– Что ты собираешься делать дальше?
Ли неопределенно пожал плечами.
– Как всегда. Что-нибудь придумаю. Такая замечательная личность, как я, и без диплома Академии будет нарасхват, вот увидишь! – он гордо задрал нос, заставив меня улыбнуться, а затем мгновенно посерьезнел и посмотрел так, что на этот раз я ощутила себя шаловливым восьмикурсником перед отчитывающим его преподавателем. – Так. Только не вздумай еще хоть раз куда-нибудь сунуться без меня, ясно? И держись подальше от Феля, пока мы не выясним все о Саольском. Кстати! А почему бы мне самому не сбегать и не разузнать все об этом жуке, раз уж есть свободное время?
– Нет, – отрезала я и остановилась, не выходя на площадь, чтобы твердо посмотреть ему в глаза. – Обещай, что не будешь этого делать. Это может быть опасно, так что отправимся только все вместе.
Оборотень поморщился при слове «опасно» и возвел очи к небу.
– Ли, – настойчиво повторила я. – Пообещай.
– Хорошо-хорошо, – недовольно выдавил он. – Но держи меня в курсе.
– Кстати, об этом. – Я окинула его беглым взглядом. – У тебя с собой нет мелочовки какой-нибудь личной? А то как я письмо отправлю?
Оборотень похлопал по карманам и разочарованно покачал головой, а затем вскинул вверх палец в жесте озарения и, стянув с себя рубашку, торжественно сунул ее мне. Я успела только открыть рот, как на месте мужчины уже оказалась пантера, довольно переступающая лапами.
– Я даже не знаю, в каком из двух видов – полуобнаженном или кошачьем – тебе неприличнее разгуливать по городу. И так, и так обмороки среди населения обеспечены, – только и пробормотала я.
Ли оскалился и тут же боднул меня в живот, ласкаясь, и мне оставалось только потрепать бархатные уши.
Он наблюдал за тем, как я пересекаю площадь, и исчез, стоило взяться за ручку двери – только длинный черный хвост за углом мелькнул.
– Так-так-так… – смерила меня подозрительным взглядом вольготно расположившаяся на моей кровати Хельга, не постеснявшаяся зайти ко мне в гости даже в отсутствие хозяйки.
– И тебя с добрым утром! – отозвалась я, бросив рубашку оборотня на стул и склоняясь над умывальником.
– Хотела спросить, и где ж это вы, многоуважаемый преподаватель практической защиты, были всю ночь, но, глядя на боевые трофеи, начинаю догадываться! Кстати, не могу не заметить, что, если ты таким образом хотела удержать Ли взаперти, то логичнее было бы у него штаны отобрать. Своего голого торса он отнюдь не стесняется. Даже, скорее, наоборот – им искренне гордится.
Я обреченно закатила глаза к потолку и предпочла не реагировать на подобные подколы – уж слишком хорошим было настроение.
– Как он там? – продолжила Хелл. – А, хотя можешь не говорить. Уверена, что он сейчас радостно наворачивает круги по Эскалиолу, пугая прохожих и время от времени пытаясь поймать собственный хвост, когда уж слишком увлекается.
– У тебя, я смотрю, отличное настроение под лозунгом «объязви всех вокруг и получи за это пульсаром в лоб!».
Ответить что-то достойное Хелл не успела – ее оборвал стук в дверь.
Искренне надеясь, что это не Мефисто Фель с очередной благой вестью, я ее распахнула, да так и замерла, потеряв дар речи от изумления.
– Привет, – произнес Лесс, и уголки губ дрогнули в улыбке.
Потешное, должно быть, у меня было выражение лица.
– А ты, случайно, не знаешь, где?..
Некромантка, при первых звуках этого голоса обомлевшая, наверное, не меньше меня, промчалась мимо смазанным вихрем и повисла у верлена на шее.
Первые мгновения я пребывала в радостном изумлении. Конечно, сир де Асти сказал, что Лесс вот-вот вернется, но одно дело – знать об этом, и совсем другое – видеть верлена перед собой, – усталого, чуть похудевшего, в неопрятной казенной одежде, со стянутыми в лохматый хвост волосами, но до невозможности счастливого и обнимающего свою некромантку так, будто они не виделись не пару месяцев, а сотню лет.
А вот несколько ударов спустя я отчетливо ощутила себя третьей лишней.
Помялась. Подождала. Не выдержала:
– Кхм… ребят, я вообще могу, конечно, вам свою комнату предоставить, только можно я выйду? А то вы как-то выход слегка перекрыли…
Мои слова подействовали на Хелл как заклинание, развеивающее наваждение, – она мгновенно отстранилась от Лесса с самым что ни на есть независимым видом. Не знаю, кого она пыталась обмануть, так как глаза ее горели почище бесовского пламени. И я бы все-таки сбежала, оставляя их наедине, если бы верлен не продолжал загораживать дверь.
– Рада тебя видеть, – улыбнулась я, скрадывая неловкость. – Успел соскучиться по Академии?
– Какое там! Век бы в тюрьме сидел – кормят, поят, одевают. – Лесс с усмешкой провел рукой вдоль чистого, но потрепанного костюма. – Еще бы библиотеку туда – и хрисс бы они меня вытурили из камеры просто сообщением: «Вы свободны!» Ну, рассказывайте, дамы, что такого вы нарыли, что тэр Лернский пару дней назад пришел на работу сам не свой, заставил всех носом землю рыть, но привести доказательства и оформить мою невиновность?
Мы с Хелл озадаченно переглянулись, пытаясь сообразить, в чем же наша-то заслуга, если тем сведениям, что мы нашли, даже сир де Асти не поверил, а потом до нас дошло… и расхохотались так, что верлен недоуменно переводил взгляд с одной на другую, искренне озадачиваясь, что делать в первую очередь – бежать за госпожой Тиэльской или все-таки сначала выяснить, в чем дело, а потом бежать.
Пришлось объяснять.
Объяснение затянулось. Потому что после рассказа о «божественном явлении» пришлось упомянуть, почему мы, собственно, напивались и как так получилось, что сир де Асти приходится мне ближайшим родственником и почему – сюрприз! – ректором Академии теперь является Мефисто Фель.
– Лучше бы я не возвращался, – обреченно прокомментировал все вышесказанное Лесс, когда мы, наконец, закончили.
– А в глаз? – возмутилась Хельга. – Я тут даже светлой богиней ради него прикинулась, а он – лучше бы я не возвраща-ался!
– Хелл, мы оба знаем, что у вас с Литой гораздо больше общего, чем может подумать обыватель. – Лесс привлек некромантку за плечи и звонко чмокнул ее в лоб, не обращая внимания на возмущенное сопение. – Значит, план таков: в выходной едем расспрашивать насчет Саольского, а до выходного пытаемся выдержать руководство Феля и не убить его ненароком?
– Истинно так, – кивнула я. – Вы как хотите, а я на завтрак.
– И мы на завтрак, – Лесс поднялся. – Жажду увидеть, как перекосит многоуважаемого ректора при моем появлении. И съесть что-нибудь иное, нежели подгоревшую перловку…
Мефисто не просто перекосило. Когда приодетый, причесанный и с неизменным обручем на волосах Лесс вошел в Большой зал, мне показалось, что предсказатель самовоспламенится. Как бы хорошо Фелю ни удавалось себя контролировать, тут он эмоций сдержать не смог. И на счастье ректора, все были слишком поражены и обрадованы появлением верлена, чтобы обращать внимание на зубовный скрежет Феля.
Столы Башни Рун просто взорвались оголтелыми воплями. Обниматься студенты, конечно, не кинулись, сдерживаемые строгими взглядами преподавателей, но кричали так, будто вдруг узнали, что экзамены отменяются. Навсегда. Полли, правда, рванулась, но увязла в толпе более массивных старшекурсников, и теперь оттуда лишь то и дело выпрыгивала ее белобрысая макушка. Приличия отринула лишь госпожа Тиэльская, которая так стиснула бедного верлена, словно хотела его придушить, чтобы затем привести в чувство при помощи очередного экспериментального зелья.
Лесс с удовольствием ответил на приветствия и поздравления с возвращением, пожал руки всем желающим и невозмутимо прошествовал к своему обычному месту – по правую руку от ректора. Фель выдавил из себя приветственную улыбку и бросил какую-то приличествующую случаю фразу. Верлен вежливо отозвался, а я бы дорого заплатила, чтобы послушать, о чем они там беседуют. Почти наверняка разговор изобиловал таким количеством нюансов и скрытых подтекстов, какие и не снились аркхарским шпионам.
– Слушай, он не боится, что Фель его отравит? – хмыкнула я. – Ты посмотри – наш ректор лопнет сейчас от бешенства.
– Протестую, – возмутилась Хелл. – Я хочу поприсутствовать на торжественном отрубании его головы. Ну, или лично прикончить, за невозможностью первого.
Прозвучало это так решительно, что я предпочла не развивать тему, да и не хватало еще, чтобы нас кто-нибудь услышал.
Надо всего лишь переждать четыре дня. А там мы выясним все, что можно, о господине Саольском. Главное только, не дать понять Мефисто, в каком направлении мы теперь копаем. Предсказатель, конечно, силен, но не всемогущ. Все на свете события он предвидеть не может.
Надеюсь.
Сказать «всего лишь переждать» было проще, чем сделать. Если раньше Мефисто тренировался в организации диверсий, то на посту руководителя его изворотливая пакостливость приняла совершенно иные масштабы. Теперь он не боялся навлечь на себя подозрения Ареса, а другим преподавателям и в голову не приходило, что предсказатель может, пусть даже теоретически, стоять за всей чередой пролетевших по Академии покушений, поэтому Фель продемонстрировал нам свои таланты во всей красе.
