотным покрывалом.
«Эээй», – попытался я сказать удивленно, стараясь не поддаться приступу накатывающего испуга, но получилось только замычать.
Внимание! Запас воздуха
120… 119… 118… 117…
– Ээй!!! – мысленно заорал я, но здесь, в склизком коконе, у меня получилось только мычание. Открыл рот, попытавшись вдохнуть, но воздуха не было – находился будто в вакууме.
Внимание! Запас воздуха
116… 115… 114… 113…
Цифры сразу побежали быстрее.
Снова открыв глаза, уперся взглядом во мрак. Уже не сопротивляясь панике, я дернулся, заметавшись. И тут же меня всего туго сжало – кокон, в котором я находился, оказался живым.
– Ааа!!! – в ужасе беззвучно закричал я, уже догадываясь, где нахожусь.
Внимание! Запас воздуха
85… 84… 83… 82… 81…
Меня сжало еще сильнее, так что руки просто прилипли к телу, но тут вдруг сознание мое в очередной раз затопило красной пеленой ярости, и я рванулся на разрыв мышц. Чувствуя, как трещат от натуги кости, сначала сжался, приняв позу эмбриона, а после выпрямился с треском сухожилий.
– Агхх… – по глазам резануло солнечным светом, и я даже закашлялся, вдыхая такой вкусный воздух.
И тут же отпрыгнул в сторону, стоило только заметить, в чем я стою.
Трещали не мои сухожилия, оказывается. У моих ног сейчас лежала разорванная изнутри огромная туша змеи. Черная кожа все еще влажно блестела на солнце, а нежное белое брюхо матово отсвечивало.
Площадь, кстати, тоже была в солнечном огне, но лучи зари выстроили вокруг яркий, задорно светящийся отблеском нового дня световой круг.
