И его высочество вернулся к карточной игре, с видом увлеченного процессом человека, оставив супругу совершенно раздавленной его словами и напуганной развивающейся ситуацией.
Беспомощно взглянув на дверь и тех, кто ожидал возвращения принцессы, Диана прошла к моему канапе и опустилась рядом со мной. На тех, кто ее ждал, принцесса более не взглянула, и я не могла осуждать ее за это – всегда тяжело понимать, что не оправдал возложенных надежд.
Некоторое время мы сидели молча, затем ее высочество произнесла:
– Матушка Иоланта передала письмо, в котором сообщила как о вашем похищении, так и о том, что церковь не в состоянии остановить нашествие нежити.
О том, что к нашему разговору прислушиваются маги, знала и я и, несомненно, принцесса.
– Боюсь, ваше высочество ввели в заблуждение, меня не похищали, меня спасли, – произнесла негромко.
Диана бросила взгляд на меня, затем, максимально выпрямив спину и расправив плечи, поинтересовалась:
– Вы считаете это спасением?
– Несомненно.
Развернувшись ко мне, ее высочество неожиданно горько усмехнулась и язвительно сказала:
– Посмотрите на меня, леди оттон Грэйд, и скажите – неужели вы полагаете, что от черных магов можно ждать хоть чего-то хорошего?! – В ее словах отчетливо ощущалась боль и груз тех обид, что принес этот непростой брак.
Но было бы неверным не заметить:
– После всего океана лжи и притворства, в который мне довелось окунуться, одно достоинство черных магов неоспоримо – честность.
Грустно улыбнувшись, ее высочество тихо произнесла:
– Иной раз ложь гораздо предпочтительнее правды, леди оттон Грэйд.
– Не буду спорить, ваше высочество, – отозвалась негромко. И добавила: – И все же искренность мне импонирует больше. Меньше разочарований и боли.
Принцесса несколько мгновений внимательно смотрела на меня, затем устало произнесла:
– Вы очень юны, леди оттон Грэйд, а вашему возрасту присуще делить мир на черное и белое и игнорировать все серые оттенки, отсюда и неоправданное восхищение черными магами.
Прозвучало фактически как упрек, но, не желая состязаться в остроумии, я лишь искренне ответила:
– Мне совершенно не в чем упрекнуть лорда Грэйда, более того, в свете недавно услышанной информации, я вынуждена осознать, что он был совершенно прав в большинстве случаев, в то время как человек, которому я доверяла, не только использовал меня в своих интересах, но также лгал и угрожал достаточно жестоко.
Ее высочество слегка сузила глаза, после тихо заметила:
– Вы ошибаетесь, Ариэлла.
– В чем же, позвольте спросить?
Несколько мгновений принцесса молчала, затем прошептала едва слышно:
– У вас нет будущего с лордом Грэйдом.
Заявление было крайне неприятным, как и продолжение:
– Род Грэйд проклят. Да, он, несомненно, благородный, титулованный и располагает прекрасным состоянием, но с тех пор, как черные маги захватили рудники, освященные Пресвятым во имя памяти подвига старца Истарка, весь род проклят.
Улыбка совершенно против воли появилась на моих губах.
– Вам неизвестно об этом? – изумилась ее высочество.
– Напротив, мне известно гораздо больше, чем вам.
Поглядев на меня с сомнением, леди Диана спросила:
– И это что-то в корне отличное от всеобще известной истины?
– Совершенно верно.
– И вы в это верите?
– Мне довелось увидеть неоспоримые доказательства. Именно доказательства, а не голословные заявления, приправленные легендами о святых деяниях.
– Вы говорите весьма убежденно, – была вынуждена признать принцесса.
Промолчав по этому поводу, я, понизив голос до едва слышного шепота, тихо спросила:
– Ваше высочество, а вы не задумывались о том, что будет с вами в случае гибели его высочества?
Принцесса ответила не сразу, и ее ответ, как и мой вопрос, был услышан лишь нами двумя:
– Я обрету свободу, леди оттон Грэйд. Меня более не будут оскорблять и унижать прилюдно, я…
Оборвав себя на полуслове, Диана задержала дыхание, беря эмоции под контроль. Я же невольно взглянула на его высочество, который все же сказанное услышал. Убеждена в том, что услышал, иначе как объяснить не донесенный до рта бокал с вином и крепко сжатую в кулак правую руку. Теодор, словно почувствовав мой взгляд, отставил бокал, после вновь вернулся к картам, сохраняя на лице невозмутимое выражение.
Помолчав, тихо заметила:
– Матушка Иоланта не раз говорила, что истинная леди подобна Пресвятому лишь в одном – она способна прощать.
– Прощение требуется заслужить! – раздраженно отрезала принцесса. А затем, сжимая кулаки и глядя на складки собственного платья, добавила: – Я говорю с вами, Ариэлла, а вижу себя несколько лет назад. Столько же наивности, преданности идеалам и чрезмерной воспитанности. Мне очень жаль вас разочаровывать, вы милое дитя, что я помню еще лицеисткой первого курса, когда вы бегали в смешных бантиках, но я обязана предупредить – вас ждет суровая, полная разочарований, обид, бессильных слов и ненависти жизнь. И поверьте – вы будете вздрагивать от ужаса, лишь заслышав шаги Грэйда! И…
Я более не слышала ни единого слова, глядя на лорда, появившегося в проеме распахнутых дверей. Его светлость был все так же в черном, и его черная серьга казалась вызовом всему притихшему обществу, а взгляд, на удивление, изумлял глубокой синевой. И Дэсмонд улыбнулся. Мне.
И игнорируя всех присутствующих, прекративших игру черных магов и сидящую рядом со мной принцессу, герцог прошел через гостиную, наклонился, взял мои ладони, нежно поцеловал обе и тихо спросил:
– Как ты, мой ангел?
– Ждала вас с нетерпением, – не отводя взгляда от его глаз, едва слышно ответила супругу.
– Спешил, как мог, – совершенно искренне произнес Дэсмонд.
Благодарно улыбнулась в ответ, чувствуя рядом с герцогом полную защищенность как от придворных, так и от всего света.
– Идемте, – его светлость помог подняться, – вы устали, и вам следует отдохнуть.
Обернувшись к ее высочеству, я склонилась в реверансе и произнесла:
– Прошу меня извинить.
Несмотря на идеальное воспитание и крепко заученные в лицее правила этикета, принцесса промолчала, потрясенно переводя взгляд с меня на его светлость. Герцог лишь чуть склонил голову, скорее в знак следования требованиям придворного этикета, нежели в качестве демонстрации уважения, после обронил его высочеству:
– В столице паника. Искренне жаль, что мы не имеем права вмешиваться.
Теодор кивнул, затем задал вопрос:
– На меня время будет?
Его светлость отрицательно качнул головой.
– Ясно, – улыбнулся принц. – Доброй ночи, леди оттон Грэйд.
Я склонилась в реверансе, затем последовала прочь, увлекаемая герцогом, и не могу сказать, что я видела что-либо или кого-либо кроме него. Все словно плыло – какие-то галереи, несколько лестничных пролетов, оформленных в красно-золотых тонах, рослые лакеи в черных ливреях, чьи суровые лица определенно привлекли внимание.
– Крыло его высочества, прислуга, отобранная Тео лично, – пояснил герцог. – Соответственно, данная территория доступна лишь немногим.
У одного из лакеев я заметила черную серьгу, и все стало понятно.
Непонятным было лишь то, что следующие двери распахнули при нашем приближении, и именно в открывшееся помещение его светлость провел меня.
И ощущение того, что я вернулась домой, охватило, стоило лишь оглядеться. Строгая обстановка, минимальное количество мебели, никаких элементов декора, сине-бежевые цвета и незабвенное чувство неизгладимого влияния военной казармы.
– Это ваши покои, – уверенно произнесла я.
Двери закрылись, затем послышался щелчок закрывающегося замка, и лорд оттон Грэйд, обойдя меня, остановился, с улыбкой разглядывая с высоты своего роста, затем тихо произнес:
– Наши.
Смущение окрасило щеки румянцем, и, опустив взгляд, я не нашлась, что на это ответить. Дэсмонд продолжил:
– И если вы пожелаете внести изменения в интерьер – я не имею возражений.
Бросив растерянный взгляд по сторонам, едва слышно спросила:
– Нам предстоит много времени провести во дворце?
– Нет, – успокоил меня его светлость, – уже завтра ближе к полудню мы вернемся в родовой замок Грэйд, оттуда в Южные моря, армада ожидает.
Улыбнувшись, кивнула, не считая нужным скрывать свою радость по поводу предстоящих планов.
Лорд оттон Грэйд некоторое время смотрел на меня, затем спросил:
– Вас не пугает перспектива вновь оказаться со мной в одной каюте?
Возможно, мне и стоило бы сказать, что проживание супругов в одной спальне для высшего общества недопустимо, подобного не должно быть и подобное осуждается, но… взглянув на заинтересованно ожидающего ответ герцога, смиренно улыбнувшись, ответила:
