– Рэй! Опять?
«И кто из нас параноик? – хихикнул внутренний голос. – Меч не забудь!»
– Где Ярость?
– У седла, – недовольно буркнул капитан, глядя на мечущегося по кабинету конта. – А Искореняющих зачем отпустить приказали?
– Нельзя просто так убивать людей, – задумчиво произнес Алан и поскреб подбородок. Не мешало бы побриться. – Я там письмо написал Наместнику и с ними передал. Серый отправил к Волку гонца, чтобы выделил провожатых для ксенов?
– Ушел наш человек. К обеду, думаю, снарядим Тройку в путь. Как бы не быть беде…
– Рэй, беда будет, так или иначе. Но нам нужно время, чтобы успеть подготовиться. Ты не забудь отправить мое письмо маркизу.
– Все! – Рэй, испугавшись, что конт опять начнет повторять то, о чем было сказано уже не один раз, решительно подхватил котомку и распахнул дверь. – Пора.
– С богом, – прошептала Виктория и перекрестилась.
– Уехал? – из оружейной высунулась голова Серого, он огляделся по сторонам и только затем подошел к Рэю. – Достал господин меня за последнюю рыску, голова теперь гудит, словно я вчера бочку вина выдул.
– Угу, я все время вспоминал свою матушку. Она как-то раз с соседкой на три дня на ярмарку торговать ездила. Так вот, точно так же кудахтала всю десятницу до этого. Ей казалось, что без нее и дом спалим, и от голода помрем, и в ручье утопимся. Кир Алан сегодня точь-в-точь как моя матушка. Хорошо, что виконта домой отправили, а то бы еще до сих пор не уехал. – Рэй махнул зажатой в кулаке морковкой.
– Ну что ты хочешь, он впервые в жизни из дома уезжает. Нервничает. – Серый сморкнулся в сторону и отер пальцы о замасленную рубаху. – Пойдем, поснедаем, что ли? – Он скептически оглядел грязную одежду. – Или сперва помыться…
– Иди мойся, а я попрошу стряпуху собрать на стол. – Рэй хлопнул друга по спине, от чего тот чуть не рухнул носом в песок. – Скучаю я по Райкиной стряпне.
– Не по стряпне ты скучаешь, – хохотнул Серый. – А по кое-чему другому, – и он, уперев кулаки в грудь, оттопырил локти.
– И по этому тоже, – серьезно кивнул капитан, отбрасывая в сторону морковный хвост. – Жду не дождусь, когда ее к печке притисну. Так что позавтракаем – и в путь.
«…3. О преступлениях, проступках и наказании.
4. О рабстве.
5. О вероисповедании.
6. О торговле.
7. О гильдиях и независимых мастерах.
8. О единой мере длины, веса, времени и расстояния…»
– Хозяин, я тебе перекусить принесла. – Босая Мая с мокрыми волосами и довольной улыбкой на губах плюхнулась на палубу рядом с контом, прижимая к груди железную миску, полную пирожков. – Что пишешь?
– Всякую ерунду. Пока только в виде плана. Чтобы ничего не забыть, – улыбнулся Алан, с удовольствием отодвинул от себя маленький столик, за которым работал, и вытянул ноги. – А вы чем занимаетесь? – Он взял уже черствеющий пирожок и, разломив его, заглянул внутрь. С яблоками. Сойдет. А то вчера ему попался с какими-то овощами – гадость редкостная.
– Оська с Кэпом и Бертом рыбу ловят, – доложила Мая. – Ураган спит в каюте, говорит, что ночами ему храп мешает. Деды – кто где, кто спит, кто оружие точит, кто играет с моряками в камешки. Кэп говорит, что к вечеру ветер поймаем и дальше под парусом пойдем. Ксенята кашеварят.
– Туру все так же плохо?
– Ага, укачивает беднягу. Оська ему что-то нашаманил из своих травок, так он сейчас спит. – Она вдруг замахала рукой и чуть не выбила из пальцев конта пирожок, который он как раз подносил ко рту. – Леонардо! Иди к нам пирожки кушать!
– Мая! Будешь орать, за борт выброшу! – возмутился Алан, почесывая многострадальное ухо.
– Ну и кто вам будет спинку чухать? – похлопала ресничками девушка и звонко расхохоталась.
Алан закатил глаза. Этим чуханьем она так достала Викторию, что та сбежала вглубь сознания, уступив место своей мужской сущности, и теперь только подхихикивала, когда девушка с невинным видом предлагала на ночь «почухать» спинку. Вернется в Кровь, ввалит Светике по заднице, чтобы не трепалась. Интересно, чего она Мае наплела, что та прицепилась к этим словам?
– Лео! – позвала Мая еще раз. – Он тебя стесняется, хозяин.
– Слушай, «подарочек», – задал Алан давно интересовавший Викторию вопрос. – Что у тебя с Неженкой?
– Он такой милый, – совершенно не смущаясь, заявила Мая. – Мечтательный, робкий, стеснительный. С ним так забавно заниматься любовью.
– Ты с ним… – Алан, не ожидавший такого ответа, недоверчиво вылупился на «подарочек». – С Неженкой?
– Хозяин, ты ревнуешь? – кокетливо улыбнулась Мая, но, увидев ошарашенный взгляд Алана, продолжила: – А что тебя так удивляет? – серьезно произнесла она, понизив голос. – Он не кульфи, у него в штанах все в порядке. А то, что его растили для гарема, не сделало его ненормальным. Точнее, сделало, но не совсем. То есть он, конечно, ненормальный, ему нравится подчиняться, но он не такой. – Тут она окончательно запуталась и в сердцах воскликнула: – Он не виноват, что я у него первая женщина. А ты мог бы с ним поговорить! Он тебя боится, но уважает, – перешла она на шепот. – Боится до Вадиевых подштанников, но уважает. Говорит, уже два года за тобой наблюдает. Как ты его в Кровь забрал. И каждый день молится Ирию, чтобы ты его не продал.
– Э-э-э…
«Черт бы меня побрал задавать такие вопросы!» – взвыл про себя Алан.
«Да ладно тебе. Главное, что он с женщинами может, – с облегчением в голосе произнесла Виктория. – Классно, что у мальчика все нормально».
– Он мне так много о себе рассказывал, – грустно произнесла Мая и тут же со злостью добавила: – Найду того урода, что его гаремным рабом сделал, лично яйца отрежу! Хозяин, ты и правда собираешься отменить рабство?
– Да.
– Дай я тебя поцелую!
Алан уже привык к моментальной смене настроений у этой взбалмошной девчонки, поэтому подставил щеку. Мая громко чмокнула его в скулу.
– Стоит оставить без присмотра, как они уже целуются! – раздался недовольный голос Иверта. – Вождь! Тебе мало своих женщин?
Алан обнял Маю и притянул ее к себе.
– Это, между прочим, мой «подарок»! А ты вообще кричал, что это парень! – включился конт в игру. – Проспал ты свое счастье!
– Пойти утопиться, что ли? – Иверт засунул пятерню в лохматые после сна волосы. – Лео! Ну хоть ты меня не бросишь?
– Я тебя не брошу. – К ним, посмеиваясь, подошел один из ветеранов маркиза, Рыжий. – Красавица, принеси господину холодного винца. Да и нам заодно кувшинчик прихвати.
– Дед, а ты что, дорогу к бочкам забыл? – покосилась на него Мая, не спеша выскальзывать из контовских объятий.
– Какой я тебе дед? – обиделся Рыжий. – Мне еще и шести десятков нет. Да я таких девок на раз-два беру! – возмутился воин, поигрывая мышцами груди. Здесь, на корабле, никто не заморачивался правилами приличия. Мужчины ходили в одних штанах, и только Мая и Неженка надевали еще и рубахи.
– Принеси, принцесса, – шепнул Алан на ушко девушке.
Мая моментально подхватилась и убежала, чуть покачиваясь в ритм кораблю. Она чувствовала себя на «Шустрике» как на земле и совершенно не обращала внимания на легкую качку.
– И все равно я буду первым! – Иверт сел рядом и придирчиво выбрал пирожок.
– Ты уже второй, – шепнул ему Алан и указал глазами на Леонардо, который увлеченно что-то рисовал, сидя к ним спиной и свесив ноги за борт.
– Э? Шутишь?
– Ну и рожа у тебя, – довольно произнес Валлид, не признаваясь, что точно так же несколько минут назад удивился и он.
– Это не считается! – махнул рукой Иверт. – Из нас двоих я буду первым!
– Ха! – заявил конт, чтобы подразнить друга.
– Алан-балан! Сюда! Скорее! – Дикий вопль Оськи заставил их бегом броситься к правому борту.
Они были не единственными, кто прибежал на крик шута. Со всех сторон сбегались свободные от вахты матросы и рабы, и вскоре у борта столпилось изрядное количество народа. Все кричали, показывали на воду пальцами, давали умные советы, кто-то тащил багры, кто-то уже расстилал на палубе большой кусок старого паруса. Берт и Кэп, упираясь ногами в выступающий бортик, пытались вытянуть сеть, к ним на помощь бросились два дюжих моряка. Спешно стягивал подштанники Лис, сверкая на солнце белыми ягодицами, рядом с ним стоял хмурый Ворон и с тихой паникой во взгляде следил за другом.
Все это Алан успел заметить до того, как на него налетел Оська.
– Поймали! Мы ее поймали! Алан-балан, я поймал рыбу! – не останавливаясь, верещал шут, путаясь под ногами и подпрыгивая на месте. Он то хватался за край сетки, то бросал ее и подбегал к борту, чтобы, забравшись на перевернутую бочку, глянуть, что там творится в воде. – Я туда выбросил полведра каши и железную миску!
