Затем неуклюже коснулся пояса и протянул мне нож. Его пожирало чувство вины и желание откинуть меня в сторону, но он боролся со своим безумием. Что важнее – доказательство своей правоты или чужая жизнь? Этот вопрос так просто не решается. Но Ван справился.
– Поторопись, – выдавил он из себя. – Я иду за патрулем… Пусть Светлый Бог тебе поможет… Надеюсь, Джей тебя не убьет. А если попытается, ты знаешь, чем его остановить.
Взяв в руки нож, я кристально ясно ощутил, чего хотел все это время.
– Нет, – испуганно прошептал осознавший мои намерения Ван. – Нет!
Но я уже тянул дверь на себя. Толстый стражник, секунду разрываясь между желанием настигнуть меня или броситься за товарищами, наконец выбрал второй путь. А я нырнул в тепло дома, где совершалось кровавое дело Джея.
Я нашел его в следующей от прихожей комнате. Дверь в нее была распахнута, в печке, стоящей посреди прихожей, гудел огонь. Темная занавеска закрывала единственное окошко. Данер, раздетый догола, скрутил коленопреклоненной женщине руки за спиной и стоял над ней, поигрывая ножом, будто художник кистью. На плечах, на спине, на боках некрасивой проститутки уже алели глубокие разрезы. Вся кровать была испачкана кровью, а ошалелый от сладковатого запаха Джей, прикрыв глаза, наслаждался своим пиршеством.
Меня замутило от душного страха женщины и больного наслаждения ее мучителя. Шлюха мычала, пытаясь вытолкнуть изо рта кляп, и тянулась к дальней стороне кровати. Порыв холода из открытой двери заставил их обоих посмотреть на дверной проем. Два взора – яростный и надеющийся – сошлись на мне.
Джей даже не смутился своей наготы. Он развернулся, все так же играя ножом, и зло улыбнулся:
– Здравствуй, ребенок!
Я бросился вперед, выставив перед собой оружие, словно копье. Он ловко скользнул в сторону, уходя с линии моей атаки. Полоснул по куртке, но лезвие не прошло сквозь теплые одежды, и я почувствовал лишь тупой удар по руке.
– Я знал, что так будет. Знал. Я нарушил ритуал. Я поторопился. Ты пришел наказать меня? – забормотал он.
Развернувшись, я почувствовал, что спотыкаюсь, что на твердом полу очень неудобно стоять в унтах с «кошками». Металлические шипы царапали пол, и ноги норовили подвернуться. Опять замычала женщина за моей спиной.
– Сегодня необычный день. Сегодня очень необычный день… – Данер прикрыл глаза, словно сытый и довольный пес, наблюдая за мною сквозь щелочки. – Жизнь должна уходить так, потихоньку. В тепле. Всегда в тепле. И только мороз сохранит ее красоту навсегда. Вечный и добрый лед сохранит ее!
Я настороженно следил за тем, как он помахивает окровавленным лезвием в воздухе.
– Ребенок пытается остановить освободителя. Как это символично. Ребенок на страже женщины, для которой само понятие «ребенок» означает конец карьеры и голодную смерть, – пробормотал Джей.
– Сдавайся, Данер. Стража вот-вот будет здесь, – проговорил я, бегло оглядев комнату. Где-то в комнате должны были остаться его вещи. И среди них перевязь с мини-дальнобоем. Бороться с ним на ножах – затея не самая удачная. Сейчас, в теплых одеждах (в которых я, кстати, уже вспотел от жары), с «кошками» на ногах, я ничего бы не смог противопоставить раздетому убийце. Сила, опыт, скорость и маневренность оказались на его стороне.
– Стража? А что стража? – хищно осклабился мужчина. – Стража ничего не сделает, ребенок.
– Они поймут, что ты и есть Звездный Головач!
Он рассмеялся. И я понял, что Джей наслаждается моментом.
– Головач душит своих жертв, ребенок. Душит, хе-хе. Ты видишь тут задушенных дев? Хотя бы одну? Я знаю, я поторопился. Но видишь порезы, ребенок? Это мое алиби. Это символ того, что я не Головач. Хотя мы-то с тобой знаем правду, ребенок, да?
Проститутка жалобно заскулила.
– Заткнись! – резко рявкнул на нее Джей. Глаза убийцы сверкали огнем безумия. – Заткнись!
– Тебя видели с ней в таверне. Тебя опознали!
– И что? Да, я обошелся с ней грубо, – улыбался Данер. – Но многие клиенты так обходятся со своими подстилками. Верно, подстилка?
Я, наконец, увидел, куда он бросил свои вещи. Они стопкой были сложены рядом с кроватью. От двери почти не видно. Если рвануться…
– Подстилка молчит, а значит, соглашается. – Джей облизнулся. Его просто распирало от желания поговорить. – Хотя за пару монет они согласны со всем. Что бы ты ни сказал. Что бы ты ни сделал. Шелковый шарфик на шею? Пожалуйста, господин. Туговато? Пожалуйста, господин. О, что вы делаете. Что вы делаете, господин! Ах, перестаньте. Кх-х-ха…Кх-х-ха-а-а-а… Вот как убивает Звездный Головач. А тут… порезы, другой почерк. Но она ведь сама порезалась, да? Что скажешь, подстилка? За один кристалл ты забудешь о своих царапинах?
Я почувствовал сомнения шлюхи.
– Ты опять промахнулся, ребенок. Хотя вновь был близок.
Он шагнул вперед. Аккуратно, уверенно. Я отступил. Так, чтобы оказаться чуть ближе к его одежде.
– Я помню тебя. Ты почти поймал меня с той шлюхой, несколько недель назад. Тебя еще отпустил этот раззява Ван. Мальчик-клеветник. Мальчик-преследователь. Эй, подстилка, если я дам тебе два кристалла, не скажешь ли ты, что именно этот ребенок порезал тебя?
Шлюха быстро-быстро закивала, и я онемел от возмущения.
– Ты попался, ребенок. Хотел поймать меня, а попался сам.
Он сделал еще один шаг, ловко сместился вправо, прикрыв мне путь к одежде. Резко подался вперед, и я едва успел уклониться от стремительного удара.
– Да, ты пришел, потому что я нарушил ритуал. Я должен был прийти к ней завтра.
Данер бросил взгляд на шлюху и облизнулся.
– Но я не смог утерпеть. Я так долго ждал. Из-за тебя, между прочим. Мне пришлось терпеть.
Он сделал еще один выпад, и я запнулся. «Кошки» зацепились за что-то, и я грохнулся на пол. В два шага Джей оказался рядом. Лицо его перекосила гримаса ярости.
– Я ненавижу терпеть! – заорал он.
Я пнул его ногой в колено, и Джей взвыл от боли. Согнувшись, он уставился на то, как на коже, где пропахали ее зубья «кошки», вспухают кровавые полосы.
– Ах ты, гаденыш! – обиженно процедил Данер и вскинул голову, отыскав меня взглядом.
Вы когда-нибудь пробовали быстро подняться с пола, когда на вас надето множество одежд и тяжелый тулуп? Ощущение, будто ты барахтаешься в воде и панически ищешь хоть какую-нибудь опору. Зацепившись за покрывало кровати, я рванулся вперед, поднялся на ноги и неуклюже забрался на матрас, раздирая в клочья несвежие скомканные простыни. Проститутка испуганно замычала, прижавшись к стене. «Кошки» рвали матрац и покрывало, а я, широко размахивая руками, чтобы не потерять равновесия, сделал первый шаг.
– Ах ты, сволочь, – бросился за мною Джей.
Я почувствовал, как его взмах распорол мне правую штанину на бедре, как сталь коснулась кожи. Неужели порезал? Неужели достал? Боли пока не было, но сейчас ничего не было, кроме дальнего конца матраца, кажущегося мне как минимум ледовой пустыней. Данер зашипел, наткнувшись раненой ногой на кровать, выругался. Я рванулся вперед, сделав второй шаг. Покачнулся.
Входная дверь распахнулась, и на пороге появились двое стражников с алебардами.
– Мастер Данер? – изумился самый здоровый из них.
– Помогите! Помогите, пожалуйста! – заорал Джей, мгновенно превратившись из хищника в жертву. Он подался к двери в центральную комнату – Он ворвался, он хотел меня убить! Он порезал эту девушку! Он ранил меня!
Я прыгнул с кровати вниз, отбросив в сторону нож. Одежда Данера рассыпалась по полу, но резная рукоять дальнобоя будто сама прыгнула мне в руку.
Громилы, мешая друг другу, толкались в прихожей, и я вскинул оружие, направив его в грудь Джею.
– Помогите, пожалуйста! Пожалуйста! – пропищал тот, но дикий зверь, затаившийся у него внутри, с голодным ожиданием смотрел на меня сквозь прорези век.
– Эй, малой, брось-ка оружие! – нервно сказал один из стражников. – Не шали!
Я оказался в ситуации, из которой выхода не было. Несомненно, моя погоня превратилась в настоящий провал. Не надо быть умником, чтобы осознать: все случившееся сыграет на руку Джею ан Данеру, и он вновь уйдет от наказания.
Ствол дальнобоя уставился в живот убийце, и мой враг неожиданно испугался. Только сейчас до него дошло, на что я способен.
Как и до меня. Я увидел комнату и замерших в ней людей словно со стороны. Будто бы происходящее творилось с другим мной, с другими стражниками, в другом месте. Мир расщепился на детали. Жирное пятно на тулупе одного из солдат. Капли пота на лбу второго. Окованное древко алебарды. Бьющаяся жилка на шее Данера. Дорожка слез по щеке проститутки. Множество кусочков, живущих сами по себе и никак друг с другом не связанных. По спине пробежался холодок, а палец лег на курок. Гладкий и жаждущий того, чтобы на него нажали.
– Эй… – выдохнул Джей, выставил перед собой руки. – Эй… Ты…
Комнату потряс грохот, и ее тут же затянуло вонючим белым дымом. Отдача бросила меня на стену, прочь от кровати. Данера сложило пополам, и он так резко грохнулся на пол, словно невидимый гигант припечатал его могучим ударом ноги в живот.
