– Или молчи, или говори очень тихо!
Поймав на себе взгляд Такехико, Сузуме молча, кивнул головой.
Начались минуты томительного ожидания своей дальнейшей судьбы, которая теперь была во власти колдовства. Неожиданно для самого себя, Сузуме пришёл к выводу, что свершавшееся сейчас вокруг него и Такехико колдовство, не принадлежало доброму колдуну Кабоку. И как в доказательство такой догадки, Сузуме вспомнил ответ Такехико на свой вопрос, когда они ещё только приближались к дому доброго колдуна Кабоку:
«Потому что мы можем оказаться далеко не единственными гостями этого колдуна…»
Острыми иглами прошло через сознание Сузуме, понимание всей своей беспомощности, и всё же молодой человек был настроен на сопротивление, постоянно вглядываясь в темноту. С каждой наступающей секундой он ждал момента, когда должно было возникнуть то, что следовало за этим первым действием волшебного спектакля. А что оно должно было быть, Сузуме не сомневался. Он только не понимал причины такого странного колдовства по отношению к ним, поскольку Кабоку всегда слыл в их деревне, исключительно добрым колдуном.
Такехико же в отличие от Сузуме, предавался сейчас совсем иным размышлениям.
О колдуне Кабоку он знал совсем немного, да и то, всё что ему стало известно об этом колдуне накануне вечером, было рассказано его спутником Сузуме, и поэтому все мысли Такехико, сводились теперь к тому, что здесь без злых сил не обошлось. А кто именно сейчас сотворил сие колдовство, было вопросом вторым, и ответ на него мог бы озадачить куда более чем то, что в эти минуты вообще вокруг людей творилось, ибо как казалось Такехико, колдун Кабоку был в этот момент не на стороне привычного для него добра.
Во всяком случае, как и Сузуме, Такехико был сейчас готов к сопротивлению и, будучи вооружённым, хорошо подготовленным воином, ожидал теперь, что будет дальше, против кого ему воевать или с чем придётся столкнуться.
Внезапно ход его мыслей нарушился вспышками яркого света, которые одновременно возникнув в большом количестве, стали исходить со всех сторон, ослепляя глаза.
Это на деревьях начали распускаться неведомые, гигантские, светящиеся ярко-жёлтые и ярко-красные цветы, со всевозможными формами бутонов.
Их появлению, Такехико и Сузуме больше удивились, нежели испугались, даже не подумав о возможной опасности, которая могла бы им грозить от этих огненных цветов. Не сходя с места, люди, вертя головами, смотрели по сторонам, разглядывая новое проявление волшебства, благодаря которому теперь вокруг них всё было видно.
Положение людей с каждой секундой становилось более опасным, потому что ветви деревьев, раскачиваясь в нескольких метрах над головами Такехико и Сузуме, продолжали удлиняться. Часть ветвей, переплетаясь между собой, клонилась к земле, где уже из корневищ прорастали всё новые и новые побеги, устремлявшиеся вверх, раздаваясь в толщину прямо на глазах.
Казалось участь Такехико и Сузуме, была предрешена, но вдруг всё вокруг людей замерло, и даже шелест листвы уступил черёд царству безупречной тишины, которое окутав собой всё пространство древесного кольца, готово было нарушиться простым звуком человеческого сердцебиения, будь оно хоть немного более громким, под стать тому, что было сейчас учащённым.
После непродолжительной тишины, внезапно, громко скрипнув своими могучими, морщинистыми стволами, два самых больших дуба, что росли прямо пред людьми, раздвинулись, образовав между собой узкий проход, из которого, вышла женщина в белом кимоно. Её стальной, холодный взгляд раскосых глаз на белом лице, казалось, готов был сразить любого, кто только попадёт в его поле видения.
Такехико и Сузуме застыли, глядя на женщину, и хотя она не смотрела на них, они были не в силах пошевелиться.
А между тем, женщина, войдя в образованное деревьями кольцо, стала обходить людей по кругу, всё, также не глядя на них, будто их здесь вообще не существовало. Таким образом, пройдя весь круг, она, вернувшись к проходу, остановилась спиной к людям и замерла.
Сузуме сразу же попробовал пошевелиться и ему это удалось. Опасаясь взгляда женщины, если она вдруг обернётся, он склонился перед ней в учтивом поклоне, замерев с опущенной головой.
Такехико обратив внимание на Сузуме, тоже почувствовал, что может владеть собой. Совершив поклон и прижав свой меч к правой ноге, он обратился к женщине:
– Простите нас госпожа, за столь внезапное появление возле вашего дома, но нам необходимо поговорить с уважаемым господином Кабоку…
Женщина обернулась к людям, и, глядя в пространство над их головами, беззвучно шевеля губами, произнесла слова, которые возникли, казалось откуда-то сверху:
– И что же вам угодно у него узнать?
– Мы хотели всего лишь спросить уважаемого господина Кабоку о том, как нам найти колдунью Акаи, госпожа, – ответил Такехико, глядя на женщину.
– Зачем она вам? – последовал молниеносный вопрос, прозвучавший так же откуда-то сверху.
– Чтобы снять колдовские чары, овладевшие мною в тот момент, когда я побывал в доме её брата, колдуна Идзивару, – ответил Такехико, опуская свой взор, чтобы не видеть каменное лицо женщины.
Ничего не ответив, женщина вышла из круга, прошла в узкий проход между деревьями, и не спеша удалилась, исчезнув во мраке длинного тоннеля, тянувшегося в неизвестность, откуда поначалу доносились звуки её шагов, постепенно затихая, пока не смолкли совсем.
Через некоторое время, после вновь воцарившейся тишины, прозвучавший откуда-то сверху прежний женский голос, приказал людям идти через проход между деревьями.
Такехико не раздумывая и не глядя на Сузуме, вставив, меч вакидзаси обратно в ножны, направился в темноту прохода. Сузуме немного помедлив, глядя в спину Такехико, направился за ним следом.
В тоннеле царила глубокая тишина, нарушаемая лишь шорохом камней под ногами идущих людей, и чем дальше они шли, тем становилось темнее вокруг них. Когда темнота окружила Такехико и Сузуме со всех сторон, поглотив слабый свет за их спинами, шедший из того древесного круга, люди остановились, погрузившись дополнительно к темноте, во власть глубокой тишины.
– Следуйте дальше, – послышался прежний женский голос, из глубины тоннеля, прокатившись мимо людей негромким эхом и небольшой воздушной волной, обдавшей их лица и тела, влажной прохладой.
Такехико вытянув руку перед собой, медленно шаг за шагом, начал движение вперёд, снова наполняя тишину тоннеля, шорохом мелких камней под своими ногами.
Именно на этот вот негромкий звук, не видя Такехико, Сузуме и пошёл за ним следом, вытянув обе руки перед собой, стараясь ступать как можно тише, чтобы всё время отчётливо слышать, исходящее впереди себя, шуршание камней.
И при каждом своём шаге, Сузуме пытался нащупать руками стены тоннеля. Но сколько бы он не делал для этого попыток, имея желание, наткнутся хотя бы на что-нибудь, всё было напрасно. Единственным указателем его пути, по-прежнему оставались шаги Такехико, которому приходилось идти вообще наугад, ощупывая дорогу перед собой ногами.
Сколько они так шли, ни Такехико, ни Сузуме уже не догадывались, ибо время в этой непроглядной темноте бесконечного тоннеля, соединённой с тишиной, нарушаемой только шорохом камней под ногами людей, преимущественно Такехико, уподобилось вечности.
Почему я сказал, что именно шаги Такехико по большей части нарушали тишину бесконечного тоннеля, потому что он при каждом своём новом шаге, ощупывал перед собой дорогу ногами, в то время как Сузуме старался идти как можно более бесшумно, чтобы излишним шорохом камней из-под своих ног, не потерять в этой темноте Такехико.
Что касалось возможности разговаривать друг с другом, то ни Такехико, ни Сузуме в силу сложившихся обстоятельств на это не решались и просто хранили полное молчание.
Но вдруг, рука Такехико, наткнулась на преграду, о чём он сразу же негромким возгласом оповестил Сузуме:
– Стена!
Сузуме остановился в ожидании, что дальше сделает или, обратившись к нему, скажет Такехико.
Долго ждать не пришлось.
Ощупав обеими руками холодный камень возникшей преграды, Такехико окончательно убедился, что перед ним стоит стена, продолжение которой ему удалось коснуться и справа от себя, поняв тем самым, что перед ним находится угол тоннеля. Немного подумав, Такехико повернулся к ней правым боком, намерившись идти вдоль неё, но не успел он сделать и пары шагов, как стена пришла в движение, отъезжая в сторону, что явило собой в тёмный тоннель, потоки яркого солнечного дня, мгновенно ослепившего людей настолько, что они вышли вперёд на свет, с закрытыми глазами, где сразу же остановились.
Как только глаза после темноты тоннеля, вновь привыкли к дневному свету, люди смогли разглядеть представший перед ними пейзаж знойной, бескрайней пустыни, где кроме песка ничего не было.
