– Я. Больше. Никогда. Не дам. Друзей. В обиду.
Эти слова как будто освободили душу от груза, убили глубоко сидевший в ней страх. И мир окончательно развалился на разноцветные волокна. Яркий вихрь закружился надо мной, потом что-то сильно толкнуло в грудь. В тускнеющем сознании вспыхнула мысль: я успела спасти друга! Я смогла! Потом пришла еще одна мысль, последняя. Умирать не больно…
– Вот видишь, что происходит, если не верить знакам судьбы и идти по чужому пути, – сказала Тир-на.
Гадалка сидела на роге молодой Тиль, раскачивалась, отталкиваясь ногами от пушистых темных облачков. Плащ развевался на теплом летнем ветерке.
– Вот видишь, – повторила она. – Лак’ха предупреждала…
– Твоя Лак’ха – гнусная обманщица! – перебила я.
Тир-на с бесконечно терпеливой улыбкой покачала головой:
– Какая же ты, Мара… но так или иначе, ты сделала свой выбор. Умерла, и тем создала событие. Благодаря ему Лэй пойдет дальше и найдет артефакт. Это его путь. Не твой.
– Ну хоть помогла…
Тир-на склонилась вперед, внимательно глядя мне в лицо. Я ответила дерзким взглядом, гадая, что кроется за равнодушием красных глаз.
– Я предлагаю сделку, Мара.
– Слушаю.
– Мы вернем тебя к жизни, если откажешься сопровождать Лэя и вернешься обратно на корабль.
– Кто мы? И почему вам так нужно, чтобы я отказалась от цели?
Кажется, гадалка немного смутилась:
– Это неважно. Так ты согласна?
– Кем бы вы ни были, зачем эта сделка? – рассмеялась я. – Ведь можно просто оставить меня в покое. Дать умереть, и я вам уже не помешаю.
Лицо Тир-на поплыло, превращаясь в звериную морду.
– Не смей! – зарычала она, протягивая длинную когтистую лапу к моему горлу.
– Да пошла ты со своей сделкой! – я отмахнулась.
– Вставай, зеленая! – вдруг не своим голосом заявила ольда, расплываясь у меня перед глазами…
– Вставай, зеленая! – твердил голос Лэя.
Следом меня принялись трясти и тормошить самым немилосердным образом. Немного придя в себя, я осознала, что лежу на чем-то твердом и холодном, только голова покоилась на относительно мягкой поверхности. Немного побаливало в груди и затылке. А в остальном, кажется, я была вполне цела.
– Вставай, чего разлеглась! – нудил ушастик.
– Может, она без сознания? – предположил чей-то низкий голос.
– Нет, просто крепко спит, – ответил Лэй.
Позвольте… это что, Ал? Но он же погиб! Я была близка к тому, чтобы снова провалиться в бессознательное состояние.
– Слушай, Мара, сколько можно, действительно? – подключился третий голос. – Ты мне всю ногу отлежала. Я вор, а не подушка!
С изумленным воплем я разлепила глаза и увидела склонившихся надо мной друзей. Всех троих, целых и невредимых. Моя голова лежала на ноге Роману, который был очень недоволен этим обстоятельством.
Выходило, все смерти привиделись мне во сне? Но это было так реально…
– Что случилось? – прошептала я.
– У тебя надо спросить, – ответил Лэй. – Сначала мы сели возле стены, ждать события. Потом ты вдруг улеглась…
– На мою ногу вместо подушки, – вставил Роману.
– И уснула, – продолжил ушастик. – Я хотел тебя растолкать…
– А я – спихнуть, – добавил вор.
– Изуверы, – ухмыльнулся Ал. – Я им не позволил. Говорю: «Да может, девчонка устала! Или приболела, мало ли». В общем, дал тебе выспаться. Цени, Мара!
– А потом ты замычала, зарычала, а вокруг тебя искры забегали, – добавил Лис, вытаращив глаза для выразительности. – Чуть ногу мне не подпалила…
– Ну, положим, не искры, но некоторое свечение пространства наблюдалось, – сказал ушастик. – Я попытался тебя разбудить, но ты еще долго не просыпалась. Понятно, что это связано с пространственно-временной петлей, только вот как…
Да, конечно, очень понятно! Только ушастый безумец может нести подобный бред и утверждать, что все просто. Я рассмеялась от счастья. В конце концов, какая разница, если все друзья живы и здоровы? Уж теперь-то я сумею их защитить.
Со смехом я как будто избавлялась от чего-то тяжелого, гнетущего, что мучило меня независимо от сознания.
– Так что ты видела во сне, Мара? – спросил эльф.
Я махнула рукой:
– Ничего.
В самом деле, ничего. Просто сумела избавиться от страха потерь, доказать себе, что смогу защитить друзей в любой ситуации. Но не рассказывать же им сейчас, как они умирали. И все же, меня не оставляла мысль, что сон не был сном. Я решила при первой возможности поговорить о нем с Лэем. Если кто мог разобраться, так это он.
– Как вам жаркие улицы нашего городка? – Раздался сверху знакомый вкрадчивый голос. На карнизе одного из окон сидел старый знакомый – пирог, и болтал короткими волосатыми ножками. – Не покрылись еще коричневой корочкой?
– Вообще-то, здесь довольно прохладно, – любезно ответил ушастик.
– Да у вас, как я погляжу, крепкая начинка! – воскликнул пирог. – Впрочем, это неважно. Скоро здесь действительно будет жарко.
Пирог помахал тоненькой рукой, которая неизвестно откуда образовалась на краю тестяной кромки, указал на конец улицы:
– Вон!
Там зародилось что-то густое, черное, и быстро покатилось в нашу сторону.
– Пахнет жареным, как вы считаете? – меланхолично проговорила живая выпечка. – Пойдем, пожалуй. Только один вопрос: вы еще не угадали, какая у меня начинка?
– У нас не было времени, – нервно проговорил эльф.
– Времени? Что это такое? Времени нет, как и пространства, – тоном мудрого наставника изрек пирог. Он спрыгнул с карниза, прошелся по мостовой, договорил: – Сколько можно повторять? Значение имеет только на-чин-ка!
Пламя становилось все ближе.
– Может, поторопишься? – разозлился Лис. – А то мы тут все в пироги превратимся.
– Вы так считаете? – наш странный собеседник задумался, потом решил: – Ладно, раз так… другие пироги здесь будут неуместны.
К нам неслась ревущая стена черного огня, пожиравшая все на своем пути. Камень домов плавился под невероятным жаром. Еще мгновение – и мы стали бы пеплом.
– За мной, – пирог шагнул прочь от пламени.
Рев огня затих, остался далеко позади. Мы продолжали двигаться вслед за бодро вышагивавшим пирогом. Панорама снова сменилась: мостовая стала более узкой, с боков пролетали размытые серые полосы – стены зданий, будто мы двигались на огромной скорости.
Когда нам перестала грозить опасность быть испеченными заживо, орка рассказала свой сон. Я призадумался:
– Возможно, это видение и стало событием.
Судя по лицу Мары, она не поняла. Пришлось пояснять:
– Я не уверен, конечно. Но пространство и время в этом городе качественно изменены. Само понятие реальности здесь эфемерно. Могу предположить: твои тайные страхи и последующие потрясения были настолько сильны, что создали у тебя в разуме альтернативную реальность. Трудно сказать, насколько она пересекалась с настоящим миром. Подчинив ее силой воли, ты создала событие, которое помогло нам продвинуться.
– Полная чушь, – прокомментировал Лис.
– Придумай лучше! – огрызнулся я.
Ал оборвал перепалку:
– Успокойтесь! Мы пришли.
Действительно, серые дома больше не проносились мимо. Мостовая перетекла в широкую площадь. В сотне ярдов перед нами появилась гладкая, без архитектурных излишеств, стена из черного камня, отполированного до состояния зеркала. Здание поражало колоссальными размерами. Тяжело было оценить, насколько далеко уходили ввысь и вширь его стены. Одно я мог с уверенностью сказать: храм был выше всех замковых башен Арвалийской империи, превосходил даже тысячелетние деревья столицы Даллирии.
Мы подошли, и я понял, почему на стене нет никаких украшений. Вблизи создавалось впечатление, что она бесконечна. Лишние детали только испортили бы этот эффект.
Пирог остановился, обернулся:
– Вот мы и на месте. Здесь есть здесь. Пространство имеет смысл.
– Не вижу входа, – произнес я. – Он с другой стороны?
– Это сейчас неважно, – отрезал пирог. – Лучше скажите, какая у меня начинка?
– Кажется, это какая-то загадка, – задумчиво произнесла Мара. – Пока не отгадаем, никуда не попадем. Что-то вроде очередного события.
– Очередного бреда, – фыркнул Роману.
Не обратив на слова вора внимания, все задумались. На какое-то время стало очень тихо. Я даже не мог представить, с чем может быть эта надоедливая сдоба, и как ее начинка связана с происходящим. Тут пространство и время взбесились, а он заладил… Неожиданно в голову пришла идея: пространства и времени нет, но есть же события. Возможно, они имеют между собой какую-то связь? Например, логическую? Пусть это очень странная, ненормальная логика, но все же…
– С грибами! – выпалил я.
Пирог довольно рассмеялся.
– Наконец проникся! – воскликнул он, приплясывая. – Теперь-то ты все понял, и я могу вас покинуть.
Пирог поклонился, сделал лихой пируэт, разбежался, быстро семеня короткими ножками, и исчез, растаяв в воздухе.
