Опавшее пламя свернулось кольцами, как змея, и распахнуло «пасть».
Удар на себя принял маг, но нападающие оказались не дураки, и, пока он разбирался с моим призванным, трое оставшихся двинулись на меня с обнаженными мечами. И судя по тому, что пущенный им в лицо огненный шар, едва долетев, трусливо вильнул в сторону, – сражение будет не таким уж простым, как могло показаться на первый взгляд.
Тогда лучше переиграем.
Огненный змей уклонился от магического удара и метнулся вперед, отгораживая меня от мечников – пусть рубят себе пламя, сколько душе угодно, – а я живо развернулась лицом к чародею. Пусть змей оттягивал на себя изрядное количество сил, но я искренне полагала, что против одного мага шансов у меня больше, чем против трех мужиков с амулетами.
Мужчина криво усмехнулся, словно оценил по достоинству мой маневр, и ударил. Он оказался неожиданно силен. Если в первые мгновения мне даже удалось контратаковать, то спустя два удара я ушла в глухую защиту, отступая назад. Змей расправился с одним из мечников, но двое других сообразили, что происходит, и теперь вполне успешно отвлекали его (и мое…) внимание лишней беготней, пока маг неотвратимо надвигался.
За его спиной в небо взлетела ядовито-зеленая вспышка, чуть сотряся землю и долетев до нас глухим гулом. Некромантка развлекается. Значит, пока жива – мелькнула и пропала мысль, сменившись сосредоточенностью и начинающей наваливаться усталостью.
– Сдохни уже, – прошипел маг, начиная терять терпение, когда веер ледяных стрел осыпался к моим ногам безобидными тающими осколками.
– Ты еще мое предсмертное желание не исполнил, – выдохнула я в ответ, вытягивая часть сил из змея. Тот заметно замедлился, но мужчины, кажется, не обратили на это внимания.
– Какое еще?..
Расслабился. Слишком расслабился. Уже праздновал победу. И наверняка даже не успел понять, что сейчас умрет, когда мой щит стремительно переплавился в излюбленные Нити Соро, а те устремились вперед с бешеной скоростью и, в пару мгновений спеленав чародея, свернули ему шею.
И я расслабилась. Организм не вынес потери крови и магического истощения сразу. Перед глазами поплыли пятна, я покачнулась и потеряла сознание.
Сначала появилось тонкое покалывание в ступнях и кончиках пальцев, а затем нарастающая волна тепла от груди, по всему телу, распускаясь внутри, словно возвращая к жизни. Затем – ощущение мягкого прикосновения к губам, вливающего вместе с воздухом живительную силу. Я изумленно трепыхнулась, распахнула глаза и очутилась нос к носу с Ли.
– А мне нравится такой способ делиться силами, – мгновенно заявил он, улыбаясь от уха до уха. – Можешь почаще падать в обморок?
– Жива, кровопийца? – над головой прозвучал обеспокоенный голос Хелл.
– Ты как, Киа? – почти одновременно с ней спросил Лесс.
Все живы. Слава Лите. Я сейчас их всех расцелую!..
– Идите к хриссу, – вполне дружелюбно отозвалась я, садясь и потирая виски. – Я не падала в обморок!
Встать на ноги стоило некоторых усилий – колени дрожали и подкашивались, и если бы не поддержавший меня оборотень, я вполне могла бы стремительно сделать вид, что мне и на земле очень хорошо сидится.
В первую очередь я увидела топчущихся неподалеку Каса с Дином. Вид у жеребцов был недовольный и независимый – что за глупые задержки в пути? – но убегать они уже не пытались, а вот лошади Хелл нигде не было видно. Труп мага валялся совсем рядом, чуть дальше еще один – обугленный. И еще три с разорванным горлом и вспоротой когтями грудью. Кажется, одна неугомонная пантера только что спасла мне жизнь. Я отклонилась назад, прижимаясь к нему спиной и переплетая пальцы рук, и Ли ткнулся носом мне в шею и коротко поцеловал в ответ на благодарность.
– У меня, конечно, практически нет сомнений… но кто-то поинтересовался у этих ребят, чем мы им насолили?
– Боюсь, что они не очень-то были расположены к разумному диалогу, – Лесс подошел к ближайшему трупу и брезгливо, двумя пальцами, отвел в сторону заляпанный кровью ворот. – Но, впрочем, он и не понадобился бы.
Верлен подцепил пальцами виднеющийся шнурок и выудил наружу медальон с изображением кошки.
– Надо срочно доставить это в стражу, – Хелл приблизилась и рывком сдернула медальон. – Уж тут-то они не смогут выгородить Феля!
Кошачий знак обнаружился на каждом из трупов. Мы собрали их все и, подгоняя лошадей, направились в Эскалиол, будучи уверенными, что уж теперь-то Фелю не отвертеться.
Каково же было наше удивление, когда на полпути нам встретился отряд городской стражи, и мимо он не проехал, а остановился прямо перед нами, перегораживая дорогу, возглавлял его тэр Ланготский, помогающий в расследовании дела.
– Слава Лите, – произнес он, стоило нам приблизиться. – Рад видеть вас в живых. Мы отправлялись к вам на помощь, надеясь, что успеем.
– К нам на помощь? – изумилась я. – Откуда вы узнали, что нам понадобится помощь?
– Настоящий убийца заключен под стражу, он во всем сознался, как и в том, что устроил засаду на вашем пути.
– Вы поймали Феля?! – едва ли не в один голос возопили мы.
Стражник удивленно вскинул брови.
– При чем тут господин Фель? Я говорю о Геррите Саольском, – он обвел взглядом наши вытянувшиеся лица. – Мне не совсем понятна ваша реакция, ведь, насколько мне известно, именно чтобы доказать его причастность к свершившимся в Академии преступлениям вы и ездили в Иллет.
Да, за этим, но если Саольский во всем признался, какого хрисса никто не бежит арестовывать Мефисто?!
– Мы сопроводим вас до Академии, на всякий случай. Я могу рассказать по дороге, что нам удалось выяснить.
И на том спасибо, что спасать нас отправился не тэр Лернский, от него мы бы и слова не дождались…
Как выяснилось, сегодня господин Саольский явился в отделение стражи и сообщил, что желает сделать чистосердечное признание. А затем дважды подтвердил свою вину в организации убийства девочки, покушения на меня и готовящейся на тракте засады. Дважды – потому что с первого раза слегка прибалдевшие стражники не осознали. Предсказатель утверждал, что мотивом преступлений изначально послужила зависть. Он ненавидел Лесса, такого успешного, которому все удается, которого все любят, и решил убить его. А затем заметил, что новая преподавательница с некроманткой слишком много суют нос не в свои дела, запаниковал и решил избавиться еще и от них. Благодаря своему дару он привлек к делу и нескольких знакомых ему Котов, но внезапно на него снизошло озарение, он понял, как много человеческих жизней готов загубить из глупого чувства зависти, и, ведомый гложущей его совестью, пришел с повинной.
Стражники, конечно, многое повидали на своем веку, но подобное с ними приключилось впервые. Саольского несколько раз допросили, но показания не менялись. Он упорно стоял на своем: я убил, я виноват, только я. Тогда предсказателя посадили за решетку и побежали спасать нас.
– Но это же идиотизм! – не выдержала Хельга. – Наворотить столько всего из… зависти? Да вы сами-то себя слышите?
– Дурные чувства, госпожа Дарк, и не на такое толкают людей, – с достоинством отозвался офицер. – У нас есть признание и доказательства. И я не совсем понимаю ваше недовольство. Господин Алмор освобожден, преступник пойман, что еще вам нужно? В Иллете вы обнаружили что-то, что доказывает невиновность господина Саольского?
– Нет, но… – Хелл замолчала, подыскивая слова, но я ее опередила:
– Дело в том, тэр, что в Иллете мы убедились, что Геррит именно тот, кто насылал одержимость, но также нашли признаки того, что, возможно, он действовал не по собственной доброй воле. – Я торопливо пересказала, что нам удалось узнать о семье Саольского, а потом добавила: – Да и те Коты, с которыми мы сражались, – они не были одержимы.
– И как же вам удалось разглядеть это в бою? – скептически отозвался стражник. – Но насчет родителей и сестры – это важные сведения, мы обязательно их проверим. Вот только я лично вам советую: оставьте страже ее работу и не суйтесь больше в это дело.
Несколько следующих дней прошли под флагом всеобщего уныния. Стража действительно проверила семью Саольского. Они счастливо жили в небольшом домике на улице Северной Фиалки и слыхом не слыхивали ни о каких угрозах их жизни и благополучию. В связи со всеми открывшимися сведениями и с учетом чистосердечного признания, Геррит был очень быстро осужден и еще быстрее… казнен.
Известие о его смерти значительно выбило меня из колеи. Я, как никогда, была уверена, что мужчина действовал исключительно по указке Феля, под угрозой жизни родным. Наверняка именно Мефисто настоял, чтобы они перебрались в Эскалиол и были под рукой, ведь так можно было пользоваться полезным приобретением в виде умеющего насылать одержимость, как душа пожелает. И когда увидел, что мы добрались до его тайного оружия, решил обрубить все концы. Пожертвовал человеком, как вещью, пусть ценной, но все-таки вещью, лишь бы удержать собственный секрет.
